Рецензии

Основная часть книги — скрупулезное описание идиоматического пласта мандельштамовской поэзии. Главный тезис авторов прост, но значителен: язык поэзии Мандельштама выстраивается в первую очередь за счет взаимодействия устойчивых речевых сочетаний — идиом и коллокаций, подвергающихся разнообразным трансформациям.
0
0
0
9066
Героиня комикса «Добро пожаловать в игру» заметно отличается от позднейшего киновоплощения. Черная Вдова Моргана — осколок ушедшей эпохи, артефакт Холодной войны, усталая женщина под сорок, мечтающая только о покое. Она все еще хороша собой, все еще в прекрасной физической и интеллектуальной форме и даст сто очков вперед агентам на двадцать лет моложе, но шпионские игры теперь мало ее привлекают.
0
0
0
7090
Сборник открывает бодрая научная фантастика — рассказ Babulya Елены Медведевой, в котором искусственный интеллект нужен не для того, чтобы решать сложные технические задачи, а чтобы сохранить рвущуюся родственную связь. Герой воссоздает цифровую копию любимой бабушки, но вместо образа из детства — сырники и сказки — получает «странную смесь Алисы и бабки из рекламы сметаны».
0
0
0
8286
Перечень тем, которых касается этот текст, такой длинный, что их хватило бы на целую полку актуальных романов: вьетнамская война и посттравматический синдром, историческая память и семейное насилие, гомосексуальность и поиск идентичности, иммиграция и расовая дискриминация, бедность и наркомания, переживание утраты и экология. Но не стоит представлять себе книгу, ориентированную на «повестку», — Вуонг удивит вас, даже если вы прилежно читаете все премиальные списки.
0
7
1
10430
Книга «В монастырь с миром» Дарьи Дубовки интересна тем, что объединяет метод включенного наблюдения с проработкой новых антропологических концептов. Исследовательница провела в общей сложности десять месяцев в монастырях европейской части России. Находясь в обителях в качестве трудницы, Дубовка смогла стать своей для многих насельниц — ее путевой дневник заполнили десятки интервью с доверившимися ей респондентами.
0
1
0
9242
По таким произведениям, как «Подменыш», хорошо диагностировать литературный дух современности — если читатели не отворачиваются от сложных, порой неоднозначных персонажей и готовы встать на сторону Другого, значит не в такое уж равнодушное время мы живем и человечность еще не вытеснена сомнительным суррогатом.
0
1
1
8578
В целом «Человек-комбини» — это, конечно, история о жестких границах допустимого обществом и о том, как сложно в эти границы вписаться. Кэйко начинает работать в комбини, потому что это одобряют окружающие. Но в итоге она, кажется, обретает там свое место. Она ощущает, что приносит пользу, а ее склонность решать проблемы насилием оказывается под контролем. Разве это не лучший вариант для всех сторон?
1
0
0
16750
Поляринов заставляет своих героев копаться в том, что они давно похоронили, — и воспоминания эти крайне неприятны. Роман «Риф» объясняет необходимость как личного, так и общего проговаривания, при этом оставаясь не нравоучительной и скучной, а увлекательной книгой.
0
1
1
9078
Роман строится на противопоставлении высокого и низкого, духовного и телесного, пристойного и вульгарного. Иоганн Якоб Лойс, тот самый обербоссиерер из заголовка, долгое время не решается выпустить на волю свою страсть и признать свое помешательство на молодом человеке. Поэтому он сублимирует, направляя все силы на творчество — на лепку фарфоровых фигурок с узнаваемым стилем.
0
1
0
7378
«Джо-варвар» — классическая история подростковой инициации, перехода во взрослый мир через боль, страх, потерю, предательство и символическую смерть. Ее герой — тринадцатилетний Джо Мэнсон, внезапно перенесшийся из своего дома в волшебную страну, — ни секунды не сомневается, что видит очень яркую и реалистичную галлюцинацию, вызванную острым приступом гипогликеми — резким падением уровня глюкозы в крови.
