Серое безмолвие

«Слава» Виктора Гусева в БДТ им. Г. А. Товстоногова
Режиссер: Константин Богомолов
Художник-постановщик, художник по костюмам: Лариса Ломакина
Художник по свету: Иван Виноградов
Композитор и автор музыкального оформления: Валерий Васюков
В спектакле заняты: Валерий Дегтярь, Нина Усатова, Александра Куликова, Дмитрий Воробьев, Василий Реутов, Анатолий Петров, Елена Попова, Полина Толстун, Геннадий Блинов, Виктор Княжев, Алена Кучкова, Егор Медведев
Премьера: 8 сентября 2018 г.

Когда в одном из интервью Константин Богомолов обмолвился о том, что собирается превратить пьесу Виктора Гусева «Слава» в «советский „Ла-Ла Лэнд“», было легко обмануться — предположить, что на сцене БДТ им. Г. А. Товстоногова появится мюзикл. На деле в новой богомоловской постановке, практически лишенной музыкального фона, между репликами героев та же равнодушная тишина, то же холодное беззвучие, что и в его приглушенных, аскетично интонированных «Трех сестрах», недавней мхатовской премьере.

В советское время пьеса Виктора Гусева, поэта и переводчика, автора сценария пырьевских «Свинарки и пастуха», пользовалась грандиозной популярностью. Ее, написанную в 1935 году, ставили по всей стране. В том числе и в БДТ: здесь «Слава» впервые прогремела в 1936 — в режиссуре Сергея Морщихина.

В центре сюжета — нравоучительная, но поданная Гусевым с легкостью, в стихах и не без юмора, история о том, что подлинным героем руководит не честолюбивое желание совершить подвиг, а чувство долга и искреннее сострадание к людям. В мирную жизнь москвича, военного инженера Василия Мотылькова (Валерий Дегтярь) необходимость проявить героизм вторгается нежданно-негаданно: ему, опытному саперу, поручают взорвать обрушающуюся с гор лавину, чтобы изменить направление ее движения — и тем спасти не только множество человеческих жизней, но и ценную для партии гидроэлектростанцию. В отличие от своего товарища и коллеги Маяка (Анатолий Петров), который первым вызвался выполнить ответственную миссию, но был отвергнут начальством по причине своей излишней горячности, Василий грезит вовсе не о всесоюзной славе. Его мечты — о кружке пива и о тихом личном счастье рядом с невестой Леной (Александра Куликова), летчицей, служащей в том же институте. Но увы, теперь Мотылькову предстоит срочный вылет из столицы — на смертельно опасное задание. Партия в лице Тараса Петровича Очерета (Василий Реутов), начальника института, велела — значит, надо исполнять. Во что бы то ни стало — вступать в неравный бой со стихией.

Когда за подобный материал берется постановщик-провокатор Константин Богомолов, ждать можно чего угодно. Но оказывается, что в случае со «Славой» режиссерская провокация — именно в отсутствии какого-либо острого политического высказывания. Богомолов и артисты БДТ очень старательно и талантливо — практически без купюр — оживляют на сцене миф, порожденный сталинской эпохой, «лакируя» его под среднестатистическую голливудскую историю. Оммаж «Ла-Ла Лэнду» в спектакле все-таки есть: романтично сверкают лампочки-звезды на декоративном ночном небе, небольшой прямоугольник которого спускается из-под колосников, когда Вася и Лена объясняются на скамейке московского Парка культуры. Под сияние этих же самых звезд влюбленные в конце спектакля убегают в совместное светлое будущее... Так, по крайней мере, кажется. Ведь может статься, что этот хэппи-энд — иллюзорный, сродни альтернативному финалу «Ла-Ла Лэнда» — счастливому, но не сбывшемуся в реальности. Потому что в одной из заключительных сцен Очерет приглашает Мотылькова, совладавшего с лавиной, а также — по-и-мен-но — всех родных и близких, присутствующих на застолье в честь вернувшегося домой героя, — на прием к Сталину. И есть в спокойной торжественности номенклатурного персонажа, сыгранного Василием Реутовым, что-то неочевидно, но неотвязно зловещее: а вдруг Мотылькова и сотоварищей ожидает вовсе не мифический торжественный обед в Кремле, а нечто куда более соответствующее реалиям тех лет — массовая репрессия?

Сценография Ларисы Ломакиной тоже с двойным дном: всего одно движение поворотного круга — и по другую сторону условно уютного псевдосоветского интерьера (аутентичны в нем разве что графин и граненые стаканы, прочая же обстановка словно из Икеи — современный эквивалент советской безликой мебели) оказывается глухая стена из серого бетона. В спектакле она обозначает дом в поселке, спасенном Василием от лавины, а потом и местный госпиталь, куда герой попадает, будучи на грани жизни и смерти. Мотыльков лежит в этом пустом каменном мешке, прямо на сером полу, в порозовевшей от крови рубашке. В тот момент сценограф и режиссер незаметно воздействуют на бессознательное зрителя: пока речь идет о героическом подвиге и спасении человеческих жизней, картинка очень ненавязчиво отсылает к застенкам НКВД.

Эта же стена (что с одной, что с другой стороны) служит и огромным экраном, на который — встык друг к другу — проецируются черно-белые крупные планы артистов. Режиссер не оставляет им права на ошибку: когда многократно увеличено каждое движение, а молчание должно говорить больше, чем текст, сфальшивить — преступно. И актеры БДТ, демонстрируя высший пилотаж, играют подробно и психологически точно. В спектакле нет проходных работ, хороши все, от главных героев до комических юношей: и Нина Усатова в роли эпической советской матери, и Александра Куликова — суровая летчица Лена, гордая комсомолка с горящими глазами, и Дмитрий Воробьев — заслуженный артист Медведев, эдакий «актер актерович», и Геннадий Блинов — влюбленный мальчик-почтальон, и Виктор Княжев, воплощающий трех братьев Мотыльковых разом, и другие.

Исполнитель главной роли, Валерий Дегтярь, ждал персонажа, подобного Мотылькову, уже много лет. Сомневающийся, но совестливый, в чем-то слабовольный, в чем-то, напротив, твердый как кремень, Василий, которому, по его собственному признанию, отправляться на смерть «чуточку страшно и чуточку грустно», напоминает лучших театральных героев, сыгранных Дегтярем в 2000-х: Эрика Ларсена из «Загадочных вариаций», Вернера Гейзенберга из «Копенгагена» и даже Шута, протагониста из спектакля «О Шут мой, я схожу с ума!..» (театр «Русская антреприза» им. А. Миронова). Роль Мотылькова кажется написанной специально для него, несмотря на то что в первоисточнике Василию двадцать девять, а Маяку — двадцать семь, тогда как и Валерию Дегтярю, и Анатолию Петрову — за шестьдесят. Первому, впрочем, его годы никак не дашь, да и для режиссера Богомолова возраст артиста, равно как и его пол, — факты не столь существенные (достаточно вспомнить Алешу из «Карамазовых» — в блестящем исполнении Розы Хайруллиной). Подтверждает это и Елена Попова, которая играет в «Славе» профессора Черных, спасшего жизнь тяжело раненому во время взрыва Мотылькову. Герой Поповой — жесткий и саркастичный хирург, на вид — эдакий мизантроп (в юбке, но говорящий о себе в мужском роде), оказывающийся одним из самых человечных и мудрых персонажей спектакля.

Но главный «хирург» здесь, безусловно, сам режиссер, занявший по отношению к первоисточнику совершенно беспристрастную позицию... и аккуратно работающий с реакциями зрителя — в обход его сознания.