Опыты

В антологии оказались и опытные авторы, публикующиеся и преподающие творческое письмо, издающие литературные журналы, ведущие собственных каналы о литературе, и пишущие недавно или совсем начинающие. В «Степном тексте» можно прочесть о жизни калмыцких фермеров на «точке», о советских стройотрядах, о вплетаемых в косы украшениях, о длинных путешествиях через пространства на машине или поезде.
0
0
0
17534
Для героини рассказа Ани Ремизовой сад — это место передышки, а не бегства. Здесь она вспоминает о том, что для нее ценно, и взращивает свои воспоминания — почти как светы. А еще сажает новый, ведь каждый наш визит на полюбившееся место — еще один способ найти пять минут покоя посреди горящего мира.
0
0
0
6078
Бесконечно длящийся монолог интеллигента и тоска по утерянному раю — такова лирика Евгения Мартынова, в которой одновременно слышны отзвуки и библейского Иова, и Федора Терентьева, и «крестного отца терентьевского мифа» Леонида Аронзона.
0
1
1
5786
Эмиграция — растянутый во времени стресс. Ты утрачиваешь один дом и еще не освоился в новом. На этом стыке возникает столкновение психологических реальностей, новой и старой, и эмигранту предстоит этот разрыв преодолеть. Этому опыту и посвящен короткий рассказ Евы Шиповой: тревожный, подчеркнуто незавершенный, но яркий. 
0
1
1
5414
Стихи Кристины Ришко часто основаны на инфинитивах — эта речь кажется обезличенной, обращенной к себе ли, к Другому в попытке выстроить некую «инструкцию» действия и/или события и, возможно, обрести в такой инструкции спасительные координаты. В этом есть и задача справиться с прошлым и настоящим, и признание конструктивной силы речи, и право полагаться на себя — с характерной смелостью выражения скепсиса по отношению к слепой вере.
0
1
1
5506
Рассказ Федора Шейда — еще один такой основополагающий миф, тоже связанный с тараканом, но имеющий иное развитие. Здесь насилие игровое превращается в насилие реальное, которое демаскирует мужское доминирование, и приводит к эмансипации женщины. Но эта эмансипация дается дорогой ценой, и натуралистичный стиль Шейда только подчеркивает тяжесть препятствий, которые стоят на пути освобождения героини по имени Ева.
0
1
1
6862
Речь Тимура Селиванова — о несовершенстве мироздания: «собачий ад не дремлет подстерегает за углом». Слегка заборматывающаяся, напоминающая о текстуальной слитности дневника и естественности ар-брюта, эта поэтика чутка к различению чистоты звука — и фальшивых инструментов «расстроенной» повседневности. В таком различении совершается возврат к наиболее подлинному, «доадамову миру»: попсовый, опошляющий контекст («я для тебя рассветы и туманы приподыму цветочные поляны перемерю») оказывается тонко инкрустирован в эту речь о первых днях творения, как бы оттеняет её своим неправдоподобием. В «дырчатой» юродивой вести есть пытливая попытка вслушаться в первоосновы существования. Может быть, надежда.
0
1
1
5586
В русской литературе баня традиционно ассоциируется с чем-то положительным. Но в глазах Марины — героини рассказа Анны Аксеновой — она превращается в филиал ада на земле: набор не всегда ясных обычаев, нарастающий жар и неразбериха, которую очень сложно выдержать. Ее и не выдерживает никто, кроме постоянных посетительниц да банщика, который как будто специально держится от бани подальше. И если заголовок гласит, что «любовь правит миром», то точно не в той бане, которую посетила Марина.
0
1
1
7898
Страстный поиск красоты — спрятанной, невидимой миру, — отражен в каждом стихотворении Ивана Плотникова. Мандельштамовская строка «хорошо и не страшно в лесу», играющая в интертексте, светится совсем по-другому в соседстве «окраины ада» — то ли как нота горько-иронического эскапизма, то ли как просветление вопреки (скорее второе). Эта красота, часто возникающая в близости к страшному («убийство священной лошади»), уж точно не спасёт мир — но гармонизировать отрезок времени для отдельного человека вполне в состоянии.
