(Само)Продвижение авторов. Новые формы представления прозы: расшифровка дискуссии

В Центральной библиотеке имени Н. А. Некрасова в Москве 1 марта прошел финал литературной премии для молодых авторов ФИКШН35 и приуроченный к нему мини-фестиваль. Победителем первого сезона премии стал Артём Серебряков с книгой «Чужой язык». В рамках фестиваля прошло несколько дискуссий — об авторских правах, самопродвижении авторов и о том, что мы читали в 2010-е и будем в 2020-е. Публикуем расшифровку второго обсуждения. Целиком запись фестиваля можно посмотреть на YouTube. Разговор о самопродвижении авторов начинается на шестой минуте третьего часа.

Участники дискуссии:

Ольга Брейнингер, писатель, литературный антрополог

Евгения Иванова, менеджер Bookmate Originals

Полина Воронина, комьюнити-менеджер проектов «ЛитРес: Самиздат» и «ЛитРес: Чтец»

Ольга Птицева, писательница, соведущая подкаста «Ковен Дур», преподаватель курсов литературного мастерства

Модератор

Владимир Панкратов, литературный обозреватель, автор телегам-канала «Стоунер»

Владимир Панкратов: У Оли Птицевой вышел недавно в Bookmate «книжный сериал» «Выйди из шкафа», это такая более или менее новая форма выпуска прозы, когда она выходит сразу в электронке, и еще и сериями. Евгения, расскажите об этой форме поподробнее, таким же образом в сервисе вышла уже не одна книга.

Евгения Иванова: Сейчас все книжные сервисы так или иначе делают свой оригинальный контент, экспериментируя с форматами. Storytel делает аудиосериалы, в MyBook делают книжки-чаты, у них даже есть под это отдельное приложение. Сериал — это не панацея, у нас не все книги будут выходить в виде сериала, просто в таком формате мы можем экспериментировать, причем не только с художественными романами, но и с научпопом и со сборниками рассказов. Это освобождает нас от необходимости год собирать рассказы от разных авторов, мы более подвижны, можем реагировать на какие-то события. А у читателя есть интерес к этому как к чему-то новому.

В. П.: То есть идем к тому, что укорачиваем «порции», которые человеку будет легче воспринять в любой ситуации.

Е. И.: Да, но, конечно, мы оглядываемся на телесериалы, сюжет которых тебя затягивает, и ты с нетерпением ожидаешь выхода следующей серии.

В. П.: Я, кстати, вспомнил кое-что. Я веду телеграм-канал, и иногда люди присылают свои книги, просят прочитать. Эти авторы тоже придумывают довольно изощренные способы привлечения внимания. Один человек скидывал мне свою книгу, которая целиком забита в Telegram-бот. Буквально: ты нажимаешь «Начать», и он выдает тебе очень короткий кусочек текста. И даже не потому, что написано интересно, а потому, что фрагмент этот явно незавершенный, ты нажимаешь кнопку «Дальше», и получаешь следующий кусочек. Полин, это похоже на то, что делают у вас в MyBook?

Полина Воронина: Сразу скажу, что книжки-боты делают не в самом «Литресе», а в MyBook, хотя MyBook входит в группу компаний «ЛитРес». MyBook Story существуют буквально пару месяцев, вот суть: вы заходите в приложение, выбираете чат-историю из разных жанров, и начинаете читать. Читаете вы это как переписку в Telegram. Это интерактивный, игровой формат, я знаю, что сейчас идет разработка функционала, который бы позволял читателю самому включаться в эту историю. И раз уж мы заговорили про «сериальное чтение», добавлю про «ЛитРес: Черновики» (сами авторы называют это продами): писатель может сам или с помощью менеджера загрузить через редактор свой черновик на сайт и дальше с ним работать. Ты пишешь, сразу напрямую публикуешь свои материалы, обсуждаешь их с читателями и по ходу действия можешь что-то менять. Так мы вовлекаем читателя в работу над текстом.

В. П.: Подобные книги-проекты, как «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой или Visitation Ольги Брейнингер, наверняка ведь заказываются заранее? Или не обязательно? Кто к кому приходит с идеей?

О. П.: Мой роман изначально разрабатывался мной на курсе у Ольги Славниковой в Creative Writing School, и я не рассматривала его как материал для новых форматов. Но рукопись была свободная, и она была еще в рабочем состоянии. Мы решили посотрудничать с Bookmate, обсудили сериальную выкладку — для меня это был интересный писательский опыт, потому что такой формат накладывает некоторые особенности на структуру текста. Каждая глава, кроме того, что это достаточно крупный, сюжетно и эмоционально насыщенный кусок текста, должна быть еще и цельной, законченной частью истории, а для читателя эта история должна двигаться динамично. Но основную идею и какие-то сюжетные ходы сериальная выкладка не поменяла — это помогло мне расставить контрасты, сделать текст более насыщенным, но при этом более коротким по объему. