Федор Шейд. Тараканья кухня

Федор Шейд — прозаик, имеющий журналистский анамнез. Писал для российских медиа. Например, репортаж о путешествии по Транссибирской магистрали. Пробой пера стал сборник рассказов «Безмятежность», куда входит и «Тараканья кухня». На данный момент ищет своего издателя.

Сергей Лебеденко: У Клариси Лиспектор есть рассказ «Пятая история». В нем есть несколько версий того, как героиня травит тараканов и что происходит дальше: история о том, как она готовит отраву, история о том, как она становится ведьмой, и так далее. То есть, травля тараканов превращается в основополагающий миф для конкретного человека. Рассказ Федора Шейда — еще один такой основополагающий миф, тоже связанный с тараканом, но имеющий иное развитие. Здесь насилие игровое превращается в насилие реальное, которое демаскирует мужское доминирование, и приводит к эмансипации женщины. Но эта эмансипация дается дорогой ценой, и натуралистичный стиль Шейда только подчеркивает тяжесть препятствий, которые стоят на пути освобождения героини по имени Ева.

ТАРАКАНЬЯ КУХНЯ

 

Первый из десятков комментариев будет звучать так: «Чтоб ты сдохла, шлюха». Остальные будут мало чем отличаться. Ева будет долго и горько плакать, и это не пройдет для нее бесследно. Но однажды она придет в себя, и тогда главной ее проблемой станут деньги. 

Все это произойдет завтра. А сегодня Ева, вставив в уши наушники, едет домой на междугороднем автобусе и рассматривает выжженные солнцем холмы и редкие кустарники. Автобус везет ее на центральный автовокзал. Оттуда она пешком дойдет до дома. 

Пока Ева идет домой через парк, Адам сидит в квартире, которую они снимают вдвоем. Уже несколько часов Адам отсматривает порно, ролик за роликом. 

Адам ищет идею. 

Он хочет снять видео, которое наконец принесет деньги. Ролик Адам выложит на канале Adam’s Sins, который они с Евой год назад завели на одном из крупнейших порносайтов в мире. Если повезет, его посмотрит пара миллионов человек. В этом случае Адам с Евой получат хорошие деньги — около тысячи долларов, или по сорок центов за каждую тысячу просмотров. 

Лишь однажды они получили столько — тогда Адам снял видео, на котором Ева в образе школьницы делает ему минет, пьет молоко и сплевывает ему на член, а затем набирает его сперму в стакан и выпивает. Видео посмотрели больше пяти миллионов пользователей, Адам с Евой заработали две тысячи долларов. Денег хватило на безбедную жизнь в течение месяца, покупку осветительного прибора и два билета на самолет. 

С тех пор удача им не улыбалась. Чего они только не пробовали снимать: секс с разносчиком пиццы, секс с риэлтором, секс с репетитором, секс с начальником, секс с соседкой, секс с молодой мачехой, секс с девственником, секс с сестрой лучшего друга, секс с братом лучшей подруги, секс с сестрой лучшего друга, измена девушке, измена парню, измена мужу, измена жене, секс с застрявшей под кроватью одноклассницей, секс с застрявшей в стиральной машине сестрой, подглядывание за сестрой в ванной, секс в общественном туалете, секс в лесу, секс в кабинке для переодевания, секс наутро после ночного клуба и просто секс без сюжета. Ничего из этого не набрало больше пятидесяти тысяч просмотров — то есть принесло Адаму и Еве в лучшем случае двадцать долларов за ролик. Деньги поступали Адаму на счет, он считал бюджет и выделял Еве небольшие суммы на личные нужды. Даже если снимать пятнадцать таких видео в месяц — а их сюжеты не должны повторяться — можно заработать не больше трехсот долларов. Этого не хватало даже на квартиру, а сбережения Адама и Евы подходили к концу. 

До сих пор им удавалось держаться на скудных отчислениях со старых роликов, но их с каждым месяцем становилось все меньше. До переезда Адам держался на плаву благодаря стримам. Он сажал Еву перед камерой и давал ей в руки вибратор. Ева мастурбировала на камеру и выполняла желания зрителей. Кроме того, она продавала свои обнаженные фотографии. Все это приносило еще немного денег — но все равно недостаточно. Адам и Ева не работали на студию, потому что не хотели платить проценты. Зрителей у них было немного, и здесь, на острове, было тяжело мастурбировать по несколько часов. Днем температура поднималась до сорока градусов. Кондиционера в их квартире не было. Адам отказался от стримов, когда Ева упала в обморок прямо в эфире. 

Чтобы канал приносил деньги, его должен был заметить алгоритм. Этого не происходило. Адам знал, почему. Их сюжеты повторялись в миллионах других роликов, выложенных на тысячах других каналов. Нужны были новые идеи — или качественная съемка. Позволить себе второе Адам не мог по финансовым причинам. У них едва хватало на квартиру и еду. 

