Часть (не)своего мира

• Виктория Ллойд-Барлоу. Маленькие птичьи сердца / пер. с англ. Юлии Змеевой. — М.: Лайвбук, 2023. — 384 с.

Отличия — всегда причина поставить на человеке клеймо, а происхождение, социальный класс, ментальные особенности только подчеркивают разницу. Дебютный роман Виктории Ллойд-Барлоу — это история о тотальном человеческом непонимании между самыми близкими. О предательстве тех, кого любишь сильнее всего.

У Сандей — аутизм, вместе с дочерью Долли она живет за городом в особняке своих родителей. Сандей работает на ферме, обожает сицилийский фольклор, в дочери души не чает, а общаясь с людьми, ищет подсказки в книге по этикету. Однажды в соседний дом въезжает семейная пара из Лондона — Вита и Роллс. Сначала под их обаяние попадает Сандей, а потом пара очаровывает ее дочь. Долли все чаще навещает соседей, реже бывает дома и отдаляется от матери. Сандей болезненно переживает расставание, чувствуя себя чужой и никому не нужной.

Сюжетная канва — борьба двух совершенно разных женщин за внимание и расположение ребенка. Материнство стало для Сандей настоящей радостью, она любит свою дочь больше всего на свете, и ради нее пытается казаться обычной — одевается и ведет себя под стать другим людям, копирует их жесты, мимику и речь. Она хочет стать незаметной, но в силу своих особенностей слишком выделяется на фоне окружающих. Все ее старания встречают холодно и отвергают, не желая признавать ее частью своего «круга». Вита — полная противоположность Сандей. Шумная и яркая, как карнавал, она постоянно требует внимания и умеет его добиваться. Она никогда не была матерью и в молодости не особенно этого хотела, но с возрастом стала чаще задумываться о детях. А встретив Долли, ощутила острое желание присвоить ее себе — как до этого поступала, например, с вещами. Вита не терпит отказа, и кажется, всегда получает то, на что положит глаз. Непосредственность, даже инфантильность — часть ее обаяния, которому люди не в силах сопротивляться. Сандей поражает умение Виты легко сходиться с людьми, общаться без напряжения и находить к каждому подход — все то, чего лишена она сама.

Мне нравилась ее беспечная болтовня и прямота, с которой она выражала свое мнение; я была как несведущий в балете зритель, который пришел на представление и вдруг засмотрелся. Я растворялась в потоке ее слов, лившемся легко и беспрепятственно, как льется с неба легкий нежданный дождик.

Долли находит в Вите пример для подражания. Она копирует ее мягкий говор, стиль в одежде, манеру поведения, перенимает вкусы к еде и образу жизни в целом. Сандей не может конкурировать с Витой — практически совершенной в глазах Долли — и проигрывает битву за внимание собственной дочери, теряя единственного дорогого человека — последнее, что помогает ей хоть как-то держаться в беспричинно озлобленном на нее мире.

Социальное положение Сандей еще больше отдаляет ее от дочери — зарплаты работницы фермы едва хватало бы, чтобы содержать огромный дом и двоих человек. Но Долли ни в чем не нуждается: состоятельные Вита с Роллсом, отец и бабушка с дедушкой (родители мужа) одаривают ее всем, что она пожелает. Долли с готовностью отказывается от компании странной матери в пользу общества богатых аристократов. Эти люди привыкли сорить деньгами, легко могут купить чье угодно расположение — а взамен получают всеобщую любовь. Но платить приходится собственной индивидуальностью. В высших кругах действую свои правила поведения. Любая оплошность — недостаточно роскошный стол на званом ужине, неподходящий случаю фасон платья или неудачная прическа — грозит потерей авторитета. Люди, в кругу которых — скорее вынужденно, чем по своей воле — находится Сандей, ведут себя так, как считается принятым, и требуют того же от нее. Сначала Сандей стремится им угодить, но даже самые близкие не хотят ее понять, считая каждое действие очередной причудой, только подчеркивающей инаковость.

Я постоянно пячусь; весь мир — бесконечная череда комнат, куда я захожу по ошибке. И ни в одной из этих комнат мне не удается задержаться надолго; меня срочно вызывают в другую, где я должна вести себя уже иначе, а как — непонятно.

