Диагностика кармы

• Арундати Рой. Министерство наивысшего счастья / Пер. с англ. А. Анваера. — М.: Издательство АСТ, 2018. — 512 с.

Вторую книгу именитой индийской писательницы Арундати Рой ждали ни много ни мало двадцать лет. За это время автор нашумевшего романа «Бог мелочей» (1997) написала несколько десятков злых очерков и эссе, в которых боролась за независимость Кашмира, громила антитеррористическую политику США и пыталась остановить строительство плотины на реке Нармаде. В «Министерстве наивысшего счастья» кипучий политический темперамент Рой явился во всей своей ошеломляющей красе. Она в подробностях рассказывает, что произошло со страной за последние два десятилетия, нагружая роман выдержками из дневников, хроникой реальных кровавых побоищ и протестных демонстраций, судебными протоколами и отчетами бывших головорезов, действовавших от лица государства. 

Каждый такой внесюжетный элемент спорит с предыдущим и предлагает свою версию правды — и так до бесконечности. Однако сказать, что «Министерство наивысшего счастья» — немного олитературенное политическое высказывание, значит вычесть из него его главный ингредиент — удивительную способность Рой проникнуться жизнью бедняков и отбросов общества и поделиться этой очарованностью с читателем. Она окидывает историю Индии, Пакистана и Кашмира взглядом не политической активистки, а местных аутсайдеров, передает слово тем, у кого никогда не было права голоса:

Как рассказать расколотую историю? Нужно стать всеми. Нет. Нужно постепенно стать всем.

Книгу открывает история Анджум — трансгендерной женщины, которая ребенком уходит из дома к хиджрам (каста гермафродитов), меняет пол и становится элитной любовницей, подбирает брошенную девочку, теряет ее, попадает в кровавое месиво на фоне усиления антимусульманских настроений и, травмированная произошедшим, постепенно идет ко дну. Только поселившись на кладбище, среди могил своих близких, отвергнувших ее в детстве, она возродится и построит себе новый дом вокруг их захоронений. Тело героини, в юности искалеченное хирургом-мясником, Рой использует в качестве метафоры внутренней ситуации в Индии, раздираемой национальными, классовыми и экономическими противоречиями. Еще одна хиджра, подруга Анджум, метко описывает этот телесный конфликт следующим образом:

Повышение цен, проблемы с устройством детей в школу, издевательства мужа, обман жены, столкновения индусов и мусульман, индо-пакистанская война — все это внешние причины, которые со временем как-то приходят в норму. Но для нас все по-другому: повышение цен — внутри нас, поступление в школу, издевательства мужей, неверность жен — это внутри нас. Столкновения и война — внутри нас. Индопак — внутри нас. И это никогда не успокоится и не придет в норму. Этого просто не может быть.

Второй центр притяжения романа — история девушки Тило, архитектора и дизайнера, которая отправляется в Кашмир, чтобы навестить бывшего любовника Мусу, и вместе с ним оказывается в бегах. Кашмиру — спорной области, из-за которой грызутся Индия и Пакистан, — посвящено множество гневных эссе Рой. Но в романе она избирает тон несколько даже насмешливый («Попросите у нас молока, и мы дадим вам сливки! Попросите у нас Кашмир, и мы распорем вам брюхо!»). И тем не менее Кашмир все равно остается территорией всеобщего озверения, зоной боевых действий, где встречаются беженцы и джихадисты, сотрудники спецслужб и их несчастные жертвы.

В этой части книги читатель натурально захлебывается в крови. В повествование вторгаются мириады второстепенных персонажей, а уличные разборки принимают практически планетарный масштаб. Причем, что бы ни случилось, Рой никогда не отворачивается от побоища и с занудством хорошего репортера выхватывает один за другим кадры обезумевшей толпы, какие не привиделись бы и Босху. Интенсивность ее письма в такие моменты поистине впечатляет. Можно сколько угодно говорить о том, что ее новый роман избыточен и перегружен, что в нем сам черт сломит ногу без подробного комментария к политическим реалиям, но нельзя не заметить, насколько яростный и прекрасный манифест рождается из этого скопища репортажей с места событий. 

Общим местом в рассуждениях о «Министерстве наивысшего счастья» стала мысль, что новый роман ориентирован исключительно на политическую историю — в противовес куда более камерному «Богу мелочей». Однако главная идея Рой в том, что вне политики нет никакой личной истории. Даже если ты отщепенец, у которого не осталось причин жить в мире, «каковой большинство людей считает реальным». В судьбе каждого из героев мерцает нечто большее, нежели индивидуальная неустроенность. Возможно именно то, что называют уделом человеческим.

При этом, несмотря на погруженность Рой в локальные конфликты, «Министерство» кажется очень русским романом — и дело здесь не в том, что текст испещрен цитатами из Мандельштама и Ахматовой. В финале на старом кладбище, где поселилась Анджум, слепой мусульманский имам, юный далит (в индийской кастовой системе — неприкасаемый), взявший себе имя Саддама Хусейна, бывшая возлюбленная экстремиста, укравшая чужого ребенка, и еще десяток маргиналов всех мастей вместе возводят хижины вокруг свежих могил, роют яму под бассейн и открывают хостел для обездоленных и отверженных. Роман, начавшийся в борделе, заканчивается в фаланстере. Не к этому ли вел Чернышевский?