В поисках рецепта идеального видео Адам читал пожелания зрителей и выписывал их на листок. Как правило, просили анальный секс (Ева отказывалась, у нее были проблемы с кишечником), групповой секс с другим парнем (на это не готов был сам Адам), футджоб и грязные диалоги. Ева говорила пошлые фразы и мастурбировала Адаму ногами. В начале их карьеры она прятала лицо перед камерой — боялась, что увидят знакомые. Адам запретил ей это делать, когда комментаторы написали, что хотят видеть Еву полностью.

Квартира, в которой живут Адам и Ева, выходит окнами на подземную парковку. Когда-то это было нечто вроде большого гаража. Их хозяйка, гречанка по имени Пенелопа Агапиу, превратила гараж в однокомнатную квартиру. Каждый день, когда Адам и Ева выходят на улицу, первое, что они чувствуют — это запах бензина. Когда они снимают порно, за тонкой стеной, в метре от них, по небольшому серпантину ездят автомобили. Адаму и Еве пришлось закрыть окна шторами, иначе водители видели бы, как они занимаются сексом. 

Все это, однако, Адам мог бы стерпеть. Чего он стерпеть не мог — это тараканов. 

Пенелопа Агапиу клялась, что в квартире нет насекомых, однако тараканы пришли в первую ночь и оккупировали их маленькую кухню. Теперь, стоило Адаму зайти и зажечь свет, тараканы разбегались врассыпную и прятались по щелям. Превозмогая себя, Адам брал в руки ботинок и убивал их. Но получалось плохо. Тараканы слишком быстро бегали, и Адам их боялся. Тогда они с Евой стали мыть посуду по несколько раз в день. На ночь они убирали всю еду в холодильник. 

Пенелопа Агапиу брала за квартиру пятьсот евро в месяц. Это неоправданно большие деньги, и Пенелопа прекрасно это знала. Но она также знала, что у Адама и Евы нет выбора. В городе проходит студенческий саммит, и все квартиры сданы в аренду на несколько месяцев вперед. Адам пробовал торговаться, чтобы сбить цену, но Пенелопа сказала ему, что цена и так сбита. Изначально гараж стоил шестьсот евро.

Адам выключает ноутбук. Он слышит тихие шаги за дверью. Кто-то подошел к входной двери и теперь стоит там, не решаясь открыть ее. 

— Да заходи уже! — кричит Адам. — Я тебя слышу. 

Ключ со скрежетом входит в замочную скважину. Дверь открывается, и в квартиру заходит Ева. На ней старая бело-синяя олимпийка, а в ушах наушники. Ева не здоровается с Адамом. Адам вынимает один наушник из ее уха и говорит: 

— Ты опоздала на час. 

Ева не отвечает.

— Сними, — говорит Адам и тянет за рукав олимпийки. — В доме и так жарко. 

— Мне и в ней хорошо. 

— У тебя есть нормальные вещи. Снимай. 

Ева снимает олимпийку. 

— Ты купила ловушки? — спрашивает Адам. 

— Нет.

— Когда ты перестанешь забывать то, что я прошу тебя сделать? 

— Ловушки не помогут. 

— Почему?

— Они умеют летать. 

— Что?

— Тараканы умеют летать.

— Кто это тебе сказал?

— У них есть крылья. Я читала, что самцы их расправляют, что привлекать самок. 

— Я спрашиваю, откуда ты это взяла?

— Прочитала. 

— В интернете?

— Да.

— Господи, что за тупость. Летают мухи, пчелы и всякие бабочки. А эти твари быстро бегают. Тебя наебали. Нельзя верить всему в интернете, — Адам вздыхает. — Ладно, не важно... В следующий раз купи ловушки, я же дал тебе денег. До скольки открыто периптеро?

— До десяти. 

— Тогда успеешь. 

— Я не хочу никуда идти. 

— Почему?

— Я устала. Мне плохо. 

— Что-то болит? Внизу живота?

— Нет. Мне плохо не в физическом смысле. 

— О, только не начинай снова. Что, опять хочешь домой?

— Да. 

— Зачем? Что ты там забыла?

— Просто мне здесь плохо. 

Подумав, Ева добавляет:

— Я скучаю по дому. 

Адам закатывает глаза. 

— Да? По кому именно? По маме, считающей тебя шлюхой, или по педофильскому отчиму? Господи, Ева, мы уже сто раз это обсуждали, пожалуйста, хватит ныть, мне тоже нелегко. Но я не жалуюсь, а придумываю, как нам заработать. По кому ты вообще можешь скучать?

— По друзьям. 

Адам подходит к Еве, берет ее ладонями за лицо и говорит:

— Твой единственный друг — это я. 

Она убирает его ладони и отворачивается. 

— Снимем ролик, я сяду монтировать, а ты сбегай купи ловушки, — говорит Адам, — И еще возьми того дешевого пива в желтой упаковке, ладно? Я постоянно хочу пить. 

Ева молчит, а потом спрашивает:

— Ты не искал работу?

