Рецензии

Лэнг выстраивает собственную гипотезу относительно писательского алкоголизма — выстраивает остроумно, через метафору плавания и воды. В самом деле: тут и попытка защититься от тревоги — будто в материнской утробе, и соединиться с самим собой, и балансировать — и обратное желание, желание утонуть. Утопиться в стакане. Недаром в «Эхе» так много описаний ручьев, озер, рек, морей, океана. Это очень «водная» книга — про воду внутри и снаружи, грязную и чистую, мертвую и живую.
0
0
0
7022
Сколько было и будет на свете книг о писательстве, столько ответов мы и найдем, причем все они нередко бесполезны: чтобы писать, как кто-то, нужно жить, любить, страдать и даже выглядеть, как он. Одна из таких увлекательных инструкций, которым не последуешь, — новый роман Лили Кинг «Писатели & любовники». Повествование ведется от лица главной героини, Кейси, и это помогает почувствовать себя на какое-то время начинающим писателем — полезная практика для тех, кто решается начать.
0
0
1
7626
Что, если бы вам предложили довольно хорошую книгу? Книгу, в которой около половины рассказов били бы в самую точку, а от другой половины хотелось бы зевать? Сборник «Тот, кто полюбит все твои трещины» амбициозно посвящен одной теме — любви. Это ограничение, с одной стороны, может натолкнуть автора на неожиданные решения, а с другой, привести к тому, что называют «высосано из пальца». В случае с этой книгой произошло и первое, и второе.
0
0
1
9142
Его рассказы-ситуации-голоса всем даются легко: и читателю — по десять минут на каждый, не нужно тратить душевных сил, в конце получаешь эффектный хлопок по ушам и удовлетворение; и, кажется, самому автору. Всем все нравится, и стиль Селукова, кажется, уже устоялся, законсервировался.
0
0
0
9278
Традиционно считается, что поэзия по умолчанию требует серьезности и искренности, и в этом отношении стихи Алексея Сомова целиком соответствуют требованию. Но если в ранних текстах такой подход не очевиден — он, скорее, декларация намерений, — то в поздних автор доходит до последней прямоты. Поэт здесь — атлет, продолжающий выступать с травмой; мальчик-спартанец, прячущий за пазухой лисенка, выгрызающего ему живот.
0
0
0
6646
Роман представляет собой обоюдоострую сатиру: с одной стороны, под прицелом оказывается резко «посерьезневшая» за последние годы массовая культура, из которой практически напрочь исчез юмор, но в которой зато пользуется популярностью «осознанность», а с другой — сами белые гетеросексуальные мужчины в возрасте, как Б. (и сам Кауфман), которые пытаются пересмотреть стереотипы об окружающем мире, но делают это из рук вон плохо и то и дело попадают в неловкие ситуации.
0
3
1
10438
В союзе Дороти и Ларри писательница удачно модернизировала расхожий сюжет о красавице и чудовище, изобразив предельно честные отношения, где партнерам не нужно превращаться в принцев и принцесс, отказываться от самоидентичности, соответствовать нелепым стандартам «нормальной» пары. Можно выглядеть как угодно, главное — не быть мудаком и поддерживать равноправный диалог.
0
2
1
9238
Конец света по Алану Муру — яркое зажигательное шоу, безумная вакханалия, торжество экспрессии и буйство красок. Запустить его по иронии судьбы предстоит дезертирам из Лиги выдающихся джентльменов, тайной организации, созданной королевой Елизаветой Первой для борьбы с проявлениями сверхъестественного, грозящими благополучию британской короны.
0
0
0
7586
Так «Секция плавания для пьющих в одиночестве» из простого с виду любовного романа или чуть более сложного романа о депрессивных состояниях превращается в роман о поколении без лозунгов и громких слов. И невозможно отделаться от мысли, что одиночество, депрессии и любовь — характерные, как будто навеки застывшие черты рожденных в девяностые.
