Фотокарточка души

• Хелена Побяржина. Другие ноты. — М.: Альпина нон-фикшн, 2024. — 384 с.

Пересказывать сюжет этого романа и ужимать его в абзац, даже в два — значит портить впечатление. Расставим координаты, без лишней путаницы: первая героиня заводит роман с молодым человеком, а потом влюбляется в его друга; вторая не хочет ребенка, третья — хочет, а четвертая и вовсе осталась одна. И больше ничего говорить о происходящем не стоит. 

Хелена Побяржина принципиально предлагает читателю головоломку, где с каждой главой в текст вклиниваются новые — или уже знакомые? — персонажи: иногда они сами рассказывают о себе, иногда это делает автор. И раскрывать все карты — все равно что лишать далекую волшебную страну того самого волшебства — именно это слово, пожалуй, лучше всего описывает «Другие ноты». Никакой фантастики или морока магического реализма: люди — обычные, события — тоже. Просто язык — волшебный, лучше даже сказать колдунский, гипнотический. 

Автор приглашает читателя в отчасти иллюзорный мир — мир не столько реальных людей, сколько догадок и гипотетических ситуаций. Текст состоит сплошь из переплетений образов, из игры слов и смыслов: сюжет здесь вторичен, эмоции — героев и читателя — первичны. И так, по фрагментам кривого изумрудного зеркала, в отражении которого одинаково важны и миражи, и реальность, и дурные сны, собирается история, как пишут в аннотации, о музыке и об одиночестве, но шире — о стремлениях и несбывшихся надеждах, о расплате за ошибку самым дорогим — ощущением нужности в этом мире.

Иногда она вспоминает о том, что когда-то писала. Что у нее была жизнь совсем другая, непохожая, зарифмованная, закольцованная, немножко лубочная, одиночная ее жизнь. Иной раз перед ее глазами начинает мельтешить вспышками, цветными сполохами какая-то фраза, и не отделаться. Бесконечно вибрирует в голове. Она останавливается. Оканемелая. Мучительно гадает: откуда это? Вспоминает: это ее, когда-то написанное. Но теперь даже не задумывается, хочет ли продолжать писать, у нее нет времени, чтобы задумываться и чтобы писать. 

Не просто так роман начинается с эпиграфа из «Игры в классики»: «На самом деле каждый из нас — театральная пьеса, которую смотрят со второго акта. Все очень мило, но ничего не понять». Безусловно, «Другие ноты» работают по такому же принципу: читателю предлагают либо собрать линейное повествование из глав-отрывков, либо идти в том порядке, который предлагает автор. Тогда текст становится более зыбким, таинственным, а все ниточки — у кого родилась дочь, у кого умерла мать, чьи тетради с нотами пропали, кто грелся вместе с уличными актерами после масленицы? — наконец-то сходятся лишь к финалу. Но если у Кортасара игра прежде всего интеллектуальная, то у Побяржиной — эмоционально-эстетическая. Важно запечателить момент, снять душевное состоянии героини на волшебную камеру, а после проявить пленку в воздушном и очень образном авторском слоге: и вот предметы, вещи, локации, даже события оказываются на этом снимке черно-белыми, зато цветными линиями сочатся психологические состояния героев. Иногда — по-студенчески романтичные, иногда — по-взрослому печальные; иногда это радость от тайных встреч с возлюбленными, иногда — разочарование в собственных творческих силах, иногда — желание умереть.

Но ей больше нечего было дать. Она знала, что должна что-то сделать, но совершенно не помнила, что именно, и теряла сознание чаще, чем это полагается, исходя из описанных в литературе случаев. Там — в потустороннем — было даже приятно. Стоял густой белый туман, немного кисельный, немного клочковатый, я о него могу вымазаться, равнодушно думала она, поднимаясь к потолку и кувыркаясь, как в аэротрубе. Белые люди гладили ее огромными перьями по волосам. Она вспомнила, что это не люди, а ангелы, попросила помочь ей взлететь, но они вернули ее в кресло.

Все героини — или автор обманывает, путает, предлагая разные оптики, через которые приходится смотреть на одного человека? — не замкнуты в себе, в своих мыслях и рассуждениях, во внутренних монологах (из всего этого по большей части и состоит текст). Они словно перетекают одна в другую: почему так похожи их имена, почему перекликаются события в их жизнях, почему каждая их них непременно думает о музыке, сравнивает что-то с ней? — Все они сталкиваются и с определенным давлением извне, и именно такие «уколы» внешнего мира внешний мир постепенно подтачивают их душевное состояние: то муж требует «наследника», то роды проходят чересчур тяжело, то подруга уводит парня, то молодой человек целует на балконе, хотя ему сказали строгое «нет, на сейчас». Хелена Побяржина — мастер жонглировать словами, а потому нервы и рассказчика, и персонажей оголены до предела; там, где у другого автора получился бы острый социальный роман, у Побяржиной выходит поэтическое высказывание, похожее на волшебное море: оно и философски-глубокое, и чарующе-прекрасное, как мечты Ассоль об Алых Парусах. Это романтика, построенная на боли и страданиях; но все равно — романтика. 

— Любая женщина мечтает о ребенке!
— Это неправда!
— Любая! Мечтает. А не мечтают — только...
— Ну? Продолжай.
— Любая женщина счастлива родить ребенка от своего любимого человека. Ты меня не любишь, вот в чем дело. Ты — холодная, бесстрастная ледышка, мне вообще иногда кажется, что ты вышла за меня по расчету...

Впрочем, верно замечает одна из героинь, когда говорит: «Я ищу точку опоры». Если убрать всю поэтичность и вереницу образов, останется именно эта фраза. «Другие ноты» — роман об этом поиске: одна героиня бродит по воспоминаниям, пытаясь найти там правду; другая — гуляет по минским улицам и расхаживает по квартире молодого человека в попытке примириться с противоречивыми чувствами; третья наблюдает за растущим ребенком, как бы проецируя собственную жизнь на его вероятное будущее. Однако нужно принять, что точка опоры — это нечто своего рода волшебное (видите, как слово это органично цепляется ко всему в разговоре о романе?) и невесомое, подвластное метаморфозам, а потому у каждого она принимает разные формы: оборачивается то семьей, то музыкой, то недостижимым счастьем, то редкими студенческими свиданиями. И самое главное — меняется много раз за одну жизнь. Главное — вовремя понять и почувствовать, что станет точкой опорой именно для тебя. И устремится к этому, невзирая на происходящее вокруг.