0
0
0
7022
У Гибсона получился эдакий роман-кенотаф — символический памятник тому времени, когда все могло пойти по-другому. Впрочем, сладкая фантазия либерала лишь прикидывается утопией: масштабные климатические проблемы никто не отменял, как и международные конфликты на грани ядерной войны.
0
0
0
7798
Ко второму роману Мадлен Миллер ощутимо крепнет как писательница — ее Олимп приобретает узнаваемую интонацию и превращается в самостоятельный фэндом. Писательница смещает фокус внимания с лелеемого персонажа на принципы функционирования древнегреческого мира: прежде всего, почему боги ведут себя так, а не иначе.
0
1
0
10054
Хорошей жанровой прозы в России не то чтобы много. Жанр либо воспроизводится в виде готовых формул авторами самиздата (для выхода на бумаге требования все выше), либо эксплуатируется «большой литературой». Однако появление «Сада» показывает, что жанр в России не только возможен, но и может быть актуальным.
0
1
1
20298
Герман Канабеев создал текст на стыке реального и фантастического, светского и религиозного, актуального и вневременного, философии и рискованного юмора — но этот текст, увы, не становится откровением, запутывается в неестественных диалогах и повторах. Его разрывает от количества мыслей одновременно обо всем — о смерти, о просветлении, о человечестве вообще и России в частности.
0
0
0
6330
История Эспиридионы Сенды не только про «блеск и нищету» шоу-бизнеса и светских салонов — большие исторические события не обходят и самых маленьких людей. Война за независимость Кубы, аннексия Гавайев и даже убийство американского президента Мак-Кинли, с которым артистка была лично знакома, касаются Чикиты самым непосредственным образом.
0
4
0
8186
И в прозе писательницы сконцентрировано немало признаков повседневного апокалипсиса: природные и метафизические аномалии, болезненные расставания с близкими людьми и — как итог — смерть человека. При таком количестве жуткого удивительна авторская реакция: там, куда приходит несчастье (очередная вариация конца света), у Горбуновой неизменно присутствует сопереживание, поразительное человеколюбие.
0
2
0
11602
На обложке «Время говорить» — ханукальная игрушка, а в блербе — цитата Дины Рубиной. Тут волей-неволей ждешь сладкого женского с некоторым национальным колоритом, а находишь историю 12-летней, потом 15-летней девочки, переживающей измены отца, развод родителей, смерть лучшей подруги от суицида, а затем и первую любовь с очень неожиданным финалом.
0
1
0
8422
Этой попыткой понять собственное состояние через опыт и мысли других «Синеты» напоминают «Одинокий город» Оливии Лэнг — книгу об одиночестве в Нью-Йорке и о том, как с этим чувством справлялись знаменитые жители города (Эдвард Хоппер, Энди Уорхол и другие). Но в отличие от Лэнг, одним из собеседников Мэгги Нельсон становится сам язык.
0
1
0
10538
Матвей в «Том самом» не уверен в своих поступках, а реалистично смотрящая на жизнь мама своей заботой постоянно пытается подорвать его стремление к мечте, говоря, что писатели — «несчастные бедняки». Так что ему приходится столкнуться не только с проблемами в любви, отношениях с друзьями и семьей, но и с проблемами творческих людей — обещаемого всеми и вся отсутствием жизненных перспектив и неверием в собственные силы.
0
4
0
13170
Импульс к созданию этой книги — не жажда мести или стремление нанести ответный удар по ущемлению прав женщин в реальной жизни, но справедливая фантазия о том, что все могло бы быть по-другому. И будь оно так, сейчас на марши выходили бы не феминистки с плакатами, а мужчины, у которых больше нет физического превосходства.
0
0
0
10338
Сборник эссе «Седьмая щелочь: тексты и судьбы блокадных поэтов» — новое и чрезвычайно весомое высказывание Полины Барсковой об одной из самых страшных катастроф XX века. В книге идет речь о восьми авторах, оказавшихся в блокадном Ленинграде и выразивших этот опыт в своих произведениях.
