Из города к чертовой матери

• Линор Горалик. Холодная вода Венисаны / ил. Д. Сидерос. ― М.: Livebook, 2018. ― 168 с.

Опасность вполне упорядочена. Идут в лес умирать, бросаются в воду топиться, в бесконечных городских лабиринтах теряются навсегда. Так заведено в Венисане, и общее мироустройство вмещается в пару строк:

Венискайл сверху, его копия, Венисвайт, снизу, а вокруг них шар, а над шаром только ядовитый зеленый воздух, и все это вместе — Венисана.

В этом замкнутом на себе мире, где подводная часть отражает земную, живет девочка, уже знакомая по предыдущим книгам Линор Горалик — «Агата возвращается домой» и «Агата смотрит вверх». Героине восемь в первой истории, одиннадцать — во второй, в новой — двенадцать. Она знает: взрослые скрывают правду о Венисане.

Что-то произошло с миром, пока Агата росла. Ее семья жила совсем близко к лесу, «на самом краю маленького города, сплошь состоящего из аккуратных белых домиков с ухоженными палисадниками». Лес, в первой книге последовательно примеряющий роли слов-исключений на -нн: исконно-деревянный, стеклянный, оловянный — превращается в «Холодной воде Венисаны» в синий Венисфайн.

На крыше у прежнего дома семьи Агаты — мангал и телескоп, как в представлении об уютном западном быте, слова «интернет», «игрушечный робот-трансформер» успокаивают: ты в двадцать первом веке. Здесь, в Венисане — безвременье, вместо дома — приют.

В прошлые разы мир был дружественен к Агате: иные, жуткие существа и события приходили извне. Здесь же состояние незащищенности — постоянное. Стены домов смыкаются вокруг, куполом поднимается ядовитый воздух. Хрупкий город стоит на воде, от которой можно сойти с ума или заполучить страшную радужную болезнь — вода бензиновой пленкой охватит кожу:

«...голос воды — голос беды», в Венискайле это все знают, от воды не бывает ничего хорошего, даже душ надо принимать побыстрее, а когда Агата однажды засмотрелась на свое смешное и зыбкое отражение в графине, мистресс Джула больно щелкнула ее по макушке.

Положим, болезнь Агаты стерла воспоминания об играх в ладоши с папой бесенка из первой книги; страх изгнал из сознания память о Короле Беды из второй. Но куда делись родные, где мама, и папа, и младший братик? Семья Агаты разбросана по мирам и временам: ее дядя Яков обитает в советском Тухачевске, что «находится на месте Санкт-Петербурга в отсутствие Санкт-Петербурга», как Венисана, должно быть, на месте Венеции (серия графики «Ряд незначительных событий и явлений»), папа Сергей передает привет из мрачного будущего — главный герой «Устного народного творчества обитателей сектора М1», находясь в аду, упоминает, что его дочь Агата и сын Андрей уже взрослые. Лежит ли условный «ад» (лагерь, сквер) за пределами Венисаны, там, где зеленый отравленный воздух? Ведь игры и забавы в аду не столь отличны от забав города-лабиринта, а бесконечные венисанские святые — традиция того же порядка, что и приметы в секторе М1, записанные папой Агаты: «Сыпь на теле — Страсть, Умеренность, Хрупкое чувство. Язвы на ногах — Береги Себя для Меня, Скрытая Любовь. Вздутие живота — Ваша Любовь Взаимна. Некроз тканей — Остерегайся».

Если раньше несчастьями управлял страшный Король Беды с вороньими глазами, обещал защитить человек в серой шубе — то в новой книге девочка рассчитывает лишь на собственные силы, и потому эта, созвучная пиковскому «Мальчику во мгле», история — самая страшная из всех, в которые попадала Агата.

Дана Сидерос изобразила события книги в тревожных акварелях, сохранив атмосферу зыбкого мира, взращивающего внутри катастрофу. Речь не только о созвучии тексту Линор, скорее — о родстве сотворенных реальностей. Стихи Даны (самые популярные из которых растиражированы соцсетями до утраты авторской подписи, взять хотя бы «Дети уходят из города к чертовой матери» или «Один мой друг подбирает бездомных кошек»), зачастую хранят в себе те же образы: это Агата уходит из города к чертовой матери, устав терпеть ложь и лицемерие взрослых.