0
0
0
9594
Роман Ольги Токарчук, как любое выдающееся произведение, уклоняется от однозначных жанровых определений: экологический триллер, политическая сатира, феминистская проза или даже комедия. «Веди свой плуг по костям мертвецов» контрастирует в сознании читателя с автофикциональными, нарочито бессюжетными «Бегунами», воплощающими саму идею движения.
0
4
1
9982
Если попытаться обозначить жанр этого произведения, то лучше всего подошло бы что-нибудь вроде «графическая поэма» или «элегия в картинках». Эпический канон здесь будто бы нарушается, потому что привычной истории с завязкой, развитием действия, кульминацией и развязкой нет. За сто страниц рисунков практически ничего не происходит, даже внутри самих героев. Но можно сказать, что все вокруг них отражает их душевное состояние.
0
3
0
6518
«Расщепление» — это больше медитативный арт-хаус, нежели эпическое, сюжетоцентричное произведение. Прочувствование общего трагизма чужих жизней, которые сложились отнюдь не по голливудскому сценарию, для Ульвена важнее любой нарративной фикции. Да и фрагментарные истории, наполняющие роман,  на деле оказываются осколками разбитого зеркала, где безымянные персонажи отражаются частично — в минуты слабости и растерянности.
0
6
0
12938
Пожалуй, идеальное преступление — рассказать о детективном триллере, избежав даже малейших намеков на спойлеры. И все же не сомневайтесь, там будет все: и буллинг, и сексуальное насилие, и социальная несправедливость, и невнимательность к близким. Тоби — привилегированный белый мужчина из состоятельный семьи, и о его положении высказываются все: сестра Сюзанна, брат-гей Леон и даже близкий друг.
1
0
1
9186
Именно в «Фуге» Богословский надевает плащ эпатажного демиурга, нарушающего запреты, и решает, что ему под силу не только менять имена персонажей и их пол, не только вводить в текст любых новых героев — от Стинга до Кончиты Вурст, от Александра Дугина до Михаила Круга — но и устраивать оргии, описания которых с трудом выдержит даже опытный зритель Pornhub, а затем отводить душу в сценах, достойных низкопробного боевика.
0
0
0
8330
«Аргонавты» — настоящий magnum opus американской писательницы Мэгги Нельсон. Да, именно так — торжественно, потому что эта сравнительно небольшая книга вместила в себя темы превращения (тела матери — в тело матери и ребенка, тела, считываемого как женское, — в тело, считываемое как мужское), рождения, смерти и любви.
0
0
0
10506
В каком-то смысле русскоязычному читателю повезло больше, чем читателям оригинала. Издательство «Синдбад» выпустило оба романа Руни в обратном порядке: дебютные и пока лучшие «Разговоры с друзьями» попали на полки книжных магазинов на полгода позже «Нормальных людей». За это время издатель поработал над ошибками, и вместо Александры Глебовской, которой переводить Руни «было никак» (очень ее понимаю), за перевод «Разговоров» взялась редактор Анна Бабяшкина — фанат творчества ирландской писательницы.
1
4
0
11986
«Никто не вернется» — пятая книга Кирилла Рябова. По интонации, языку и, что называется, сеттингу, она наследует вышедшему два года назад «Псу»: и пространство всё то же, и художественные условности те же, и схемы отношений. И там и тут важны темы смерти и верности, и краски везде максимально темные, край палитры.
0
0
0
10974
Третье десятилетие XXI века, Япония в кольце врагов: после неядерной мировой войны Страна восходящего солнца осталась одной из немногих благополучных мировых держав со стабильной экономикой и процветающей индустрией. По улицам японских городов толпами бродят антропоморфные андроиды и киборги, искусственный интеллект проник во все сферы жизни, отличить настоящего человека можно только по «призраку» — уникальному цифровому слепку личности, которым не могут похвастаться даже самые продвинутые модели роботов.
0
0
0
15770
Писатель Кевин Барри — еще одно (помимо Салли Руни) открытие этого года родом из Ирландии. Но если про Руни знают, кажется, все, то про Кевина Барри — немногие, хоть он, как и автор «Нормальных людей» и «Разговоров с друзьями», обладатель премии «Коста». А «Ночной паром в Танжер» в прошлом году попал в длинный список Букеровской премии.
1
0
0
7782
В тринадцати небольших главах (не верится, что для автора адски смешной пьесы «Люцифер» число случайное), тематически объединяющих короткие зарисовки, Печейкин описывает собственный опыт, насмешливо каталогизирует страхи, фантазии, сомнения, фобии и неврозы жителя российского мегаполиса и едко комментирует общественные и политические реалии.
0
0
1
11590
Роман Дарьи Бобылёвой «Неучтенная планета» посвящен путешествиям — космическим, воображаемым и даже во времени. Он написан в жанре космооперы, который известен даже далеким от фантастики читателям — во многом благодаря таким кинохитам, как «Звездные войны» и «Звездный путь». В центре сюжета — раса неолюдей. Их представители внешне похожи на Homo sapiens, но живут в симбиозе со своими кораблями.
0
1
0
11194
Воображаемый мир Агустины Бастеррики — мир обыденного насилия. Всех животных поразил вирус, смертельно опасный для человека, поэтому инфицированных существ пришлось массово истребить. Как итог — плотоядным землянам нечего есть, дефицит белковой пищи восполнить нечем, и одобренная антропофагия стремительно становится центром новой экономики и новой морали.
0
1
1
12598
Ольга Птицева создала еще одну легенду ХЗБ, легенду для несуществующего здания, которое никого уже не может испугать. И это сложнее, чем провести залетного туриста по пустому коридору и рассказать ему очередную страшилку.
0
3
1
10550
В центре повествования Crudo — сорокалетняя Кэти, и на первой же странице автор признается, что героиня являет собой ее собственную проекцию. На самом деле все, конечно, сложнее. Черты героини здесь перемешаны даже не с деталями биографии автора, а, скорее, с цитатами и образом Кэти Акер — американской фем-писательницы и поэтессы.
0
1
0
8790
«Каталог оккультных услуг» — вторая книга автора и вторая же переведенная на русский. Главное его достоинство — атмосфера. На вымышленном острове Анафема у побережья Вашингтона, где и происходят события книги, есть и уютные городские улицы, и необыкновенная природа.
0
0
0
7238
«Развлечения для птиц с подрезанными крыльями» — третий роман молодого казанского писателя Булата Ханова; кажется, заглавия его книг становятся все длиннее, а тексты все больше походят на манифесты. Первые два романа, «Гнев» и «Непостоянные величины», вышли в прошлом году, и оба попадали в длинные и короткие списки российских литературных премий.
0
0
0
9162
«Пиранези» — второй по счету роман Сюзанны Кларк, вышедший ровно шестнадцать лет спустя после ставшего бестселлером «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла», который сам Нил Гейман нарек «лучшим английским фантастическим романом, написанным за семьдесят лет».
0
2
1
10406
Десять рассказов «Нашего двора» — это десять текстов, начинающихся нарочито неторопливо, с подробного описания пространства, в котором будет происходить действие: вот дом с мозаикой, а вот дом на углу, а вот кирпичный дом-барак. В центре внимания автора каждый раз новый герой, но все они живут в одном дворе и прочно ассоциируются со своим домом.
0
1
1
9674
Дебютный роман Артёма Серебрякова «Фистула» — приятное разнообразие в ландшафте русскоязычной прозы, тихая радость читательских глаз, истосковавшихся по концептуальной архитектуре письма. Наследуя приемам авангарда, автор открывает в тексте дополнительное, графическое измерение ради эффектной выразительности.
0
2
0
11402
Роман Юлии Яковлевой с каждой страницей наращивает не только сюжетные, но и смысловые пласты — тоже «этажи», уходящие вниз. На минус первом — тема балета, как классического, так и современного. Яковлева вшивает в текст и громкие имена Плисецкой и Улановой, и закручивает небольшой внутренний сюжет вокруг фигуры менее известной широкой публике танцовщицы Марии Тальони, жившей в Италии в XIX веке, и интригует рассказами о том, какие балерины не могут танцевать Жизель.
0
0
0
8322