— Нет. И не буду. Теперь я работаю только на себя. Слушай, мы гораздо больше поднимем так, чем если будем въебывать в «Макдоналдсе». Ты купила еду?

— Гирос по дороге.

— Зачем? Ты же не любишь гирос. Мне взяла? 

— Я думала, ты пообедал. 

— Чем, твою мать? Я весь день сижу и генерирую идеи. Впрочем, как всегда! Я не удивлен. Ладно, потерплю. Давай снимать. 

— Можем начать попозже? 

— Почему это?

— Я устала от жары. 

— Думаешь, я не устал? 

Адам расставляет свет по квартире. У него только один прибор — кольцевой светодиодный осветитель. Адам перемещается с места на место, экспериментируя с освещением. 

— Таких, как мы, полно, — рассказывает он. — Камеру купить может любой лох. Нужно мышление. Вот чего нет у большинства. Как думаешь, зачем люди заходят на порносайты?

— Дрочить. 

— Нет. Чтобы пережить то, что не позволят себе в реальности. Вот, что нам нужно.

— Я не хочу больше пить сперму из стакана. 

— Разве тебе не понравилось?

— Нет. 

Незаметно для Адама Ева вставляет в ухо наушник — на той стороне головы, которую он не видит — и включает музыку. 

Адам продолжает:

— Ну, в любом случае, делать второе видео со стаканом мы не будем. Это самоповтор. У меня две идеи. Первая: мы трахаемся, я дрочу тебе в рот. Вроде бы все как обычно. Но вот кульминационный момент. Все ждут, что я кончу тебе на лицо. Но! Вместо этого я кончаю на тарелку с пельменями, которая неожиданно появляется в кадре. После этого ты съедаешь их. Как тебе?

Ева долго смотрит на Адама. Ее лицо ничего не выражает. Адам смеется. 

Ева коротко отвечает:

— Я не буду это делать. 

— Господи, это же шутка! Ладно, на самом деле у меня всего одна идея. Мы снимем порно с изменой. Знаю, уже было. Где я тебя трахаю, а ты говоришь с парнем по телефону. Но ту идею мы украли. В этот раз снимаем по-другому. Скрестим измену с изнасилованием. Видео не будет таким постановочным. Ты слушаешь меня?

— Да, — отвечает Ева, смотря в телефон. 

— Что ты там делаешь?

— Ничего. 

Адам забирает у Евы телефон и вынимает наушник из уха. Он быстро заглядывает в телефон, затем выключает его и кидает на диван. 

— Отдай, — говорит Ева. 

— Позже. Вот что я придумал. Используем комбинированную съемку. Как в том порно, где девочка подсматривает за трахающейся матерью. В начале снимаем общий план. Ты лежишь на диване и вырываешься, а я тебя насилую. В углу комнаты сидит связанный человек с кляпом во рту и плачет. Это твой парень, его тоже сыграю я. Мы запишем видео, где я тебя трахаю, потом, не меняя положения камеры, другое — где тебя нет, а я сижу связанный у стены и плачу. А потом, на монтаже, я наложу их друг на друга, как будто это происходит одновременно. 

— Что здесь особенного?

— Я видел много роликов с якобы изнасилованиями, но они все ужасно фейковые. Смотришь и не веришь в то, что происходит. Мы сделаем ставку на реализм. Каждый мужчина в тайне мечтает о том, чтобы выебать девушку на глазах ее парня. Это запретно, и все этого хотят, но не признаются себе.

— Потому что вы все больные. 

— Затем я буду снимать с рук от первого лица. В этой части видео ты уже не кричишь, тебе нравится, ты втянулась в процесс. До этого ты лишь притворялась хорошей. Ты сосешь мне и ловишь кайф от того, что твой парень на это смотрит. В конце я кончаю тебе на лицо. Решим, как это снимать, уже в процессе. Наверное, тоже от первого лица, чтобы не заморачиваться. 

— Можно в этот раз не на лицо?

— А ты знаешь, что такое катарсис?

— Да. 

— Серьезно? Ну ничего себе. В общем, это и есть наш катарсис. Ты знала, что, по статистике, большинство людей кончают именно в тот момент, когда бабе попадает сперма на лицо? Это позволяет зрителю лучше пережить то, что происходит на экране. Он как бы становится участником процесса. Это называется перцептивный перенос, философия кино. Короче, выражаясь проще, это необходимо, если мы хотим, чтобы у нас прибавилось просмотров. 

— Ты мне кончаешь на лицо каждый раз, но просмотров не прибавляется.

— А ты разве не любишь, когда кончают на лицо?

— Я не понимаю, почему вы все так помешались на этом. 

