Ксения Грициенко
Кейт Элизабет Расселл создавала роман восемнадцать лет, и, как и у героев текста, интерес к теме подхлестнуло раннее прочтение «Лолиты» Владимира Набокова — она действительно задумывала книгу как историю любви, но с осознанием природы подобных отношений Расселл выбрала директивную установку: роман как иллюстрация механизмов насильственных отношений, где главным рычагом выступает власть. При этом Ванесса — такой же ненадежный рассказчик, как и Гумберт Гумберт, она до последнего романтизирует отношения, приведшие ее к затяжному ПТСР и очевидной депрессии.
0
0
13618
Книги
Пожалуй, идеальное преступление — рассказать о детективном триллере, избежав даже малейших намеков на спойлеры. И все же не сомневайтесь, там будет все: и буллинг, и сексуальное насилие, и социальная несправедливость, и невнимательность к близким. Тоби — привилегированный белый мужчина из состоятельный семьи, и о его положении высказываются все: сестра Сюзанна, брат-гей Леон и даже близкий друг.
1
8090
Книги
Ко второму роману Мадлен Миллер ощутимо крепнет как писательница — ее Олимп приобретает узнаваемую интонацию и превращается в самостоятельный фэндом. Писательница смещает фокус внимания с лелеемого персонажа на принципы функционирования древнегреческого мира: прежде всего, почему боги ведут себя так, а не иначе.
0
8906
Книги
В романе Романа Шмаракова раскрывается глобальная концепция когнитивной поэтики: удовольствия от разгадки литературного шифра. Маленький Джек Хорнер в английском детском стихотворении, выковыряв сливу из рождественского пирога, восторгается: «До чего же хороший я мальчик!». Аналогичное ощущение испытывает читатель при знакомстве с текстом.
0
7526
Книги
Каждая буква существует в конкретную секунду, отображает одно мгновение и с новым словом перескакивает на следующую ступень. В результате структура всякого эпизода напоминает бешеное течение, и читательское сознание зачастую с трудом успевает за авторским: вот речь идет о станции метро «Владимирская», а уже через полминуты — о «Солярисе», где нечто порождает странных кукол.
0
7078
Книги
Как и сейчас, растеряны все: медицина, власть, силовики, изолированные и, конечно же, их близкие. Пожалуй, самая надрывная тема «Чумы» — это как раз хрупкие, наполненные тревогой и ужасом человеческие отношения. В страхе смерти люди осознают собственную конечность — и в этом осознании обнажается личная правда, лишенная инертной стабильности и привычных декораций.
0
12442
Книги
«Грязь кладбищенская» построена как непрерывный полилог обитателей кладбища: лежа в могилах, они сплетничают, спорят, вспоминают жизнь, сетуют на скупых родственников и ведут преимущественно склочные разговоры. Из нарратива исключен автор или рассказчик, единственная характеристика героев — собственная речевая.
0
7714
Книги
«Возвращение в Острог» — это отнюдь не только история о проблемах сирот и подросткового суицида. Автор нанизывает остросоциальные проблемы: в один довольно короткий текст помещаются и детдомовцы, и карательная медицина в психиатрических учреждениях, и полицейский произвол, и бедность провинции, и кризис закона.
1
10266
Книги
Безусловно, «Египетский роман» — это история травмы. Подобно сэлинджеровским героям, персонажи Кастель-Блюм наделены множественными неврозами и частными тревогами, складывающимися в общенациональную трагедию. Разочарования, потери и потерянность, одиночество, отчужденность — комплекс эмоциональных составляющих, характерный для всех, даже эпизодических, типажей писательницы.
0
9266
Книги
«Воздух, которым ты дышишь» — нежная, искренняя и пестрая история о дружбе, музыке, мечте, таланте, творчестве, Бразилии, карьере, истории, расизме, и эти бесконечные мотивы как-то умудряется выстроиться в складный и цельный тематический комплекс, где все элементы поддерживают друг друга и перетекают от одного в другому в угоду читателю.
0
12590
Книги
Без сомнения «Песнь Ахилла» требует жадного прочтения: насыщенный и стилистически, и сюжетно текст, несмотря на внушительный объем почти в 400 страниц, схватывается залпом под стать современному интеллектуальному детективу. О языке Миллер сказано много (отдельное спасибо переводчице Анастасии Завозовой): в действительности ни один перевод Гомера не может похвастаться поэтической образностью и плотностью текста, свойственной «Песни Ахилла».
0
15374
Книги
Франзен здесь выступает не столько как писатель, столько как человек, транслирующий свою экологическую и социальную ответственность. Помимо этого, он открыто описывает себя как «заботящегося больше о птицах, нежели людях» — и в этом описании соседствуют и очарование, и лукавство, если вспомнить содержание всех его романов. Именно о птицах Франзен пишет не только много, но и по-настоящему вдохновенно.
