Люди бетонного поколения

  • Саша Карин. Секция плавания для пьющих в одиночестве. — М.: Popcorn Books, 2020. — 304 с.

Москва, 2016 год, пустые улицы и набережные. Похоже на декорации для малобюджетного фильма — а на берегу Москвы-реки сидит одинокий молодой человек. Так начинается меланхоличный роман «Секция плавания для пьющих в одиночестве». Он написан скромным, но весьма себе на уме автором — в этом можно убедиться, посмотрев интервью Саши Карина. Его книга вышла осенью, и это был очень правильный ход издательства Popcorn Books: он создал абсолютно осенне-зимнюю историю, в отличие от Юлии Вереск, автора того же издательства, у которой текст получился очень летний.

Обычно романы для «зимнего» чтения называют «теплыми» и «уютными» — но в случае с Кариным так сделать не получится. Напротив, он пытается как будто сильнее заморозить своего читателя. Если на улице холодно, то герой будет заходить в реку, а потом брести домой в сырой одежде. Если в здании промозгло, то персонажам предстоит пить холодные напитки. Если им нужно сесть на мокрую скамейку, то обязательно с обжигающе холодным пивом в руке. Похоже на изощренный метод «от противного»: останется надеяться (и не зря), что в финале книги нас будет ждать хотя бы подобие хэппи-энда, а не очередной ледниковый период.

Художественный мир «Секции плавания» прописан с фантастическими допущениями и только усиливает чувство всеобъемлющего холода. В России разрешили добровольную эвтаназию. На дне рек и каналов лежат тела людей, решивших уйти из жизни; время от времени они всплывают и начинают свой печальный ход. Гробы и урны тоже хоронят в воде. А еще ходят слухи, что в московских водохранилищах поселились осьминоги-мутанты, которые могут быть опасны для человека.

Главные герои романа — двадцатилетний Мара (ударение на второй слог) и девятнадцатилетняя Лиза. Мара — художник, живет один, изредка видится с любовницей, которая замужем и старше его. Лиза находится в санатории — туда девушку отправили родители из-за слишком быстро падающего у нее зрения. Мара и Лиза случайно списываются в соцсетях при весьма драматичных и даже пафосных обстоятельствах, а дальше вся история строится вокруг их взаимоотношений, взаимодействий двух одиночеств.

Персонажи Саши Карина очень похожи на нас, молодых взрослых, и тех, кто нас окружает, — только люди эти живут как будто в более заторможенной реальности, что, конечно, входит в резонанс с событиями недавнего прошлого — пандемией коронавируса и самоизоляцией, поставившей на паузу всю социальную жизнь. На фоне заторможенности все детали как будто теряют цвет; самой яркой оказывается «секция плавания» из заголовка, которой на самом деле нет; есть «трупный заплыв», «вроде наш, русский trainspotting».

Летом мало кто идет в воду, а вот осенью и зимой — совсем другое дело. Иногда в нашей реке топятся местные, но чаще — приезжие, пациенты и отдыхающие… Весной, с первыми потеплениями, когда сходит лед и температура воды в реке начинает подниматься, тела неудачливых осенних и зимних утопленников по каким-то причинам избавляются от груза и всплывают на поверхность. Иногда, особенно теплой весной, всплывают сразу несколько, а то и с дюжину трупов. <…> Вот они и плывут себе по течению — днями, а то и целыми неделями, — до того как их поймают и похоронят на подводном кладбище. Работники санатория то ли в шутку, то ли всерьез прозвали этот трупный заплыв секцией плавания.

У Саши Карина достаточно жесткий юмор — а еще очень широкий кругозор. Кажется, пока ни одна книга Popcorn Books не может сравниться с «Секцией плавания» по количеству отсылок. Здесь упоминаются и словенский философ Славой Жижек, и писатель Жан Жене, и художник-концептуалист Олег Кулик, и русский философ Александр Дугин на пару с писателем Эдуардом Лимоновым. Карин, конечно, падок на неймдроппинг, но в качестве первого эксперимента и инструмента авторского позиционирования этот прием уместен и даже не раздражает. Так в «Секции плавания», кроме довольно ожидаемых рассуждений о любви, одиночестве и потерях, появляются довольно непредсказуемые отрывки — например, о русской ментальности.