Адам набирает полную грудь воздуха, затем медленно выдыхает, садится рядом с Евой и, взвешивая каждое слово, говорит:

— Да потому что ты и что такое секс, не понимаешь. Секс — это когда уничтожаешь хуем что-то красивое. Когда я кончаю тебе на лицо, что видит зритель? Твои глаза. Есть пары, у которых красивая баба в кадре, с классными сиськами и большой задницей. Они гребут много денег, просто потому что телка симпатичная. Это не наш случай. Мы должны выкручиваться, как можем, если хотим составить им конкуренцию. И у тебя, к счастью, есть один козырь. Твои большие грустные глазки. 

Ева, не отвечая, тянется к своему телефону. 

— Переодевайся, — говорит Адам. — Я закончил со светом. 

— Мне нужно в туалет, — говорит Ева. 

— Господи! Это же еще на полчаса. Что ты делала все это время, а? 

— Слушала лекции про то, что такое секс. Что ты пристал ко мне? Мне нужно в туалет. 

— Ты можешь просто, твою мать, встать на четвереньки, сказать пару слов в кадре и дать себя выебать? Это что, так сложно? Я больше от тебя ничего не прошу. Я один делаю девяносто процентов всей работы, а ты не можешь постоять в кадре пару минут. 

— Я устала с жары, и ты заставляешь меня сниматься. Можно мне хотя бы сходить в туалет?

Адам, прищурившись, внимательно смотрит на Еву. 

— Мне не нравится, что ты опоздала на час, но продолжаешь отнекиваться и саботируешь съемку, — его голос становится тихим. — Почему ты вообще опоздала? Ничего не хочешь рассказать?

— Нет, — говорит Ева, отводя глаза. 

Адам внимательно вглядывается в лицо Евы, а потом говорит:

— У тебя две минуты, а потом начинаем снимать. 

Пока Ева в туалете, Адам включает видеокамеру и ставит ее на штатив. Ева возвращается и переодевается.

— Надень лифчик, — говорит Адам. — Я должен снять его с тебя на видео. 

Адам нажимает на Rec и входит в кадр. Он кидает Еву на диван. Она неловко пытается вырваться. Адам берет ее за горло и дает ей пощечину. Ева стонет. Адам расстегивает ширинку, вынимает член и запихивает Еве в рот. Ева неловко пытается оттолкнуть Адама. Адам прижимает ее к себе и вводит член ей в горло. Ева издает громкие звуки горлом. Адам стягивает с нее платье, срывает лифчик и отбрасывает в дальний угол комнаты. 

— Пожалуйста, не надо, — стонет Ева. 

— Заткнись, — говорит Адам — Шлюха. 

Он переворачивает Еву на колени и встает сзади нее. Одной рукой он крепко держит Еву за волосы, а другой пытается вставить член. У него не выходит. 

— У тебя слишком большой член! — кричит Ева. — Нет, нет! Пожалуйста, не надо!

Адам встает, и вернувшись к камере, нажимает на стоп. Он переодевается и достает веревку. Адам обматывает себя веревкой и встает за диваном. 

— Получилось три с половиной минуты, — говорит он. — Скажи, когда мне остановиться. И, ради бога, осторожнее, не передвинь камеру. Нужно, чтобы ракурс остался таким же. 

Адам засовывает в рот кляп, которым служит Евина футболка, фиксирует веревку и садится у стены. Ева нажимает на Rec. Широко раскрыв глаза, Адам плачет, стонет и мычит, глядя на диван. Через три с половиной минуты Ева нажимает на стоп. Адам переодевается в старую одежду. Ева возвращается на диван и встает на четвереньки. Адам берет камеру в руки. Он встает сзади Евы, берет ее за волосы и стаскивает ее с дивана. Ева встает на колени. Адам вставляет член ей в рот. Ева делает ему минет. 

— Стоп, — говорит Адам. — Не то. У тебя лицо такое, будто я тебя заставляю. Ты совершенно не возбуждена. 

— Ты же насилуешь меня. 

— В начале — да. Но теперь ты сама хочешь меня. Нужна химия между нами.

Ева водит рукой по его члену и облизывает его языком. 

— Так?

— Да. Только смотри в камеру, когда говоришь про член, — Адам берет Еву за волосы и прижимает ее голову к своему паху. 

Ева давится. Адам некоторое время держит ее, а потом отпускает. Ева водит по члену Адама пальцами, потом губами, потом кладет его себе в рот. Адам берет ее за волосы и снова прижимает к своему паху. Ева задыхается. Адам вынимает член из ее рта и пару раз бьет по щекам. Ева открывает рот. Адам стучит членом ей по языку. Потом он говорит:

— Теперь снова на диване.

Ева снимает трусы и возвращается на диван. 

— Погоди, не снимай. Оставь их так, пускай будут приспущены, так сексуальнее. Когда я шлепну тебя по заднице, повернись и посмотри в камеру. Как-нибудь игриво. Можешь прикусить губу. 

Адам наводит камеру на Еву. Он стягивает с нее трусы и несколько раз жестко шлепает рукой по ее ягодицам, так что остается розовый след. Затем он забирается на диван рядом с ней. Ева поворачивается и, прикусив губу, смотрит в камеру. Адам берет член свободной рукой и нащупывает им влагалище. 

— Не входит, — говорит он шепотом. 

Адам выключает камеру. 

— Слишком сухо, — говорит он. — Ты что, не можешь нормально возбудиться?

— Я не знаю. 

— Сделай что-нибудь. Я не знаю. Подрочи себе. 

Ева опускает руку между ног и мастурбирует. Адам, улыбаясь, снимает ее на камеру. 

— У тебя лицо такое, как будто ты хочешь умереть, — смеется он. — Расслабься. Улыбнись. 

Ева улыбается. 

— Ладно, забудь. Не улыбайся. Выглядит так, будто ты сейчас разрыдаешься. 

Ева отводит взгляд в сторону. 

— Ну как там? — спрашивает Адам. — Ладно, не важно. Хватит.

Ева залезает на диван и встает на четвереньки. Адам плюет на член и смазывает его рукой, а затем вставляет в ее влагалище.

— Нравится, сука? — шепчет Адам, смотря на свой член через камеру. — Нравится, когда тебя трахают?

Ева вскрикивает. 

— Ты чего? — говорит Адам и останавливается. 

— Мне больно. 

— Ты можешь немного потерпеть?

— Хорошо. 

Адам пыхтит. Ева молчит, сжав пальцами простыню. 

— И можешь побольше стонать? Я же не труп здесь трахаю. 

Адам крепко берет Еву за ягодицы и быстро двигается. 

— Да, — стонет Ева. — Да. Быстрее! Сильнее! 

Адам двигается быстрее, и его лобок с громким звуком бьется о ягодицы Евы. Через несколько минут Адам вынимает член и нажимает на стоп. 

— Надо сменить обстановку, — говорит он. — Пойдем на кухню. 

— Там грязно.

— Господи, мы постоянно трахаемся на этом диване. Нам уже пишут люди. Спрашивают, неужели в квартире нет других мест. 

Ева молча смотрит на него, стоя на четвереньках. 

— Пойдем на кухню, — настаивает Адам.

Ева идет на кухню и садится на стол. Одной рукой Адам обхватывает ее горло, а другой держит камеру. Ева трогает руками свои соски. Адам быстро двигает тазом. Ева закрывает глаза. Адам крепко сжимает ее шею. 

— Я не могу дышать, — хрипит Ева. 

— Получай, — говорит Адам, чуть ослабляя хватку. — Нравится?

— Еще, — кричит Ева. — Еще!

Адам снимает Еву со стола. Ева садится на колени и открывает рот. Адам несколько минут мастурбирует, держа член над лицом Евы и снимая это от первого лица. Высунув язык, Ева смотрит в камеру. Адам эякулирует ей на лицо. Ева облизывает губы. Адам нажимает на стоп. 

Ева кутается в олимпийку и идет в туалет. Там она запирает дверь и включает воду в душе. Шум воды заглушает звуки из квартиры — снаружи Адам ходит по квартире и пересматривает отснятый материал. 

Ева полощет горло и рот. Она сплевывает воду и долго смотрит на свое отражение. Потом, не снимая куртки, Ева встает под душ. Ее волосы и куртка намокают. Ева достает из кармана олимпийки сигареты и зажигалку. Она закуривает сигарету. Струи горячей воды обволакивают ее намокшую куртку, но она не чувствует их тепла. 

Когда Ева возвращается из ванной, Адам, принюхавшись, спрашивает ее:

— Что за вонь?

Ева, не отвечая, садится на диван и берет в руки телефон. 

— Ты там, что, курила?

— Да. 

— Ты, что с ума сошла? Хочешь чтобы нас отсюда выселили? 

— Нас не выселят. 

— Пенелопа нам четко сказала: никаких животных и сигарет в квартире, это даже в договоре написано. И вообще, с каких это пор ты начала курить? 

Ева молчит. 

— Если приспичило покурить, иди на улицу, — говорит Адам. — У тебя голова мокрая. Нужно было мыться именно сейчас?

— Мы ведь все сняли. 

— Не совсем. 

— Что значит «не совсем»?

— У меня две новости, — говорит Адам. — Хорошая и плохая. Хорошая в том, что получилось отлично. Я бы сам на это подрочил. Плохая в том, что момент на кухне придется переснять. 

— Почему?

— В кадр попал таракан.

— Вырежи его. Убери на монтаже. 

— Не получится. Надо переснять. 

— Ты ведь только что кончил. 

— Я могу три раза подряд. 

— Скоро Пенелопа придет за деньгами. 

— Успеем до ее прихода. 

— От одного таракана хуже не станет. 

— Ты смеешься, да? Ебаный таракан в кадре. Ты бы стала дрочить на это? У нас ни одно видео не набирает. 

— Они не набирают, потому что ты не умеешь снимать. 

— Что?

— То, что я сказала. Наши видео не смотрят, потому что ты не знаешь, как снимать правильно. 