0
7946
Книги
Любой мало-мальски сообразительный читатель в первой половине романа догадается, что политическая и любовная линии должны быть объединены, а во второй без спойлеров поймет, как именно.
1
12882
Книги
Здесь о каждую страницу читатель вынужден спотыкаться в приступе испанского стыда, пока наконец не приземлится лицом в несуразную реплику: «И статус поменяй на „в свободном поиске“, раз так». «В активном поиске», уважаемый Шамиль Шаукатович, в активном!
0
10706
Книги
Любая отдельно взятая история Керета — это погружение в посттравматический мрак, тот самый, свойственный не конкретному поколению, нации или другой общности, а вообще каждому. Одиночество, потери, экзистенциальный кризис, паранойя и сумасшествие — за цирковыми декорациями вымышленного мира стоят банально несчастные люди, а смех и абсурд служат лучшим оружием в борьбе с безвыходностью, враждебностью окружающего мира и утратой ценностных ориентиров.
0
5802
Книги
Сложно понять, кто и зачем называет тексты Евгений Алехина «пронзительными», «пропитанными самоиронией», а премия «Дебют» и вовсе приписала ему статус «голоса поколения». Давайте оговорим сразу: ни первого, ни второго в рассказах Алехина нет.
0
14634
Книги
«Путь к вершинам, или Джулиус» (в оригинале, кстати, название звучит как «The Progress of Julius») относится к одним из ранних произведений дю Морье и на русском языке издается впервые. История Джулиуса — это биография осиротевшего во время войны французского еврея, эмигрировавшего в Алжир и позже сколотившего состояние в Лондоне благодаря токсичной амбициозности и пугающему карьеризму.
0
10950
Книги
«Складки» как текст и «складки» как часть кисловского понятийного аппарата — это почти всегда коннотация формы. В складках прячутся буквы и звуки, в складки смыкаются аллитерации и ассонансы. Сборник вполне мог бы стать отличным методическим пособием для студента филологического факультета — в каждом тексте при должном старании вы наверняка найдете тот или иной малоизвестный литературный прием, примененный писателем на практике.
0
12458
Книги
Каждый из сюжетов «Найти виноватого» близится к такому уровню шаблонности и стандартизации, что задуманный автором прием начинает работать: читатель верит в комически карикатурных персонажей и обязательно искренне сопереживает каждой истории. Важно, что все герои Евгенидиса живут в одной фиктивной вселенной, и его проза — как романы, так и рассказы - выстраивается как полифонический мир.
0
6834
Книги
Говорить о «Рымбе» много как минимум сложно – она и по-хорошему, и по-плохому простая и понятная, не слишком вдумчивая, но несомненно удачная.
0
8870
Книги
Мать в художественном мире «Цеце» — это полная противоположность классической мифологемы матери. Если древнегреческая Рея спасает своих детей от пожирания Кроносом, то мать в романе Луи-Комбе сама стремится поглотить своего сына, и эта идея трансформируется в безумную и поистине страшную одержимость. Героиня текста является воплощением животной телесности, и эта низменность наделяется парадоксальной сакральностью.
0
12994
Книги
«Оно [произведение] не предназначено для тех, кого может оскорбить обычная книга», — предостерегает предисловие, но, увы, не предупреждает, что чувства верующего в художественные тексты читателя такое пренебрежительное обращение с сюжетом, портретами персонажей и традицией фантастической литературы может по-настоящему оскорбить.
0
6482
Книги
Нет ничего удивительного в том, что Осипова упорно продолжают сравнивать с Чеховым (который упоминается в сборнике, к слову, не меньше пяти раз), да и с Булгаковым и Вересаевым, а при особом желании можно упомянуть даже Алексея Моторова, только вот автор от сравнений строго открещивается.
0
7022
Книги
Если максимально упростить идею «Яснослышащего», замысел заключается в глубинном пересмотре понятия музыки в самом широком смысле этого слова, где музыка наделяется ролью трансцендентной.
0
11150
Книги
Себастьян Фолкс замахивается на новые вершины и делает это демонстративно, выбирая в качестве главного героя не просто чудаковатого юношу, а очевидного социопата. Первые главы «Энглби» навевают воспоминания в большей степени о «Стоунере», чем об «Исчезнувшей»: разговоры о Чосере, эстетика пыльных библиотек и созидательное жизнеописание кэмбриджского изгоя.
0
9902
Книги
Гальего играет с самыми трудными формами – простыми. Автор не вооружается литературной подушкой безопасности в виде интеллектуальной игры с другими писателями, не прибегает к композиционным ухищрениям и уж тем более не углубляется в стилистические эксперименты. Его пространство — собственный мир, композиция — короткие рассказы-главы, стилистический регистр — лаконичные и емкие предложения, лишенные громоздких метафор и описаний.
0
10422
Книги