Обходя эту неприятную водную преграду, он думал о том, что бесконечность для русского человека — это дорога, или, если точнее, почва. Вода в таком случае, если продолжать эту мысль (Мара не мог так просто оставить мысль о воде в покое), является границей, прерывающей почву; то есть вода по своей сути чужда русской ментальности. Мара вспомнил что-то из философа Дугина — о людях суши и людях моря; тогда русский человек, конечно, человек суши, мха, целины и тумана: он исторически растворен в каком-то эстетико-психологическом бледном мареве пораженчества, в «плаксивой эмоциональности», если цитировать Лимонова; вечно тянется перед русским человеком дорога за тридевять земель, на которой предстоит ему износить столько-то пар железных сапог, и не остановится он, наверно, до тех пор, пока не забудет свою землянку, свое разбитое корыто и не выйдет наконец к синему морю, где до самой смерти будет высматривать золотую рыбку…

Конечно, тут не поговоришь об особой глубине мысли или новизне идей; скорее, это удачные компиляции вычитанного когда-то автором — но они дополняют образ Мары, депрессивного художника, главной работой которого становится ростовой портрет девушки, стоящей в воде на фоне трупов и труб крематория.

Такие оригинальные сцены не избавляют читателя и от моментов, которые можно найти в большинстве мелодрам, — ситуаций, когда герои задумываются о собственной (не)нормативности, о том, смогут ли они быть «как все». Впрочем, о непродуктивности таких сравнений в прошлом году было сказано даже слишком много.

— Как думаешь, можем мы стать такими, как все? — вдруг спросила Лиза.
Мара пожал плечами.
— Не знаю. А кто эти «все»?
— Ну, те, что каждый будний день на работу ходят. А по выходным на велосипеде-тандеме катаются по паркам. — Она помолчала. — И никаких осьминогов, никаких ненастоящих проблем в их настоящих жизнях.

Автор приготовил для героев еще один ответ на вопрос, почему они «не как все», почему их души надтреснуты. Текст Саши Карина близок к тому, что любят называть «романом поколения» — поэтому это произведение не только о новом мире, меланхолии и особых героях, это еще и роман о поколении девяностых. Отрывок, посвященный ровесникам Мары, переполнен подробностями — и по степени искренности это кульминация всей книги. Фантдопущения, безусловно, влияют на мировоззрение героев; влияют на него и жизненные трагедии. Но в не меньшей степени его определяют и обстоятельства взросления, в описании которых не сохраняется никаких фантастических деталей.

Он вырос слабовольным, тихим и растерянным перед миром — это правда. Но правда и то, что он, как и его ровесники, рос на руинах, доставшихся детям девяностых в наследство от умирающего века. Так какая же память ему завещана? <…> Первый поцелуй с девочкой из параллели — у исписанной ругательствами бетонной стены. Цветы на пустырях, вонючие лифты забросов, бабушка уходит в воду, депрессивная музыка, первый потертый диск с игрой Diablo, пьяный президент в телевизоре, ломбарды, у дверей которых он ждал мать; пустота, бессилие и отрешенность — вот его детство и ранняя юность… Некоторые из его бетонного поколения не сломались. Но Мара не был одним из тех, он был другим. Во взрослую жизнь он поднялся со дна чуть живым трупом, безразличным ко всему, с легкими, наполненными мутной водой, и… глубоко несчастным. И до сих пор он по привычке плывет по течению, и ему кажется, он знает куда: на подводное кладбище, чтобы наконец обрести покой рядом с матерью.

Так «Секция плавания для пьющих в одиночестве» из простого с виду любовного романа или чуть более сложного романа о депрессивных состояниях превращается в роман о поколении без лозунгов и громких слов. И невозможно отделаться от мысли, что одиночество, депрессии и любовь — характерные, как будто навеки застывшие черты рожденных в девяностые. Так же, как и стремление отодвинуться от реальности, которое в книге Карина выражается по-разному — в тяге к алкоголю, занятиях искусством и ремеслом и даже в слепоте. И это, как можно догадаться, тоже нормально, какие бы сомнения ни мучили Лизу и ее ровесников.

Дата публикации:
Категория: Рецензии
Теги: Елена ВасильеваPopcorn BooksСаша КаринСекция плавания для пьющих в одиночестве
Подборки:
0
0
8670
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь