Рецензии

Безликий герой, именуемый изредка просто капитаном, находится в заключении и пишет заметки для некоего командора, фиксируя все произошедшее с ним перед тем, как что-то пошло не так. Его воспоминания начинаются с самого важного: Сайгон пал, всюду царят хаос и неразбериха, стрельба и смерть.
0
0
0
10226
По иронии, несмотря на то что в заглавие романа вынесено слово «покой», мотивом всех разговоров, которые ведутся в книге, становится тревога. Примерно так мог бы выглядеть «главный роман», написанный на материале российской истории. Поэтому столь велик соблазн подобрать ключ к «Покою» в русской литературе.
0
0
0
7890
Бельгийский режиссер Люк Персеваль текст постановки «Romeo & Juliet, или Милосердная земля» сконструировал сам, сведя воедино сюжетные перипетии из романа современного бельгийского писателя Димитрия Верхюлста «Библиотекарь» и отрывки из шекспировской трагедии «Ромео и Джульетта». Сказать, что получилось связно, нельзя.
0
0
0
7182
Роман «Небо в алмазах» начинается с рассказа некой женщины, как позже становится понятно — весьма взбалмошной и самодовольной актрисы немого кино Вари Метель. Ее дневниковые записи о творческой интеллигенции начала XX века, одна из которых и открывает роман, станут уликами в очередном деле Зайцева.
0
0
0
7206
Исходный принцип «необязательности» в мировоззренческой системе Рубинштейна противостоит различного рода пафосу (мысли о наследии советского общества, переместившемся в нынешнее время ложного патриотизма, занимают немалую часть книги).
0
0
0
8566
В «Чувстве моря» рождественского чуда не произойдет. Капитан — постаревший романтический герой умрет тихо — как бы за кулисами романа, как в классической трагедии. Тела читателю не покажут, мы узнаем о смерти из письма, оставленного в маленьком кафе-пекарне. Однако то, что так четко артикулирует Улья Нова, кажется давно знакомой, вычитанной у Паустовского истиной: сильнее страха смерти может быть только чувство моря.
0
0
0
6670
В «Лоро» Паоло Соррентино никакого политического закулисья, копания в грязном белье и уж тем более публицистического пафоса нет. Есть лишь социальная сатира, причем довольно пресная. И Берлускони в ней — фигура скорее символическая, чем историческая.
0
0
0
6822
Сильный Дима и маленький Коля, который занимается селфхармом за мир, оргии в костюме Пикачу, таджики-хентайщики, Роскомнадзор, волосатая Мидори-сан и белочка, которая уже залезла на чердак и «скребется силна-силна». Смешная грязненькая история с печальным концом.
0
0
0
8910
Олег Лекманов успешно переносит свой опыт написания биографий поэтов начала века на новый материал. Его подход очень обстоятелен: систематизация мемуарных источников, публикация архивных документов, попытка верификации документов.
0
0
0
6710
Джон Бойн уверен — нет грешных, есть несчастные. Есть любящие, отчаянные, жертвующие чистой совестью и житейским покоем ради другого. Есть злодеи — использующие слабого ради собственной выгоды, и лишь они достойны наказания. А все те, кто в романе проклят церковью и обществом, вызывают глубокое сочувствие.
0
0
0
4606
В случае со «Славой» Виктора Гусева режиссерская провокация — именно в отсутствии какого-либо острого политического высказывания. Константин Богомолов и артисты БДТ очень старательно и талантливо — практически без купюр — оживляют на сцене миф, порожденный сталинской эпохой, «лакируя» его под среднестатистическую голливудскую историю.
0
0
0
6962
Основные линии творчества Олега Радзинского — темы проживания других жизней, множества альтернативных вселенных, вопросов о том, что за видимой реальностью скрывается что-то иное, трансцендентальное, что позволит сбежать из одного мира в другой, стать кем-то еще, избежав обыденной скуки и всего такого, что вызывает либо зевоту, либо моральные и политические проблемы.
0
0
0
7134
Общим местом в рассуждениях о «Министерстве наивысшего счастья» стала мысль, что новый роман ориентирован исключительно на политическую историю — в противовес куда более камерному «Богу мелочей». Однако главная идея Рой в том, что вне политики нет никакой личной истории.
0
0
0
5654
Это сложно назвать обычным интервью. Боннэр знала Роста, доверяла ему и ни с кем другим не была столь откровенна. Журналисту интересен его собеседник, он не перебивает, внимательно слушает, уточняет, его вопросы возникают не случайно, а по ходу беседы. Рост не вычищает текст, и Елена Георгиевна в своих историях — настоящая, непосредственная и живая.
0
0
0
9834
Роман Шейбона — история об эмиграции, утрате семьи и прошлого, трудности адаптации в новом мире. Эта книга о бесконечных побегах: из Европы в Америку, из реальности в мир воображения, от болезненных воспоминаний и собственной сексуальности. Но этот жизнеутверждающий текст и об искусстве освобождения, о чудесных прыжках с небоскреба, о преодолении одиночества и страха, рамок жанра и двухмерных представлений о реальности и самих себе.
