Рецензии
Сражаясь с безумием в тесной комнатушке борделя, Хана раз за разом воскрешает в памяти подводные пейзажи и образ сестры. Вытесняя все, что несет с собой боль, ее сестра Эми находит успокоение только в искусстве хэнё. Героини Брахт наследуют его от матери. Хана и Эми ― женщины моря, ныряльщицы, добывающие со дна моллюсков, водоросли и жемчуг ― и ревностно защищающие свое ремесло от любых возможных нападок.
0
0
5010
Книги
Красота романа «Дети мои» — и в широких панорамных картинах (исторических, природных, мистических), и в деталях, с которых влюбленный в жизнь взгляд как бы стряхивает пыль неважности. Читателя ждут увлекательные подробности быта: одежды, кухни, годового цикла работ, традиций и суеверий немцев Поволжья 1920–1930 годов XX столетия. Каждый чепчик, каждая набитая травой или пухом перина, каждый золотистый волосок любимой описаны подробно, будто под увеличительным стеклом. А если подняться над домом, над бытом, подняться над миром, то и тогда ясность не пропадает — видны насквозь и лес, и каждый кристаллик снега.
0
6678
Книги
«Наверно я дурак» Анны Клепиковой — уникальный феномен в современной литературе. Этот антропологический роман, как определяет его автор, рассказывает об устройстве жизни в интернатах, о взаимодействии санитарок, подопечных, волонтеров и врачей, и описывает логику позиции каждого. Позиция включенного наблюдателя позволяет видеть этот микрокосмос и изнутри, и снаружи как сложную систему, стать его частью и анализировать его одновременно.
0
11894
Книги
Название сборника способно привести блюстителя чистоты русского языка в негодование: какие такие авторицы с поэтками? Оказывается, что эти радикальные неологизмы уже сто пятьдесят лет как существуют, и придумала их Александра Зражевская — женщина, чьи тексты открывают сборник. Удивительно, но борьба женщин за место в литературе началась не вчера. Об этой борьбе и говорит Зражевская в двух статьях-письмах, адресованных знакомой. Ее «Зверинец» написан остроумно, при этом беззлобно, хотя его обитатели — существа вовсе не дружелюбные.
0
8846
Книги
Главы мелькают, как кинопленка, двадцать пятым кадром отмечая временные отрезки — перед новой эпохой Горелов делает отсечку, разминает пальцы и продолжает свой эпохальный киномарафон. Летят года — меняется и само кино, одни лозунги сменяются другими, картины о народных подвигах, после которых вновь продолжается бой, покрываются пылью на полках, на смену им приходят экранизации легкомысленных оперетт и фантастическо-романтических сюжетов, немыслимых тогда, недооцененных и теперь.
0
8502
Книги
Повесть Екатерины Ждановой — о родителях миллениалов, чье детство пришлось на семидесятые. Воспоминания о дворовой культуре тех лет не идет ни в какое сравнение с тоской по игре в приставку и растворимому напитку «Юппи». Развлечения ребенка семидесятых, казалось, конечной целью имели самоуничтожение. Детишки в рассказах Ждановой плавят свинец, жарят мясо на утюге, запросто садятся в машины к незнакомцам и воруют с подъездного пола линолеум, чтобы скатиться с горки. Атмосфера веселого безделья и вседозволенности — и ни слова об октябрятах и пионерах, о сборе макулатуры и публичном осуждении хулиганов.
0
6434
Книги
Ливанели — не просто писатель, он мастер сказа. Не зря на страницах романа неоднократно упоминается «Тысяча и одна ночь». «История моего брата» вполне могла бы быть рассказана Шахерезадой, не будь она наполнена современными реалиями. Автор виртуозно играет с текстом, в результате чего порой непросто понять, где кончаются воспоминания Ахмеда, а действие переносится из прошлого в настоящее.
0
4494
Книги
Архангельский проницательно обращает внимание на связь крушения одной авторитарной системы мышления и зарождения другой: сделавшись христианином, герой начинает ревностно искать наставника, знак или хотя бы намек на то, что он на верном пути. Так, сквозь набор пыльных артефактов — концерт группы «Машина времени», джинсы Lee и Super Rifle, вагон электрички — на страницы романа прорывается нечто нездешнее, вечное, мимосоветское.
0
5778
Книги
Новый фильм Кирилла Серебренникова ориентирован как на рок-дилетантов, которые мало знакомы с отечественным подпольным роком, так и на тех, кто запросто отличает Юрия Наумова от Майка Науменко. Для знатоков есть дополнительный интерес — угадывать, кто из реальных музыкантов прячется за тем или иным именем (тот же Гребенщиков, например, представлен просто как Боб).
