Она опять написала убийство

• Юлия Яковлева. Небо в алмазах. — М.: Эксмо, 2018. — 320 с.

В прошлом году у Юлии Яковлевой вышли две книги  авторской детективной серии «Криминальное ретро», действие которой происходит в 1930-е годы. Слоганы серии: «Маленькие преступления рождаются в тени большого зла» и «Правила игры диктует эпоха». В этих словах — ключ к каждому из романов: издательство «Эксмо», которое выпускает детективы Яковлевой, в первую очередь пытается продать идею серии, а не сами произведения. Читателей больше должно интересовать то, какое время описано в этих романах, и уже только потом — их детективная составляющая.

Критики и рецензенты идею приветствовали и рассыпались в комплиментах. Отзывы на первый роман серии «Вдруг охотник выбегает» можно найти почти на любом сайте, где есть книжный раздел. Следующий роман «Укрощение красного коня» был встречен намного спокойнее. О «Небе в алмазах» и вовсе написал один только «Год литературы».

И это вполне закономерно. Яковлеву можно — и нужно — сравнивать, конечно, с родоначальниками жанра ретродетектива в современной русской литературе — Борисом Акуниным (Григорием Чхартишвили) и Николаем Свечиным (Инкиным). О детективах Акунина и Свечина сказано многое, но в первую очередь как о сериях. Такие романы не выступают в одиночку. Тут у нас командная игра.

Роман «Небо в алмазах» начинается с рассказа некой женщины, как позже становится понятно — весьма взбалмошной и самодовольной актрисы немого кино Вари Метель. Ее дневниковые записи о творческой интеллигенции начала XX века, одна из которых и открывает роман, станут уликами в очередном деле Зайцева — Варя Метель найдена убитой в собственной квартире.

Яковлева вводит в книгу столкновение двух эпох: 1910-х и 1930-х. Самое начало века воспринимается как совершенно другая жизнь, отделенная от современности как минимум столетием. Убитую актрису сыщики почему-то сразу окрестили «старухой», а увидев ее, изумились, что ей не больше пятидесяти лет.

«Почему мы вообще решили, что едем к старухе?» — с досадой думал Зайцев, не любивший поспешных выводов — всегда вредных в работе. И сам себе ответил: потому что Россия, которая ее боготворила, ушла вместе со шляпами колесом, неуклюжими лупоглазыми драндулетами, адвокатами с Каменноостровского, своим кино. Ушла так быстро и полностью, будто все это было очень-очень давно. А не каких-то пятнадцать лет назад.

Контраст старого и нового времени появляется в тексте исключительно для того, чтобы обрисовать черты пришедшей эпохи. Изменившийся мир жесток и агрессивен уже давно: Варя пытается бежать из Петербурга за границу, и у нее ничего не получается из-за патрулей большевистской власти, вооруженной и дикой. Яковлева хочет показать, откуда взялись те 1930-е, которые мы получили, — выходит, конечно, совершенная демонизация революции. Связь между условным 1917-м и 1937-м выстроена настолько прямолинейно, что к ней возникают вопросы даже при полном согласии с точкой зрения самой Яковлевой на эпоху.

О прошлом сыщика, которого еще в первой книге увезли на «черном воронке», Яковлева традиционно пишет очень аккуратно, но биография героя и ее отголоски являются тем ружьем, которое обязательно выстрелит: персонаж явно непролетарского происхождения тщательно скрывает его, порой даже от самого себя. Теперь нам также становится известно, что Зайцев сам хочет писать рассказы о своих делах, — жаль только, что эта сюжетная линия пока что не развивается. Зайцев должен расти вместе с книгами и сюжетами, — но пока что он пребывает в стагнации и едва ли не в депрессии. При этом душевному состоянию персонажа автор уделяет внимание только в начале книги, потом он увлечен расследованием, потом появляется интрига, которая уходит в следующую книгу; что там с писательскими амбициями главного героя? А неизвестно.

Словно в той поездке на юг, когда он ловил убийцу рысаков, он получил пробоину, и вот с год уже через нее уходили силы. Он ходил на службу, больше того — служил, ловил бандитов и не проваливал заданий. Но при этом то и дело настигало чувство, будто он отстает от самого себя: двигается и одновременно тупо смотрит со стороны, не понимая, зачем все это.

Развитие детективного сюжета в «Небе в алмазах» тоже не без греха: очень много диалогов. В романе есть страницы, состоящие почти из одних лишь разговоров. От этого опять-таки создается впечатление, что ничего не происходит; только ближе к финалу автор, как и в предыдущем романе, отправляет своих героев в командировку, то есть повторяет сюжетные ходы предыдущих романов серии. При этом одна из загадок — а именно, почему убийством Вари Метель так нездорово интересуются советские силовые структуры и так отчаянно вставляют палки в колеса расследованию, — не раскрыта до конца. Видимо, в соответствии с канонами работы таких структур, в романе тоже все в сплошных недомолвках. В результате получаем оскюморон: слишком  длинные диалоги, роман развивается исключительно за счет них — но при этом информация о происходящем предоставлена не полностью. Читатель получает легковесное чтиво, в котором ему не все объяснили.

При этом проблемы с детективной составляющей романов: недостаточно хорошо спрятанная интрига, едва ли не плагиат на другие произведения литературы и кино  — известны критикам Яковлевой со времен первого ее романа. Выход «Вдруг охотник выбегает» сопровождали экспрессивные суждения:  «Это довольно плохой детектив» и «От этой детективной истории я ждала слишком многого» (цитаты с сайта премии «Национальный бестселлер»). Также в вину автору ставили стремление написать будто бы сюжет для сериала, а не книгу. И все эти замечания можно применить и к «Небу в алмазах».

Понятно, что подача у серии хорошая, а автор умен и талантлив. Невозможно узнать уровень продаж романа, но есть вероятность, что у сыщика Зайцева уже успела появиться небольшая, но верная армия поклонников. И пока что она, соскучившись по интеллектуальному отечественному детективу, прощает Яковлевой даже существенные недостатки. Однако со временем она это делать перестанет.