0
0
0
3770
У подростков из рассказа Дарико Цулая почти нет взрослых, готовых к ним прислушаться. Вокруг них возводится почти полицейский режим — вроде того, что установился после истории с «Синими китами». Ребятам из «Детей на дороге» некому довериться, им не попытаются помочь — поэтому они выбирают бунт.
0
0
0
4298
«Стихи Камилы Латыповой удивляют и как будто свободно отмахиваются от всех канонических представлений о поэзии. То, что способно показаться избыточно вычурным метафоризмом, здесь оказывается богатством изобразительного дара; кажущаяся затянутость — новым переосмыслением ностальгического нарратива». При этом элементы эпох смешиваются «как в винегрете», рождая метафору хаоса жизни и памяти.
2
0
0
6354
Текст Екатерины Бордон на первый взгляд кажется бесконфликтным — но «конфликт в нем есть, просто герои его не видят или, точнее, не хотят замечать». Рассказ о трех мушкетерах и Солнце посвящен свободе — радоваться жизни, дружить, быть собой, — свободе, которую пытаются загнать в рамки. О живом тепле, которое хочется спасти и сохранить, — в последних апрельских «Опытах».
0
0
0
6186
«Непредсказуемость Кудимова, способная показаться хаотичностью, — составляющая вполне внятного высказывания». Без этой составляющей невозможен поиск себя лирическим субъектом. Свет над головой, квадрат полибуса и рыба, занесенная удочками, — в новых поэтических «Опытах».
0
0
0
5110
В рассказе Татьяны Анциферовой травма потери раскрывается через «зависимость героини, проявляющейся во фрагментарности памяти: для Тамары жизнь превращается в почти несоединимую цепь воспоминаний, которая замыкается на дороге». Текст-сон, от которого не получается очнуться, — в новых «Опытах».
0
0
0
4894
Стихи Юлии Закаблуковской «произрастают из случайных впечатлений, из набора мимолетных подробностей, „забытой ерунды“ — и казались бы всего лишь их нагромождением, если бы не степень преображения этих случайностей, степень чуда, которая огромна». Редкостно свободная поэзия и склейки луны с дождем — в первых апрельских «Опытах».
0
0
0
5886
Текст Евгении Захарчук «пытается поймать литературность самой жизни и сделать ее фишкой. Героиня рассказа оказывается в вариации „Уловки-22“: твоя работа может представлять опасность для страны, куда ты приехала, но ты не можешь уехать, потому что это твоя работа». Привычный нам абсурд последних лет и жизнь, которая вновь переиграла литературу, — в последних мартовских «Опытах».
1
0
0
5094
Поэзия Сергея Богдасарова — это «психоаналитические письма, отправленные в попытках найти истоки нынешнего положения дел и/или собственной самости», которые «тяготеют к риторическим вопросам, к полифонически неявному центру произнесения». Бесконечный поиск ответов, сами ответы и чувство найденности — в новых «Опытах».
0
0
0
4830
«Можно ли в принципе понять свое тело, а через него — себя?» — такой вопрос вызывает текст Любы Макаревской. Послеоперационный шов на груди героини, который «протягивает ниточку сразу и к теме болезненной, но страстной созависимости, и к теме восприятия своего тела», грядущее одиночество и снег за окном — в новых «Опытах».
0
1
0
6074
«Тяга Клементины Ширшовой к выраженному в верлибрах прямоговорению» кажется борьбой с «метафорой как с неизбежностью иносказания». Поэтическая подборка, где найден баланс горькой прямой речи и метафорического попадания, где страшный человек, Волга и «собственный след в тебе» — в новых «Опытах».
0
0
0
4338
Тихий и одновременно громкий текст Галы Франк собран из отдельных писем — весточек в прошлую жизнь из жизни эмигрантской — как лоскутное одеяло. Реальные образы переплетаются с нереальными так, что одни не отделить от других. Рассказ напоминает одновременно и сон, и поток сознания; это речь, которая хочет быть услышанной. Речь о надежде и мире, и о том, что он когда-нибудь изменится.