У Сандей много странностей, от которых она не может избавиться, как бы ни хотела. Ей сложно общаться с людьми — спонтанные разговоры даются ей с трудом, поэтому она заранее продумывает реплики и ответы на вопросы. А если что-то идет не так — впадает в панику. Ко всему прочему, у Сандей повышенная чувствительность к проявлениям внешнего мира. Громкие звуки, яркий свет, грубые текстуры предметов и тканей причиняют ей физический дискомфорт. Чтобы упорядочить свою реальность, Сандей составила целый набор правил. Например, одеваться только в серое, никогда не задавать первой личные вопросы, есть исключительно белое, не пить горячих и негазированных напитков и прочее. Принципы, которые она для себя изобрела, помогают ей выживать среди хаоса. Именно они делают ее собой, но вместе с тем отдаляют ее от окружающих. Сандей чувствует себя одинокой, потерянной, никому не нужной.

Можешь делать все то же, что и остальные, и не выпендриваться? Мать часто так говорила. Я же отвечала про себя и продолжаю отвечать даже теперь, когда она умерла: да, мама, могу, но у исключений из правил есть цена, и платить ее мне.

Часто мы сталкиваемся с недопониманием — кажется, люди, живущие рядом, говорят на совершенно разных языках и не в состоянии договориться друг с другом. Особенно остро чуждость мира ощущают те, кто видит реальность по другому — не так, как привыкли остальные. Важно, что «Птичьи сердца» — это история о человеке с аутизмом, написанная с опорой на личный опыт. Виктория Ллойд-Барлоу живет с РАС, преподает в колледже и пишет книги о похожих на нее людях, считая одной из своих важнейших писательских задач — разговор о ментальных особенностях через литературу.

За последние годы появилось немало текстов о людях с РАС — тех, кому сложно вписаться в общество из-за нетипичного образа мыслить и воспринимать мир. Например, детективный роман Алены Алексиной «Суть вещи», вышедший осенью этого года: главная героиня узнает о преступлении своего работодателя, но никому не может рассказать об этом, а ее собственная жизнь оказывается под угрозой. Или нон-фикшн Эмили Гродин «Под многолетним слоем пыли», где автор описывает личный опыт жизни с РАС. Задача этих текстов — обратить внимание на тех, чьи проблемы мы привыкли не замечать. У каждого из героев разные истории, свои «заморочки», но все они сталкиваются с той же проблемой — им сложно коммуницировать с другими и понимать их. Люди с РАС не подходят под общее понятие «нормальности», их отклонения — повод навесить ярлык и оправдание жестокого и безразличного к ним отношения. Чтобы они ни делали, окружение отвергает их, не желает признавать частью своего мира. Роман Барлоу — еще одна попытка развенчать мифы и беспочвенные страхи о людях с аутизмом, в которые многие до сих пор верят. Сандей, преодолев боль, в итоге смогла принять взросление дочери, смириться с ее отъездом и позволить жить новой жизнью. Несмотря на всю боль, которую причинили ей близкие — Вита и Роллс, семья мужа, Долли, — она смогла простить их, не утратив способности доверять.

С тех пор как я начала понимать природу птичьих сердец, с тех пор как встретила Виту, я знаю, что внезапное и прекрасное, настигая, ранит не всегда. Бывает, что-то горит ярко, как пожар, но не обжигает.

Рассказывая историю от первого лица, Барлоу очень точно описывает внутренний мир человека с аутическим расстройством, показывая его через особенности мышления — как в сюжете, так и на уровне языка. В каждой фразе чувствуется дотошность героини, ее маниакальное стремление следовать правилам, и пристальное внимание к вещам, которых люди обычно не замечают. Например, как меняется запах тела собеседника в зависимости от времени суток или эмоций, которые он испытывает. Текст практически полностью состоит из длинных, сложных предложений, перенасыщен метафорами, не всегда поддающихся расшифровке с первого раза. Здесь мало диалогов, но много внутренней рефлексии, а флэшбеки часто появляются прямо в середине динамичной сцены или разговора. Но это не делает роман тяжеловесным — у Барлоу особенный ритм и чувство стиля. Язык текста ироничен, иногда меланхоличен, он затягивает в голову героини, дает ощутить себя в ее теле, увидеть реальность ее глазами.

На примере своей героини Виктория Ллойд-Барлоу показывает, насколько несправедливо отношение общества к людям с аутизмом. И доказывает, что они способны жить среди нас — потому что практически ничем от нас не отличаются. Пусть они думают и чувствуют немного иначе, но так же, как и мы, умеют переживать, сочувствовать, любить. Они дорожат близкими, заботятся о них и бояться потерять. Им — как и нам — нужны те, кому можно довериться, и кому можно подарить часть себя.

Я первой тебя узнала, повторяла я дочери снова и снова; я смотрела на тебя и любила тебя за долго до того, как ты меня увидела.