0
5106
Кино
Мифы от Фрая изложены в духе диснеевского «Геркулеса» и серии книг (и нескольких фильмов) про сына бога морей Посейдона Перси Джексона, живущего в Нью-Йорке наших дней, — они осовременены, но все равно знакомы. И в тоже время поданы с какой-то совершенно новой, пусть и подчас ошеломляющей, но абсолютно правдивой откровенностью. Даром, что мифы были уже много раз записаны, все равно их бытование в нашем сознании сродни фольклорному, а потому человек, взявшийся за пересказ знакомых сюжетов и расцвечивающий их оттенками новых смыслов, воспринимается как сказитель в традиционном понимании этого слова. Именно эту функцию вполне сознательно берет на себя Фрай, ненавязчиво, то в то же время неукоснительно соблюдая принцип «Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок».
0
10378
Книги
История интерпретаций «Черного квадрата» Малевича уже почти стала отдельной дисциплиной, даже монография по этому предмету написана и переведена на русский язык. В своей книге американская исследовательница Екатерина Кудрявцева не рассказывает что же скрывает супрематическое полотно, но прекрасно объясняет, чем оно не является, четырьмя историями обозначая квадратные рамки возможных трактовок.
0
5074
Книги
«О чем говорят бестселлеры» Галины Юзефович — это попытка подвести черту под сложными процессами в литературе ХХ — начала ХXI века, разложить все по полочкам и хорошенько объяснить, для чего сегодня нужны литературные критики и кто они вообще такие. В этой книге можно найти ответы на вопросы, которые читателю чаще всего некому задать. Почему нам не нравятся новые художественные переводы? Что не так с Нобелевской премией по литературе?
0
10306
Книги
Роман «Тварь размером с колесо обозрения» вошел в 2018 году в лонг-лист премии «Национальный бестселлер». И не потому, что это книга о раке, а потому, что это очень хорошая книга об одной из самых плохих сторон человеческой жизни — лечении как образе жизни. Не просто смесь хладнокровного медицинского справочника и мотивационных книг, а именно художественное произведение, приключения тела, эмоций, ума и духа.
0
8030
Книги
«Открывается внутрь» — небольшой корпус минималистичных рассказов. Местами тяжелых, но без чернухи, местами комичных и обаятельных, но как будто извиняющихся за свою необязательность. Он замечателен уже тем, что не подходит ни под одно устойчивое жанровое определение. Хоть сборник и дробится на три раздела («Детдом», «Дурдом», «Конечная»), здесь нет формальной рамки, которая бы ограничивала повествование, — текст свободно разрастается и вглубь, и вширь.
0
15266
Книги
«Раунд» Анны Немзер назван «оптическим романом». Повествование разворачивается таким образом, что читатель постепенно начинает понимать — читай «видеть» — больше и больше. Вот он без очков и видит только стоящих рядом с ним героев. Вот ему дали слабые линзы, и что-то прояснились. А вот финал книги: очки подобраны правильно; все герои наконец на своих местах, все связи между ними четко просматриваются.
0
10046
Книги
По структуре роман напоминает компьютерную игру: чем дальше продвигаешься, тем больше персонажей становятся доступными для изучения. А изучать здесь есть что: Хилл, проявив незаурядное мастерство, лаконично вписал в канву совершенно разных, как в личностном, так и в социальном плане, геров: здесь встречаются и типичные представители рабочего класса, и хиппи, идущие против системы, и продажные полицейские, и «золотые» дети, и заядлые геймеры.
0
5038
Книги
Роман Дмитрия Петровского «Дорогая, я дома» представляет собой сложное сплетение разных голосов и захватывающих линий повествования. Каждый из персонажей триллера Петровского ведет двойную жизнь и получает тайное наслаждение от насилия и боли. Внутри него живет «древнее, незнакомое с феминизмом и политкорректностью животное».
0
5958
Книги
Читать эту книгу — занятие откровенно непростое, и не только потому, что она (пусть и вполне законно) требует от читателя полного включения в текст и историю описываемых событий. При всей невероятной красоте исторического сюжета, герои современной линии постоянно теряются в диалогах, подача которых подчас огорчает: так, например, в рамках одной сцены собеседник может бесконечно «блестеть стеклами очков» или через слово в чем-то «признаваться».
