Вся власть — женщинам

• Наоми Алдерман. Сила / пер. с англ. А. Грызуновой. — М.: Фантом Пресс, 2020. — 340 с.

Эту и другие упомянутые в наших публикациях книги можно приобрести с доставкой в независимых магазинах (ищите ближайший к вам на карте) или заказать на сайте издательства, поддержав тем самым переживающий сейчас трудный момент книжный бизнес.

Закройте глаза и представьте смену гендерных полюсов в мире: неприятным выражением «слабый пол» теперь описывают исключительно мужчин; считается, что предпочтительнее взять женский псевдоним, чтобы продать издателю свою книгу; девушки не боятся заходить в лифт с незнакомым парнем, а когда идут ночью домой, не сжимают в руке ключи на случай нападения насильника.

Для британской писательницы Наоми Алдерман «Сила» — четвертый роман. Четвертое же место он занял в списке десяти лучших книг 2017 года по версии The New York Times. В декабре того же года Барак Обама назвал роман одним из своих любимых, а права на экранизацию уже выкупил Amazon.

Наоми Алдерман и ее феминистическая антиутопия приходятся как нельзя кстати сегодня, когда разговоры о гендерном неравенстве становятся (наконец-то) нормой и призывом к действию. Покуда в России женщины все еще остаются «украшением коллектива» и «хранительницами домашнего очага», а от феминитива «авторка» презрительно фыркает большая часть населения, в книге Алдерман самые обычные девушки совершают кровавые перевороты и становятся президентками. Все благодаря тому, что у новорожденных девочек появляется вдоль ключицы орган под названием «пасма», с помощью которого его обладательницы могут пропускать электричество. То есть по желанию бить током.

Его происхождение неясно: скорее всего, он стал последствием биологических экспериментов над женщинами во времена Второй Мировой войны. Сначала пасма «работает» не у всех, но позже выясняется, что девушки могут своим прикосновением пробуждать силу и у женщин более старшего возраста. Своей силой каждая распоряжается сама: кто-то отправляется в специальные лагеря, где пасму можно натренировать, кто-то организует подпольные восстания, кто-то возбуждает этим мужчину в постели, пуская рядом с эрогенными зонами разряд-другой.

За сюжетом читатели следят через истории четырех героев, первыми испытавших на себе смену парадигмы, в которой нет места патриархату. Девочка из приюта становится проповедницей новой религии, убив приемного отца-насильника; американская чиновница с большими политическими амбициями наконец-то получает шанс их реализовать; нигерийский журналист становится самым востребованным стрингером, который вещает из самых горячих точек женских восстаний; а дочь лондонского бандита, у которой на глазах убивают ее мать, становится криминальным авторитетом, перевозя через границу «блеск» — наркотик, влияющий на работу пасмы. Алдерман описывает мир возможного будущего, периодически вкрапляя в линейное повествование «исторические» записи об археологических находках, подтверждающих, что и раньше на Земле царил матриархат, а женщины управляли электричеством.

Статуэтка «Мальчик-прислужник», обнаружена в той же сокровищнице, что и «Королева-жрица». Ухоженные и чувственные черты указывают, по некоторым версиям, на то, что статуэтка изображает секс-работника. Украшена стеклом Эпохи Катаклизма; состав стекла схож с тем, что содержится в постаменте «Королевы-жрицы», — почти наверняка оно было извлечено из разбитого артефакта с эмблемой «надкушенный фрукт». Вероятно, статуэтка была дополнена стеклом примерно в тот же период, когда «Королеву-жрицу» поставили на постамент.

Наблюдать за новым миром в «Силе» любопытно. В нашей реальности, где Леонида Слуцкого, пристававшего к нескольким журналисткам, не могут осудить даже при наличии очевидных доказательств, удивительно читать эпизод, где открывший не вовремя рот официант будет слизывать с пола разлитый коньяк, а сенатор США (здесь возникает вопрос к переводу: почему президентка есть, а сенаторки — нет?) приезжает на встречу к бунтаркам, создавшим отдельное независимое государство под названием Бессарабия.

Татьяна роняет бутылку на пол. Бьется стекло. Коньяк темными пятнами впитывается в древесину. Пахнет крепко и сладко.

— Подлизывай, — распоряжается Татьяна.

Юноша смотрит на разбитую бутылку. В луже коньяка — стеклянные осколки. Юноша озирается — все смотрят. Он опускается на колени и осторожно трет пол языком, огибая стекло.

Пока на Кавказе до сих пор практикуется женское обрезание, в придуманной Алдерман Бессарабии мужчина не может выйти на улицу без разрешения своей опекунши.

Импульс к созданию этой книги — не жажда мести или стремление нанести ответный удар по ущемлению прав женщин в реальной жизни, но справедливая фантазия о том, что все могло бы быть по-другому. И будь оно так, сейчас на марши выходили бы не феминистки с плакатами, а мужчины, у которых больше нет физического превосходства. И никакие напуганные девушки не включали бы записанный на диктофон мужской голос, когда посреди ночи едут в такси с подозрительным водителем.

Очень громко, очень жарко, экран камеры на миг белеет, потом чернеет. А когда вновь появляется картинка, по центру экрана наступают девушки, и каждая подсвечена огнем, и у каждой в руках молния. Они ходят от машины к машине, заводят двигатели и сжигают блоки цилиндров до расплавленного жара. Кое-кто даже не трогает машины, бьет прямо из тела по невидимым линиям электропередачи, и все смеются.

Но все же «Сила» — антиутопия, которая не заканчивается хэппи-эндом. Добродетель не зависит от гендера — вот главная мысль книги, которая сперва может показаться одой матриархату. Роман Алдерман легче сравнить с «Мы» Замятина или «1984» Оруэлла, чем с современными феминистскими текстами. Ближе к середине книги писательница наглядно демонстрирует, что пол не важен, когда в твоих руках власть и безграничная сила. Любой, дорвавшийся до верхушки, неминуемо становится тираном, калеча общество, развращая его. Даже добившись абсолютной победы, президентка созданного ею же государства Бессарабия (которое должно было стать радикально-феминистским раем на Земле) Татьяна Москалева не готова помиловать врагов — она собирается уничтожить противника с помощью химического оружия времен холодной войны.

Изображенное гендерное ущемление отдаленно напоминает другую знаменитую антиутопию — «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд. «Сила» выступает его антитезой, потому что здесь угнетателями становятся женщины. Именно канадская писательница, по словам самой Алдерман, наставляла ее и «верила в эту книгу, когда та еще только смутно мерцала, а когда я сбилась с шага, сказала мне, что книга по-прежнему весьма и весьма жива, а не мертва».

Несмотря на замысловатость и многослойность идеи, герои «Силы» иногда выглядят плоскими, а их диалоги — выдернутыми из контекста. Конфликт в книге кажется односторонним (женщины против мужчин) и предполагает только внешнее, однобокое развитие, при котором мотивы персонажей не всегда ясны до конца.

Послание книги при этом не исчерпывается отрицанием угнетения со стороны того, или иного пола. По Алдерман, любая сила, вне зависимости от ее характеристик, приводит к дисбалансу. Справедливость и гармония недостижимы, патриархат сменяется матриархатом — это просто череда исторических случайностей, не более. Всегда может настать тот час, когда угнетенные захотят отомстить угнетателям. По такому принципу сюжет «Силы» можно развернуть и в обратную сторону — а яркость идеи и грустный финал все равно сохранятся.