Умереть от любви

• Анатолий Вишевский. Хрупкие фантазии обербоссиерера Лойса. — М.: Popcorn Books, 2020. — 192 с.

Автор маленького романа с трудночитаемым названием «Хрупкие фантазии обербоссиерера Лойса», вышедшего в Popcorn Books, — уроженец Украины, живущий теперь в США, писатель и филолог Анатолий Вишевский. Впервые книга была опубликована в 2018 году украинским издательством Meridian Czernowitz и тогда же стала известна в квир-кругах. Удивительно, но в ранних рецензиях этот факт стыдливо умалчивается, хотя сюжет очевидно основан на истории любви пожилого мужчины, главного формовщика фарфоровой фабрики, к молодому продавцу апельсинов с рынка в немецком Людвигсбурге. Дело происходит в просвещенном XVIII веке.

Роман строится на противопоставлении высокого и низкого, духовного и телесного, пристойного и вульгарного. Иоганн Якоб Лойс, тот самый обербоссиерер из заголовка (в прошлом его, кстати, звали по-другому — Жан-Жак; говорящее имя, отсылающее к главному мыслителю эпохи Просвещения Жану-Жаку Руссо), долгое время не решается выпустить на волю свою страсть и признать свое помешательство на молодом человеке. Поэтому он сублимирует, направляя все силы на творчество — на лепку фарфоровых фигурок с узнаваемым стилем. Сейчас мы бы сказали, что он создал бренд завода, на котором работал.

Нет, Ваше светлейшее высочество, не пастухов и пастушек, исполненных на тот же манер, что и безликие придворные, а жителей Вашего герцогства, представителей разных профессий, которые будут изображены в своей стихии. Продавец фруктов, торговец картами и гравюрами, жнец — все эти крестьяне, торговцы, ремесленники и даже попрошайки оживут. Они будут не куклами — как у Кендлера или тем более у Бустелли, — а реальными людьми, с их характерными костюмами, индивидуальными деталями, а главное — с их реалистической анатомией.

Сам Вишевский не только специалист по литературе XIX и XX веков, но и эксперт по раннему мейсенскому фарфору — культовым изделиям, выпускаемым под маркой Meissen с начала XVIII века. Оформление нынешнего издания практически копирует оформление первого: на обложке — «битые фарфоровые ручки-ножки-крылышки» (цитата из авторского «Вместо послесловия» к книге, которое читать не менее интересно, чем основной текст), каждую главу украшает оригинальная виньетка, по тексту разбредаются изображения фарфоровых героев. Правда, на этот раз иллюстрации кажутся менее объемными за счет монохрома, но в остальном персонажи — в особенности продавец апельсинов — по-прежнему узнаваемы.

Биография Иоганна Якоба Лойса, олицетворяющего приверженность искусству, явлена читателю в подробностях, а вот Андреас, продавец апельсинов, поначалу остается в тени: известно только, что он ушел на войну в семнадцать лет. Юноша существует только в воображении Лойса — и это идеал. Реальный Андреас возвращается, когда ему уже за двадцать. Лойс находит его на одной из городских улиц, раненого и грязного. Плохой запах остается с героем даже после того, как он начинает жить у формовщика. Андреас нечистоплотен, груб, сексуально озабочен и не способен испытывать сочувствие.

Он в течение долгого времени, по сути, насилует Лойса, после чего тот едва не умирает. Тут необходимо заметить, что Иоганн Якоб страдает геморроем, и автор уделяет этой детали пристальное внимание с самых первых страниц книги, не смущаясь подробных физиологических описаний. Чем дальше развивается действие и история любви, тем сильнее телесный низ контрастирует с состоянием героя и едва ли не берет над ним верх.

При этом болело так, будто мастер трогал открытую рану. Теперь надо было подождать, пока остановится кровь. Наконец Иоганну Якобу удалось встать и одеться. Он решил вернуться другой дорогой: пошел по Зееленгассе мимо чугунной решетки дворца, свернул на Фордене Шлосштрассе, достиг того места, где утром они с Ринглером прыгали по бугоркам, и вступил на дорогу. На ней, на счастье, не было ни экипажей, ни телег. Чтоб не раздражать геморрой, мастер шел медленно и аккуратно. Со стороны его походка должна была казаться странной.

Столкновение двух противоположностей в романе ведет не к хаосу быта, но к душевной гармонии. Прежде бережливый, Лойс, влюбившись, совсем забывает считать деньги, чем раньше он занимался с маниакальной дотошностью. Его выгоняют с работы — но ему все равно. Изначально отвратительный, Андреас теряет ногу и становится в чем-то даже трогательным и нежным; ближе к финалу он начинает заботиться о старике, и тот умирает счастливым.

Вся жизнь человеческая есть сочетание прекрасного и отвратительного. Несмотря на подробнейшие описания походов на горшок, формы фекалий, ректальных курений, болей в анальном отверстии, гангрены, операции по ампутации ноги, «Хрупкие фантазии обербоссиерера Лойса» созданы не для того, чтобы вызывать омерзение. Без этих подробностей жизнь невозможна, но невозможна она и без другого — без искусства, без любви, без мимолетности счастья.