0
0
0
5154
В новых «Опытах» — жизнь, черновик и беловик которой «сталкиваются лбами, предстают антонимическим единством — не то чтобы цельным, но скорее проверяемым на прочность в этом сталкивании».
0
0
0
4630
Рассказ Елены Корольковой, который начинается как «невинная зарисовка обычного дня московской сценаристки», почти незаметно «перерастает в параноидальный трип», а на деле оказывается слепком «тревожных времен, где человек чувствует себя одиноким, запертым в эхо-камере». Поиск выхода, сложные отношения и (не)существующий сценарий — в новых «Опытах».
0
0
0
4114
«Поэтика Лёна впитала ноты обэриутства, инфернализм Федора Сологуба» и даже цинизм Александра Тинякова — и этот же цинизм «уравновешивается жестами беззащитного отчаяния». В новом выпуске «Опытов» — поэзия Яна Лёна, в которой есть место и непосредственному юношескому переживанию, и поискам себя с оттенками сослагательного наклонения.
0
0
0
3786
Рассказ Каси Кустовой о послеродовой депрессии не стоит воспринимать как заигрывание с актуальной темой. По мнению куратора рубрики Сергея Лебеденко, «в этом тексте, состоящем из отдельных ярких эпизодов, Кустова раскрывает, что любовь может быть столь же утомительной, как и нелюбовь, а человек в уязвимом положении вместо заботы и тепла может встретить лишь непонимание и тьму». В новых «Опытах» — сожаления о прошлом, страх настоящего и надежда на будущее.
0
2
0
5986
«Подборка Никиты Пирогова императивна. Сила голоса в ней действенно-заклинательна и не просто способна к изменению реальности, но настаивает на нем» — так пишет куратор рубрики Борис Кутенков. В первом выпуске «Опытов» этого года — уверенность в преображении мира и знание, что все не напрасно.
0
0
0
4134
В последних «Опытах» этого года — остроумная зарисовка о маркетинговых уловках и одновременно рассказ о побеге из реальности, «слишком мрачной, чтобы хотеть в ней остаться». Впрочем, и фантазия, как показывает рассказ Полины Лехем, может разочаровать. Текст, в котором, как и у Кортасара, двоемирие приносит новые проблемы, а не спасает, — уже на нашем сайте.
0
0
0
4470
«Поэтика Литынского лишена форсирования в своей честности и отсутствии читателя как предполагаемого объекта вовлечения», и в этом можно, с одной стороны, почувствовать сложность восприятия, с другой — выйти на разговор на равных. В новых поэтических «Опытах» — сезон дождей как синоним ясности, свобода в бессилии и диктофонные записи.
0
0
0
4686
Что-то взорвалось, и дыхание становится легче. Кризис закончен, и между привычкой и счастьем сделан окончательный выбор. «Авторка хорошо улавливает нервное напряжение героев в кризисе: выхода из абьюзивных отношений или выбора жизненного пути», — и «никого не удивит после такого описания, наверное, что текст начинается и заканчивается взрывом».
0
0
0
5638
Инфернальное растворение границы между мирами — и одновременное «предельно ясное и контрастно ударяющее обобщение обо всей нашей жизни: „всё, что вечно, жизнь / всё, на что мы способны, смерть / всё, что требуется любовь“». В новых «Опытах» — поэзия Николая Васильева, знаменующая высшую правоту подлинной речи.
0
0
0
7026
«Это ого-го какой מזל טוב» — найти недорогую комнату в неплохой квартирке с приятными соседями на центральной улице. В тексте Лизы Оганесян язык становится деятельным героем, и «через словарные определения и хитросплетения языковых значений проступает человеческая драма». Рассказ о том, как личная боль отражается на нашей речи, — в первых декабрьских «Опытах».
0
0
0
8602