0
8910
Книги
Роман Марии Лабыч «Сука» не спекулирует на теме войны, не ударяется ни в одну из крайностей, навязанных поп-культурой в отношении войны. Это не отстраненное смакование насилия, но и не глянцевый вариант, транслируемый с телеэкранов, где накрашенные женские лица игриво глядят из окопов, предлагая отважным солдатам любовь на фоне руин.
0
7238
Книги
«Нора Вебстер» Колма Тойбина — роман феминистский, но его автору удалось воздержаться от прямых призывов и манифестов. Свое право на личный выбор героиня романа отстаивает не на баррикадах с суфражистками, а в среде не менее тяжелой — в обществе провинциального городка, жители которого знают друг о друге все. И даже больше.
0
6886
Книги
В своем первом романе Адичи дает слово молодой девушке, но читателю трудно составить о ней мнение, представить ее портрет. В воображении скорее возникает пейзаж: выжженная страхом пустыня. Камбили до того обезличена, что даже возраст ее трудно определить однозначно, пока читатель с удивлением не узнает о том, что уже год прошел со дня ее конфирмации, то есть ей пятнадцать лет. Адичи рисует ментальный ландшафт человека, неспособного даже себе признаться в том, что его угнетают.
0
5794
Книги
В «Острове собак» перед зрителем — уставшие одинокие животные, в игрушечных глазах которых читается большая грусть и обида на род людской. Хотя в целом состав действующих лиц очень характерен для Андерсона: вновь в центре внимания — юный бунтарь, изгои-одиночки, и все они жаждут встретиться с родственной душой.
0
5726
Кино
Сальников в целом неплохо чувствует настроение времени — душного и тоскливого, заставляющего в пришельцев верить больше, чем в то, что говорят по телевизору. К счастью, ему хватает самообладания, чтобы не вылепить из романа очередную вульгарную вариацию сюжета «мы рождены, чтобы Кафку сделать былью». Не удержался автор лишь раз, подбросив на страницы романа золотой волосок ребенка, которому минутою раньше свернули шею в мрачном подведомственном подземелье.
0
8770
Книги
В мире, уставшем от призывов выйти из зоны комфорта, стать успешным и продуктивным, книги Энн Тайлер разрешают то, по чему все уже заскучали: просто прожить свою жизнь, без претензий на уникальность и без сожалений об этом.
0
5030
Книги
Холокост — очень смелая тема для режиссерского дебюта: после многочисленных фильмов, которые с дотошной натуралистичностью изображали ужасы концлагерей, современный зритель, кажется, перестал осознавать масштаб трагедии. Она воспринимается лишь умозрительно, но не эмоционально.
0
5014
Кино
На семистах страницах перед читателем развернутся три истории: Кертиса, Стэнли и Гривано. Каждый из героев находится в своем времени в поисках чего-то или кого-то... Так, первый идет по следам своего неуловимого друга Стэнли — виртуоза карточных игр, а параллельно с этим пытается восстановить цепь событий, которая привела его в Лас-Вегас. Стэнли же становится героем второй сюжетной линии. Он пытается отыскать автора поразившей его книги «Зеркальный вор» (к помощи которой прибегает и Кертис в своих поисках).
0
8754
Книги
События остроумного и гротескного романа Юлии Кисиной «Элефантина. Запрещенный андеграунд» разворачиваются в 1980 годы в «подпольной» Москве. Это история о девочке, которая одержала победу над смертью, подожгла своими спичками все вокруг и выиграла право быть собой.
0
6470
Книги
Нельзя сказать, что в «Черном кандидате» много событий. Большая часть повествовательного запала автора уходит на поддержание необходимого ему уровня сатиры. Чего только стоят персонажи второго плана: революционерка Инес, не теряющая надежду встретить «следующего Малкольма Икса»; отец Уинстона, отморозок и поэт, некогда бывший активистом «Черных пантер»; его друг Фарик, предприимчивый инвалид, антисемит и гомофоб, который называет себя «эпицентром афроцентризма».
0
6374
Книги
Весь второй эпизод похож на компьютерную «бродилку» — квест с элементами хоррора. Чтобы вернуть Тибула в мир живых и с его помощью справиться с «Т-3», персонажам необходимо найти вход в чрезвычайно опасные локации (царство мертвых, королевский дворец), разгадать загадки, заданные «Розовыми дамами» и духом профессора Туба, справиться с «боссами» (Дева-Смерть, Г-жа Первый правительственный чиновник) и, что немаловажно, — отыскать выход.
0
8514
Театр