Рецензии
Трагифарс, мистический триллер, петербургская буффонада — как только не называют «Комнату Вагинова» Антона Секисова. По сюжету Сеня, изнеженный родительской заботой филолог, работает над книгой о писателе Константине Вагинове. Герой поселяется в коммуналке, где его кумир снимал комнату в 1920-е, и оказывается втянут в жизнь странноватых соседей. Параллельно Нина, наделенная автором готическим эпитетом «блеклая красота», в самом начале истории предстает заложницей в явно нехорошей квартире. Истории переплетаются, и вот уже Сеня спасает девушку от маньяка, а она в полузабытьи отправляется на поиски некой «живой воды».
0
0
9174
Книги
«Табию тридцать два» хочется сравнить с шахматной партией, где за доской в порыве сотворчества сошлись антураж и сюжет. Первый игрок неординарно мыслит и готов воплотить множество отчаянных комбинаций, но вот второй, похоже, вознамерился поиграть в «чапаевцев» — версию шашек, где нужно щелчками по своим фигурам сбить фигуры соперника. Между ними наблюдается явная дисгармония. Созданный Конаковым пир получился настолько интересным и проработанным, что хочется уйти осваивать его самостоятельно, оставив в стороне вялотекущий сюжет.
0
8350
Книги
Хелена Побяржина принципиально предлагает читателю головоломку, где с каждой главой в текст вклиниваются новые — или уже знакомые? — персонажи: иногда они сами рассказывают о себе, иногда это делает автор. И раскрывать все карты — все равно что лишать далекую волшебную страну того самого волшебства — именно это слово, пожалуй, лучше всего описывает «Другие ноты». Никакой фантастики или морока магического реализма: люди — обычные, события — тоже. Просто язык — волшебный, лучше даже сказать колдунский, гипнотический.
1
8366
Книги
Находясь в тени знаменитого прозаика-отца, умершего семь лет назад, Томас Куинн зарастает пылью, думая об энтропии всего и о неизбежном крахе мира, и параллельно скучает по своей жене, уехавшей в экспедицию. Из застойной бытовухи он внезапно попадает в параноидальный детектив с вмешательством необъяснимых странностей. Сначала ему звонит мертвый отец, сквозь помехи озвучивая вопрос: «Откуда в Вифлееме полый ангел?» Потом Куинн получает от знакомого гения-затворника Эндрю Блэка (еще один писатель!) записку со снимком загадочной черной сферы. А дальше чертовщина безвозвратно захватывает рассказчика вихрем осенних листьев, теориями заговора, мистическими аномалиями. Реальность разрушается по всем фронтам, вымышленные персонажи появляются на пороге дома, электронные книги скрывают в себе апокалипсис — и это лишь вершина дурдомного айсберга размером с библиотеку Борхеса.
1
11186
Книги
Надежна ли память? Особенно, если дело касается убийства двадцатилетней давности? Эта проблема становится ключевой в романе Ребекки Маккай «У меня к вам несколько вопросов». Подкастерка Боди Кейн возвращается преподавательницей в свою школу, где много лет назад была убита ее соседка. Сомнения героини в решении суда затрагивают разные социальные проблемы: расизм, культуру отмены, буллинг, элитизм, последствия травмы.
1
11654
Книги
«Вербы Вавилона» — роман в первую очередь о цивилизационной катастрофе и исторический памяти, а еще — попытка восстановить «доброе имя» Вавилона, который зачастую используется лишь как символ; историчность уступает место аллегориям. Однако Мария Воробьи — не педантичный и нудный исследователь, раскладывающий факты по полочкам, а автор художественный прозы. Поэтому текст, во-первых, наполнен живыми человеческими эмоциями всей вереницы героев — от центральных персонажей до жрецов и царей: Шемхет, Арана, Валтасара. Во-вторых, хоть реконструкция Марии Воробьи невероятно бережна — автор с филигранной точностью выписывает и реальные «касты» врачевателей того времени, и обряды, и обычаи, и заклинания, даже восстанавливает подробную географию города, — но сделана с поправками на художественный мир текста.
1
11222
Книги
Следуя за мыслью Иосифа Бродского о том, что поэзия быстрее всего возгоняет ум, Сьюзен Сонтаг в сборнике «Под ударением» транслирует эту же идею и в область других искусств. По ее мнению, полезными могут быть не только стихотворения, но и любые другие нестатичные, энергичные вещи, которые приводят к схожему — к динамическому развитию.
1
10842
Книги
Идейно роман «Бояться поздно» пересекается с подростковой повестью Идиатуллина «Это просто игра». Ее герои так же, как и Аля, обнаруживают себя не игроками, а игровыми персонажами. И последствия у этого удивительного открытия далеко не цифровые.