0
0
0
10438
«Трансмет» смел не только деконструкцией, но и тем, что не боится задавать по-настоящему важные вопросы, которые могут встать перед нами уже совсем скоро: возможно ли цифровое бессмертие? Как соблюдать права людей, вышедших из криозаморозки — и могут ли они почувствовать себя «своими» в мире, который полностью изменился? Что вообще значит быть человеком и можно ли оставаться им, полностью изменив свое тело?
0
0
0
7474
«Быть здесь — уже чудо» — поэтичный, тонкий и очень искренний текст, позволяющий прикоснуться к волшебству жизни в искусстве вне зависимости от степени вашего знакомства с немецкой живописью начала XX века. Как если бы вы пришли на выставку неизвестного вам художника с увлеченным другом, который щедро делится знаниями, впечатлениями и эмоциями.
0
2
0
8614
События, описанные в этой книге, никогда не происходили во вселенной «Чужих». Большинства героев, организаций и государств, упомянутых на страницах комикса, в канонической версии попросту не существует. С точки зрения поклонников классической тетралогии — несомненный минус. Однако тот факт, что в основу комикса положен текст Уильяма Гибсона, отца-основателя киберпанка, компенсирует расхождения с основной повествовательной линией франшизы.
0
0
0
8382
За счет фантастически-чудаковатых образов, например, водолазов — давних персонажей творчества Тишкова, полуреальных существ, живущих между водой и землей, соединяющих мир выдуманный и мир реальный, — книга приобретает понятную аллегоричность вроде той, что есть в «Маленьком принце» Сент-Экзюпери. Дом забывать нельзя, к истокам нужно возвращаться, в мелочах можно разглядеть огромное, а именно — течение времени.
0
0
0
8730
«Инверсия Господа моего» еще в рукописи попала в длинный список премии «Национальный бестселлер» и получила ряд положительных откликов — ситуация для начинающего автора, мягко говоря, неожиданная. В сборник вошло восемь рассказов, казалось бы, автономных, но в то же время объединенных исследованием трансгуманизма и изображением постепенного распада мироздания.
0
0
1
12886
Лаконичное повествование старательно избегает прямой этической оценки, стараясь прежде всего дать возможность читателю самому оказаться на поле боя и почувствовать, что война без разбора лишает всех ее участников зрения, слуха, ума или жизни. На войне идеи исчезают в тот момент, когда их носитель попадает под артобстрел. Каждый из двадцати четырех комиксов дает возможность ощутить, что жизнь имеет значение ровно до того момента, пока не закончится.
0
0
0
10174
Собственно, этот очерк, написанный много лет спустя после смерти Леклезио-старшего, продиктован желанием разобраться в сложной фигуре «неузнанного и непонятого» человека, принимавшего участие в воспитании писателя. Значимость полученных уроков и обретенного опыта открылась Жану-Мари во взрослой жизни: автор понимает, от кого именно перенял уважение к другим культурам, космополитизм и неприязнь к империалистической экспансии.
0
0
0
8126
В книге повторяется слово «отвращение»: Леде неприятно все то, что напоминает о животной природе (и она начинает сомневаться в идеализированных отношениях Нины и Элены, когда обращает внимание на изъяны их внешности). Ей противны подгнившие фрукты на столе и цикада на подушке, обнаруженные героиней в ее первый день на море, и червяк, застрявший во рту у куклы. Такую же реакцию у нее вызывает Неаполь, ее родной город, откуда она с юности мечтала сбежать.
0
1
0
11538
Главными героями стали великие русские писатели, которые несправедливо рано отошли в мир иной: Пушкин, Лермонтов, Гоголь и Чехов. На самом деле они не умерли, а сформировали русскую Лигу выдающихся джентльменов (здесь Яковлева отсылает к комиксу Алана Мура, в котором действуют персонажи известных книг).
0
0
0
8106