— О, да? А я думаю, не поэтому. Если бы у тебя было нормальное тело, как у других актрис, мы бы купались в бабле. Это я-то не умею снимать? Да я за последние несколько месяцев стал, блядь, чуть ли не профессиональным оператором. Свет, камера — ты в этом вообще ничего не понимаешь. Что бы я не делал, тебе все не нравится. Ты только и можешь, что критиковать меня с унылым ебальником. Ты ебаное пустое место, которое даже рот в мою сторону...

— Не кричи на меня. Я устала.

— Устала, устала! Все, хватит, замолчи уже со своим нытьем, слушать противно. Я сказал переснимаем — значит переснимаем. Потом будешь делать, что хочешь. За ловушками и пивом я сам схожу, так и быть. 

Адам снимает трусы и, мастурбируя, чтобы вызвать эрекцию, приближается к Еве.

— Отойди, — говорит Ева. 

Адам кладет ее руку себе на член. Ева отталкивает его. Адам хватает ее и пытается усадить на колени. Ева вырывается и ударяет его по лицу. Адам вскрикивает и отшатывается. 

— Да что с тобой? — кричит он. 

— Я не хочу больше снимать. 

— И что ты предлагаешь?

— Мне наплевать. Мы все сняли. Я сделала все, что ты просил. Оставь меня в покое. 

— Нам надо платить за квартиру. Нам надо...

— Оставь меня в покое! — кричит она с ненавистью, и из ее глаз текут слезы. 

Некоторое время они оба молчат. Адам удивленно смотрит на Еву. Он выключает камеру и говорит:

— Ладно, прости, не кипятись. Извини. Я тебя напугал?

Ева отталкивает Адама и отворачивается от него, обняв себя за плечи. Адам не видит ее лица, но видит, как ее тело изредка дергается. 

— Прости, — говорит Адам ласково. — Я переборщил. Ну, иди сюда, ко мне. 

Ева делает вид, что не слышит его. Когда он кладет руку ей на плечо, чтобы притянуть к себе и обнять, она сбрасывает руку. 

Лицо Адама принимает заботливое выражение. Он говорит мягким голосом:

— Знаешь, а у меня кое-что для тебя есть. 

Адам копается в вещах и достает маленькую коробку. Голый, с наполовину вставшим членом, он подходит к Еве, сидящей на уголке дивана. 

Адам встает на одно колено, раскрывает коробку и спрашивает, улыбаясь и глядя Еве прямо в глаза: 

— Ты выйдешь за меня?

Ева ошарашенно смотрит на кольцо в коробке. 

— Я купил его еще дома, — говорит Адам. — Все это время ждал подходящего момента. И сейчас я вдруг понял, что больше не могу ждать. У меня сердце не выдерживает, когда я вижу, как ты плачешь. Ты такая красивая, Ева. Ты самая красивая девушка. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. 

Ева переводит взгляд с кольца на Адама и обратно. Слезы катятся по ее щекам, но она молчит и не двигается. Внезапно она начинает хохотать. 

— Ты выйдешь за меня? — повторяет Адам. 

Ева смеется, ее тело сотрясают судороги — и уже непонятно, смеется она или плачет. Адам протягивает к ней руки.

— Не трогай меня! — кричит Ева. 

Адам протягивает ей кольцо. Ева бьет его по рукам, и коробка падает на пол. Кольцо укатывается под диван. 

— Какого хуя! — кричит Адам, вскакивая с колен. — Что ты творишь?

— Не трогай меня! — кричит Ева. 

Подавив вспышку гнева, Адам уходит на кухню. Ева остается одна на диване. Она сидит на диване и дрожит, обняв себя за плечи. На кухне Адам гремит посудой. 

Минут через десять Адам возвращается с кухни. Он спрашивает Еву:

— Почему ты опоздала?

Ева не отвечает. 

— Где ты была сегодня, Ева?

Ева не отвечает. Адам хватает мокрую олимпийку и роется в карманах. 

— Твою мать, — говорит он. — Куртку-то зачем было мочить?

Адам берет рюкзак Евы и вытряхивает из него вещи на диван — ключи, наушники, телефон, прокладки, перцовый баллончик, проездной, несколько купюр и паспорт. 

— Зачем ты брала с собой паспорт? — спрашивает он. 

Ева отворачивается. 

— Просто так, — говорит она. 

Ее колотит дрожь. 

— Где ты была сегодня? — тихо повторяет Адам.

За окном на парковке шумят машины. 

— Ездила, — наконец выдавливает из себя Ева. 

— Куда?

— На другую сторону. 

— Что ты там делала?

— Ничего, просто гуляла. 

— Врешь. 

— Нет. 

— Я пиздеж за километр чую. Что ты там делала?

— У меня была встреча. 

Адам молчит, обдумывая то, что она только что сказала. 

— И ты мне не сказала об этом? — наконец говорит он. — С кем ты встречалась?

Ева мотает головой. Адам хватает ее за руку.

— Это был мужчина?