0
7342
Книги
Женю всегда увлекала тема смерти: в детстве он разбирал трансформеров брата на кусочки, чтобы изучить их составляющие, и с интересом смотрел, как дед забивает куриц, а еще кидался камнями в кошек. Cо временем многое поменялось: герой вырос и стал надзирателем в месте, где нарушившим букву закона грозит эвтаназия — награждают милосердной смертью. Его уважает и даже побаивается начальство, им восхищаются коллеги. Но сможет ли Женя так долго оставаться влюбленным в работу — влюбленным в смерть? И что случится, когда ему придется разобраться в истории одного, возможно, несовершенного преступления: ведь все факты говорят о невиновности осужденной, но система требует обратного.
0
6638
Книги
Дебютный роман Светланы Тюльбашевой «Лес» — разыгранный в карельских дебрях триллер, который сполна воплощает в себе особенности выбранного направления. В остросюжетную рамку окраинной чертовщины писательница помещает несколько ведущих тем. Как безразличие окружающих умножает зло. Как деструктивная любовь родителей превращает детей в дезориентированных маугли — оказывается, не обязательно жить в волчьей стае, чтобы выть зверем. Как в экстремальных условиях человек способен измениться так, что не узнает самого себя.
1
9406
Книги
«Экземпляр» — роман о противостоянии жизни и смерти, о цене любви и ценности жертвы ради близких, о тяжести вины, о человеческих пороках и судьбе, которая всем управляет (или ком-то, кто играет ее роль). О необходимости постоянно принимать решения и невозможности правильного выбора. О том, как сложно попросить прощения, а еще сложнее — простить самому.
0
10082
Книги
В «Письмах к безымянной» весь окружающий героя мир, наполненный значимыми и известными локациями, героями, событиями — от светских вечеров у барона ван Свитена до французской революции, — становится лишь податливой проекцией внутреннего мира Бетховена, его ощущений и психологических состояний. Это своего рода мираж, где все зыбко, непостоянно: и в одной сцене герою чудится, что ногти его чернеют и он превращается в дракона, а Вена при этом вдруг сереет; в другой же город сверкает — это герой опьянен вниманием к своей персоне.
0
8078
Книги
«Комната» Виталия Михайлова — многослойный визионерский роман о самых злачных уголках (под)сознания, о природе зла, творимого руками добра, и о метаморфозах, от которых может спасти только голос сердца. И определить с точностью его жанровую принадлежность практически невозможно: есть в нем элементы и психологического триллера, и хоррора, и городского фэнтези.
0
9818
Книги
Роман «Раз мальчишка, два мальчишка» можно очень легко охарактеризовать с помощью ассоциаций: достаточно поместить «Цельнометаллическую оболочку» Кубрика в контекст волшебных, лучше даже сказать хтонических — о жизни, смерти и границе между ними — сказок. Ася Демишкевич по кусочкам деконструирует фольклорный канон, притом сразу на двух уровнях.
0
10366
Книги
Герои романа вынуждены приспосабливаться к новой данности, где правда и обман перемешались, а доверие к окружающим убывает с каждым днем. Где случайный прохожий, коллега, друг и даже самый родной человек может вдруг оказаться не на твоей стороне. И где все время приходится выбирать эту самую сторону.
0
9654
Книги
Это книга о том, как вместить в себя весь этот двадцать-с-чем-то опыт, который традиционно, еще по Марине Цветаевой, сплошная грусть. Но со скидкой на невысокую зарплату и квартирную аренду. А так — проклятая работа, проклятый транспорт, проклятые толпы, проклятые созависимые отношения с проклятой работой и проклятыми толпами в проклятом транспорте. И проклятое одиночество, потому что когда со всем этим еще отношения устраивать.
0
7758
Книги
В романе Ивана Бевза «Чем мы занимались, пока вы учили нас жить» пересекаются два мира — реальный и метафорический. Жизнь героев лежит между двух этих плоскостей, и подростковые проблемы вроде непонимания родителей и полового созревания смешиваются в ней с недетскими политическими играми, к которым герои оказываются не всегда готовы.
0
9378
Книги
На создание «Тоннеля» у писательницы ушло пять лет, права на экранизацию были выкуплены на этапе синопсиса, читатели — как любители, так и профессиональные — порядком измучились. Но ничьи надежды, кажется, обмануты не будут: на сегодня герметичный роман «Тоннель» — одна из самых притягательно пугающих книг о современном обществе.
0
8142
Книги
Салман Рушди — волшебник-алхимик, соединяющий как минимум неочевидное, как максимум — несочетаемое. Его фирменный рецепт не столь таинственен, как способ изготовления философского камня, однако столь же интересен и причудлив: взять семейную сагу, исторический контекст, мигрантов, современную Индию и добавить в это немного магии, чудес, странностей, а сверху сдобрить порцией острой интертекстуальности.