0
0
0
7122
Николаенко наделяет голосом тех, кому не хватает слов: Сашу с его ментальными особенностями или пока еще маленького Федю. В другой, закнижной реальности, юродивые и дети в большинстве своем не используют и половины того обширного тезауруса, что вкладывает в их рты писательница, и отсутствие даже попытки стилизации живой речи — прием, несомненно, намеренный.
0
0
0
9626
Если в книге ЕУ изображается скорее синхронно развивающаяся художественная мысль, то сборник «Гилеи» выстроен в строгой хронологической последовательности: это рассказ о политической жизни сюрреалистических группировок, причем уточнения требуют сразу два слова — «политической» и «группировок».
0
0
0
7278
Попадание этого небольшого текста в шорт-лист Международной Букеровской премии в 2017 году наряду с «большими» романами и именитыми авторами не кажется странным — так много всего важного умудряется вместить сюда Швеблин. Она работает с текстом на нескольких уровнях сразу, смешивая реальность и нереальность и заставляя читателя вместе с героями искать отгадки.
0
0
0
6766
Роман Крахта построен по той же схеме, что и пьесы японского театра Но: три части, сорок коротких глав-эпизодов. И театральная условность работает там на каждой странице. Большая история с событиями, датами и надвигающимся фашизмом превращается в декорацию.
0
0
0
6454
Нужно отметить, что это специфическая особенность стиля Дубина — брать блестящий высокий старт, смело разгоняться и как-то... зачастую обрывать на самом интересном месте. Нет, это даже не плохо, это именно что особенность — но такая, с которой редактору и составителю нужно хорошо поработать. Потому что после третьего подряд падения на задницу хочется бросить общение даже с самым тонким и образованным собеседником.
0
0
0
5618
В мире, где безвозвратно утрачены «вертикальные» (поколенческие) связи, единственной опорой для человека остаются связи «горизонтальные». Слишком часто они строятся из непрочного материала: безучастной дружбы и мимолетной любви — и подобные хрупкие отношения могут сильно травмировать.
0
0
0
4834
Сюжет романа, который, кажется, создан для того, чтобы быть поставленным на сцене, не нов, как не новы и даже несколько шаблонны персонажи. Но Уотсон, в отличие от ее коллег-писательниц, работающих в жанре романтической комедии, удалось наполнить произведение событийностью, потрясающими остроумными диалогами и забавными ситуациями. 
0
0
0
3798
Автор составляет свой «Центр тяжести» из центров тяжести других книг, собственных статей, мыслей. «Шалость удалась» — у Поляринова в итоге получился серьезный, комичный, ироничный и просто увлекательный роман, не отрабатывающий никакие травмы прошлого, говорящий о «здесь и сейчас».
0
0
0
11386
В книге Кирилла Кобрина «История. Work in progress» стальная дихотомия личного и коллективного смягчается и граница между ними начинает мерцать, пропуская туда и обратно. Слово «история» раздваивается: глобальная, нависающая history уступает место для локальной story.
0
0
0
8406
«Человек, который убил Дон Кихота» — не экранизация Сервантеса, а лишь фантазия на тему. Конкретнее: перенос знакомых образов в сегодняшний мир. Такое осовременивание меняет и событийную канву, и историко-социальный ландшафт, но сатирическая тональность и смысловая насыщенность сохраняются.
0
0
0
5166
Как бы Габуев ни подчеркивал национальность своих персонажей, как бы ни выстраивались оппозиции между разными народностями, представить себя героем этих рассказов все равно сможет каждый. Для Габуева обращение к теме национальности —скорее способ посмотреть на человека вообще, а национальность —лишь увеличительное стекло.
0
0
0
5918
История Вирджинии Вулф начинается со смерти первой супруги отца писательницы — и заканчивается годы спустя после ее самоубийства. Повествование движется нелинейно: то хронологию нарушают сведения о группе английских интеллектуалов Блумсбери, то — история об основанном Вирджинией и ее мужем Леонардом издательстве «Хогарт-пресс», то — описание отношений с русскими писателями.
0
0
0
7010
Пелевин давно вышел за рамки привычных категорий и оппозиций. Намеренно сократив жизненный цикл своих романов до пары осенних месяцев, он исключил себя из литературной ситуации, вменяющей каждому писателю в обязанность явить обновленный образ мира в форме некоего большого нарратива. Поэтому на этой стезе Пелевин халтурит осознанно и прямолинейно.
0
0
0
7114
Тексты Артема Серебрякова из сборника «Чужой язык» можно назвать визуальными, его фразы иногда построены так, словно он описывает картины, предстающие его внутреннему взору. Но зачастую не видно продуманной структуры, только сам собой увлеченный язык.
0
0
0
12886
Есть такой жанр – «книга знаменитого актера»: анекдоты, откровения, известные личности. «Палата № 26», к счастью, не про это. Басилашвили по складу ума и характера вовсе не похож на «актера». Он не красуется, не позирует, откровенен, ворчит искренне и немного по-стариковски. Перед нами — один день из жизни пожилого человека, который лежит в больнице.
0
0
0
5538