Ева пытается вырваться. 

— Ты с ним трахалась?

Ева всхлипывает. 

— Трахалась? Отвечай мне. Уехала на другую сторону, чтобы поебаться с кем-то? С кем? С каким-то турком, да?

Ева поворачивается к Адаму и смотрит ему в лицо. 

— Да! — кричит она сквозь слезы. Ее лицо искажает ненависть. 

Адам хватает Еву за горло и валит на пол. Он садится сверху и вдавливает Еву в пол. 

— Понравилось? — кричит он. — Понравилось тебе, сука?

Ева с ненавистью смотрит ему в глаза. Рука Адама сжимает ее горло. 

— Да, — хрипит Ева. — Он был нежен. 

— Нежен? Так это теперь называется? У него был большой? Отвечай мне! Больше меня?

Лицо Евы становится красным. 

— Нет, — выдыхает она. 

Адам ослабляет хватку, и Ева хватает ртом воздух. 

— Но он хотя бы умел им пользоваться, — говорит она, восстановив дыхание. 

Адам с криком дает ей пощечину. Ева смеется. Она успевает добавить:

— Я стала мокрой от одного его прикосновения! 

Адам дает ей еще одну пощечину. 

— Шлюха! Ебаная шлюха! — кричит он, нанося удары ладонью по щекам Евы. — Ты сосала ему? Отвечай, ты сосала ему?

Ева закрывается руками от ударов, лежа на полу. Адам хватает Еву за волосы. 

В дверь стучат. 

Адам испуганно оглядывается на дверь. Стук повторяется. Ева успевает крикнуть:

— Помогите!

Адам зажимает Еве рот. 

Дотянувшись до сумки, Ева кончиками пальцев достает перцовый баллончик и заливает Адаму глаза. 

Вскрикнув, Адам отскакивает. Схватившись за лицо руками и согнувшись пополам, он падает на колени. Пока Адам стонет на полу, Ева открывает дверь. 

В квартиру заходит Пенелопа Агапиу. 

Она не знает, чему удивляться в первую очередь: голому Адаму, кричащему на полу и растирающему глаза руками, заплаканной Еве со следами ударов на лице — или светодиодному осветителю и камере на штативе. 

Оглядев квартиру беглым взглядом, Пенелопа спрашивает: 

— Я не вовремя?

Адам с зажмуренными глазами, морщась, спрашивает:

— Кто здесь? 

— Я пришла за деньгами, — отвечает Пенелопа. — У вас произошла ссора?

— Здравствуйте, Пенелопа, — говорит Адам, стараясь, чтобы его голос звучал бодро. — Да, мы тут немного поругались. Ничего страшного, дела семейные. И мне тут в глаз кое-что попало, так что я вас не вижу. Ева, ты тут?

Ева ходит по квартире и собирает свои вещи. 

— Ева! — кричит Адам. 

— Что у вас произошло? — спрашивает Пенелопа. 

Ева игнорирует ее. 

— Это долгая история, — смеется Адам. — Так сразу не объяснишь. Пенелопа, вы не могли бы сказать, где Ева?

— Она ходит по квартире и собирает вещи.

— Ева, милая, куда ты? — спрашивает Адам. — Пожалуйста, извини. Я просто сошел с ума от того, что ты мне сказала. Любой на моем месте сошел, понимаешь? Прости, не уходи никуда. Давай поговорим, Ева!

Ева бросает свои вещи в большой чемодан. Пенелопа Агапиу наблюдает за ней с неодобрением.

— Ева, постой, прошу тебя! — кричит Адам. — Не оставляй меня. Не оставляй меня здесь одного!

Ева уходит в ванную и возвращается с зубной щеткой. 

— Пожалуйста, не поступай так со мной, — всхлипывает Адам. — Я забуду обо всем. Мы найдем способ со всем справиться. Я обо всем забуду. Как будто ничего не было. 

Ева застегивает сумку и идет к двери. Адам слышит ее шаги, и, плача, протягивает к ней руки. Он успевает схватить ее за ногу, но Ева пинает его. 

— Ты убьешь меня, если уйдешь! — рыдает Адам. — Не делай этого. За что ты так? Я покончу с собой, если ты уйдешь. Я не выживу один. Я убью себя, Ева!

Ева застывает у самой двери. Она в нерешительности смотрит на Адама, и в этот момент ее лицо выражает смесь из жалости, отвращения и страха. 

Пенелопа Агапиу хватает Еву за руку.

— Куда вы сейчас пойдете в таком состоянии? — спрашивает она. 

Ева колеблется. Адам, затихнув, прислушивается и пробует подняться на ноги. Двигаясь вслепую, он задевает светодиодный осветитель. Тот с грохотом падает на пол и бьет его по ноге. 

— Сука! — вполголоса ругается Адам. 

Эти слова вырывают Еву из транса. Она смотрит на световой прибор и камеру на штативе, потом на Адама, с раскрасневшимся лицом и голым членом, а потом на Пенелопу Агапиу, которая все еще держит ее за руку. 