0
6622
Книги
После смерти бабушки москвич Павел находит странное письмо, где сказано, что ее пропавший во время Великой Отечественной брат, в гибель которого она не верила до последнего вздоха, найдется на острове Валаам, ведь раньше там был расположен «интернат» для ветеранов ВОВ и их семей. Отправившись туда волонтером, Павел узнает даже слишком много нового: и о судьбе пропавшего родственника и его детях, и о монастырской жизни, которая не так уж благочестива и одухотворена, как может показаться.
0
8314
Книги
Вылавливая прохожих из толпы, Анни Эрно бережно собирает в их лицах фрагменты настоящего и предречение будущего — будущего, где правит бал интеллектуальный стриптиз. Случайные портреты, запечатленные в отрывках писательского дневника, не только метко отражают эпоху, но погружают в самую суть человеческих душ, вызывая у читателя тревогу — вдруг следующим объектом для препарирования окажется он сам?
0
7854
Книги
Но над всем этим классическим таймлайном романа взросления нависает тень доселе незнакомого американцам горя: описываемые события происходят в год, когда весь мир с ужасом наблюдал, как самолет врезается в башню Всемирного торгового центра. И хотя Мур не говорит об этом напрямую (ее фирменный стиль), напряжение, растерянность и все стадии непринятия новых условий чувствуются в каждом поступке ее персонажей.
1
8050
Книги
Читатель попадает, как бы странно ни звучало, в своего рода мрачную реалистичную сказку, где Анастасия Максимова вжилась в образ злой феи-крестной, превращающей пажей в мышей, а не наоборот. Автор буквально строит текст на тотальном расчеловечивании всех и вся — это не только один из главных смысловых уровней романа, но и, пожалуй, основной его прием.
1
8382
Книги
Яна Летт — победительница «Новой Фантастики», автор фэнтези-цикла о постапокалипсисе «Мир из прорех» — помещает своих героев в невероятные локации. Кьертания, где разворачивается сюжет новой дилогии о «Препараторах», много чем может удивить. Живые механизмы, загадочная Стужа, слои Мира и Души, самобытная магия. Но люди, которые ее населяют, похожи на нас: они живут в неравном обществе, тревожатся за свое будущее, пытаются найти себя. А между личными желаниями и долгом часто вынуждены выбирать последнее.
1
6870
Книги
Оксана Кириллова, журналист по образованию, однажды заинтересовалась социальной психологией и историей XX века. И теперь, после скрупулезной работы с архивами, мемуарами и переписками, транслирует читателю события с 1930-х по 1940-е — широкими мазками показывает, как постепенно менялась Германия.
0
8318
Книги
Бориса Лейбова часто с кем-то сравнивают: после фантасмагорического «Дорогобужа» — с Сальниковым, Ивановым, Иличевским и даже Сорокиным, в аннотации к автобиографическому «Мелкому принцу» — с Буниным и снова Иличевским, хотя Набоков здесь не менее очевиден. Но Лейбов свой собственный. Пишущий прозу решительно самостоятельную — где-то кружевную, где-то чеканную.
0
7394
Книги
Кинцуги — это техника реставрации битой керамики с помощью лака, смешанного с золотым порошком. Она не скрывает трещинки, а подчеркивает их, превращая сломанную вещь в произведение искусства. Ту же технику Анна Лужбина применяет и к своим персонажам. Они надломлены, но от этого не менее прекрасны. Они «юркие» — всегда ускользающие из поля зрения, те, на кого не принято смотреть. Но вопреки негласному правилу внимательный взгляд автора задерживается на них.
0
7150
Книги
Сюжетная канва — борьба двух совершенно разных женщин за внимание и расположение ребенка. Материнство стало для Сандей настоящей радостью, она любит свою дочь больше всего на свете, и ради нее пытается казаться обычной — одевается и ведет себя под стать другим людям, копирует их жесты, мимику и речь.
0
6458
Книги
Новая книга Екатерины Звонцовой — рождественский пряник со свинцовой дробью. Глазурь здесь — стилизованный под классические романы текст с вкраплением бесконечных цепочек родословных, статусов: кто в каких светских кругах вращается, кто в каком чиновничьем департаменте обитает.
0
6918
Книги
Привычное дело: автор придумывает персонажа, выбирает ему характеристики и повелительно отправляет его по сюжетным локациям к финальной точке. В романе Артëма Роганова «Как слышно» этот литературно-игровой алгоритм взламывается уже на старте с помощью постмодернистского чит-кода: персонаж проявляет свободу воли, то и дело вырывает из рук автора условный пульт управления и даже высказывает претензии своему рассказчику-миллениалу. Только вот горе-писатель тоже вымышлен.
0
7898
Книги