Страсть и старость

«Romeo & Juliet, или Милосердная земля» в БДТ им. Г. А. Товстоногова
Режиссер: Люк Персеваль
Текст Люка Персеваля (по мотивам пьесы Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта» и романа Димитрия Верхюлста «Библиотекарь»)
Художник-постановщик: Катрин Бракк
Концепция костюмов: Ильзе Ванденбусше
Художник по свету: Петер Шультхайсс
В спектакле заняты: Дмитрий Воробьев, Ируте Венгалите, Варвара Павлова, Ирина Патракова, Рустам Насыров, Александр Ронис, Полина Дудкина, Мария Шульга
Премьера: 29 сентября 2018 г.

Бельгийский режиссер Люк Персеваль, с работами которого петербургский зритель знаком благодаря театру-фестивалю «Балтийский дом», в начале этого сезона сделал на сцене Каменноостровского театра спектакль «Romeo & Juliet, или Милосердная земля», ставший его второй — после балтдомовского «Макбета» — премьерой в Петербурге. Глагол «сделал» выбран неслучайно: работа получилась вторичной как по форме, так и по содержанию. Режиссер калькировал свой собственный спектакль Rosa oder Die barmherzige Erde («Роза, или Милосердная земля»), выпущенный в прошлом сезоне в венском Бургтеатре. Программка подсказывает: текст Персеваль сконструировал сам, сведя воедино сюжетные перипетии из романа современного бельгийского писателя Димитрия Верхюлста «Библиотекарь» (еще не переведенного на русский язык) и отрывки из шекспировской трагедии «Ромео и Джульетта». Сказать, что получилось связно, нельзя.

Сама по себе идея интересна. Персеваль обратился к одной из тем, которые общество обсуждает не без брезгливости: любовь и старение, любовь и естественное угасание человека — физическое, умственное, чувственное. Главный герой «Милосердной земли», семидесятилетний библиотекарь Дезире (Дмитрий Воробьев), устал от рутины — и от разобщенности внутри своей семьи. И придумал удалиться в дом престарелых, имитируя деменцию. Сбежать в богадельню — в поисках покоя. Там он встретил Розу — когда-то девушку его мечты, с которой все могло получиться, но, увы, так не сбылось. Теперь, десятки лет спустя, Роза — беззубый, безгласный «овощ». Мы, однако, узнаем об этом только со слов Дезире: в спектакле его возлюбленная — молодая, красивая, хрупкая девушка в синем платье (Мария Шульга). Такая, какой она навсегда осталась в его памяти. По отношению к Розе, немой и почти недвижной фигуре, Дезире, то и дело переходящий на шекспировский текст, — до гробовой доски Ромео. Пусть постаревший, пусть эмоционально выгоревший, пусть — комично неловкий в этой своей помятой, поношенной пижаме.

Судя по трейлеру и фотографиям, визуальных различий между венской и петербургской постановками немного: те же лаконичные декорации, те же мизансцены, похожие костюмы. Сценическое пространство организует деревянный остов — полукруглые трибуны, ассоциативно отсылающие к театру не то античному, не то анатомическому. Перед началом действия на них рассаживается «хор незабудок»: глубоко пожилые женщины, одетые в лучших традициях больничной моды. Другим словом, «натура» — реальный пример угасающей жизни, опять же, бессловесный и статичный. По центру сцены, ярко освещенный софитами, — поворотный круг, благодаря движению которого время от времени кажется, что граница между деланным слабоумием Дезире и его опасным уходом в мир воспоминаний и фантазий начинает размываться.

Даже прекрасные актеры БДТ не могут вдохнуть жизнь в сухую схему, лежащую в основе «Милосердной земли». Почти у каждого здесь по две, а то и по три роли: Дезире / Ромео, Госпожа Моник, его жена / Джульетта (Ируте Венгалите), Аиша / Джульетта (Полина Дудкина), Старшая медсестра / Меркуцио / Няня (Ирина Патракова) и т. д. Персеваль «смыкает» нескольких персонажей Верхюлста и Шекспира в одном артисте, — но далеко не всегда можно найти этому ходу сценическое оправдание. Живых людей среди перечисленных, за исключением главного героя в исполнении Дмитрия Воробьева, нет — все второплановые персонажи походят на двигающиеся механизмы из какого-нибудь дурного сна, успешно маскирующиеся под человеческих существ. Особенно страшна госпожа Моник, напоминающая у Ируте Венгалите чопорную советскую номенклатурщицу и испытывающая к своему супругу нечто среднее между животным сладострастием и отвращением. Только Дмитрию Воробьеву и Варваре Павловой, играющей Шарлотту, взрослую дочь Дезире, которая предпринимает отчаянные, но запоздалые попытки наладить отношения с отцом, удается создать в постановке Персеваля полнокровные, объемные характеры.

На мастерстве Воробьева, на его способности быть убедительным в любом образе в принципе и держится весь спектакль. Дезире / Ромео не только глубже и масштабней прочих персонажей «Милосердной земли» — он одновременно находится и внутри, и вне происходящих событий. Это подчеркнуто, в том числе, и в голосовой партитуре роли: герой нередко превращается в рассказчика, ведет негромкий разговор с самим собой, но на самом деле — повествует о своей истории зрителям (звук голоса в эти моменты усилен микрофоном). Когда же ему приходится включаться во враждебную реальность и взаимодействовать с окружающими, часто переходит на крик, — становясь уставшим пожилым человеком, страдающим деменцией.

Но несмотря на все актерские усилия, сложная, бессвязная схема, положенная Персевалем в основу спектакля, в котором натужно миксуются Верхюлст и Шекспир, то запутывается, то рассыпается и в целом кажется искусственной, расщепляющей зрительское внимание, попросту — неудачной.