Ева вырывает ладонь из рук Пенелопы Агапиу и исчезает за дверью. 

— Ну вот и все, — говорит Пенелопа Агапиу. — Она ушла. 

— Ева! — кричит Адам. — Не уходи! Как ты проживешь здесь одна, без денег? Вернись ко мне, Ева! Что я буду делать без тебя? 

Но Ева уже не слышит его. В мокрой олимпийке и с сумками через плечо она бежит по жаре — прочь от парковки, на которую выходят окна их съемной квартиры. 

В комнате повисает тишина. 

Пенелопа Агапиу прохаживается по квартире и смотрит во все углы, чтобы убедиться, что ничего не сломано. Адам, кое-как прикрыв член полотенцем, растирает глаза на диване. 

Пенелопа Агапиу, кашлянув, спрашивает:

— И все-таки что случилось?

— Она шлюха! — кричит Адам. — Вот что случилось. Она уехала на ту сторону и трахнула турка. 

— Почему в ванной пахнет сигаретами? — спрашивает Пенелопа. 

— Я... Я не знаю, возможно затянуло с улицы или из вентиляции, — отвечает Адам. — А может быть, это Ева курила. В любом случае, это не я. Знаете, я ведь даже не курю. 

Пенелопа продолжает осмотр. Наконец, убедившись, что квартира в порядке, она осведомляется:

— Вы же не собираетесь съехать?

— Что? — не понимает Адам. 

— Вы будете продолжать аренду? После того... что случилось? 

— Я... Да, я не собираюсь никуда уезжать. 

— Хорошо. Тогда я пойду. 

— А как же плата за месяц? — спрашивает Адам, не разжимая глаз. 

— Ничего страшного, — вежливо улыбается Пенелопа, хотя Адам этого и не видит. — Заберу завтра. 

Пенелопа Агапиу уходит, и Адам остается один. Растирая глаза, Адам ковыляет к холодильнику, достает молоко и заливает им лицо, держа бутылку над головой. 

Адам разлепляет глаза, и, сфокусировав взгляд, видит, что на горлышке бутылки сидит таракан. Таракан спрыгивает ему на лицо. Адам, визжа, отбрасывает бутылку и падает на пол. Ему удается стряхнуть с себя таракана, и таракан убегает. 

Вернувшись в комнату, Адам ложится на диван и долго стонет. 

— Господи, за что? — повторяет он, ни к кому не обращаясь. — Что мне теперь делать?

Потом Адам поднимается и достает кольцо из под дивана. Он кладет кольцо в коробку и убирает ее в сумку, где лежат провода для осветительного прибора и камеры. Адам вытирает с лица слезы и молоко, идет в ванную комнату и умывается. Голый, он долго смотрит на себя в зеркало, рассматривает свое тело и свой член. Потом он снова плачет и снова умывается. 

В комнате Адам берет видеокамеру и ставит напротив себя. Убедившись, что он в кадре, Адам нажимает на Rec и говорит:

— Здравствуйте. Это Адам. К сожалению, это последнее видео на нашем канале. Мы с Евой больше не вместе. Это не шутка и не обман. Я говорю правду. Сегодня она изменила мне с другим человеком. Я нахожусь в шоке и не знаю, как на это реагировать. Новых видео на этом канале не будет. Пожалуйста, поймите меня правильно. Мне нужно прийти в себя. Это видео — последнее, над которым мы работали вместе. В любом случае, спасибо вам. Вы были самой лучшей аудиторией, которую можно представить, и я верю, что все это было не зря. Берегите себя и своих близких.

Адам нажимает на Rec, подсоединяет камеру к компьютеру и монтирует отснятый материал. Он вставляет в начало свое обращение и делает английские субтитры. Готовый ролик Адам выгоняет из монтажной программы и загружает на сайт. Он проставляет нужные теги и вписывает название на английском: «Маленькая сучка была наказана большим хуем на глазах у мужа. Наше последнее видео». 

Загрузив видео, Адам пересматривает его. 

Дойдя момента, где он душит Еву, Адам замечает, что у него эрекция. 

— Еще! Еще! Сильнее! — шепчет Ева на видео, смотря в камеру. 

Откинувшись в кресле и не отводя взгляд от Евиных глаз, Адам плюет на член и начинает мастурбировать. 

Мастурбация доставила Адаму странное, ни с чем несравнимое ощущение — нечто среднее между сильнейшим возбуждением и желанием заплакать. Горькое, но и чрезвычайно сладкое чувство, которое поглотило его полностью. Адам мастурбировал, и ему было очень жалко себя. Когда Адам кончил, это был самый интенсивный оргазм, который ему доводилось испытывать. Если бы в этот момент он не был так занят мастурбацией, то мог бы увидеть, как за его спиной сразу несколько тараканов летают по кухне, шелестя крыльями, словно бабочки.

Изображение: Дорис Лиоу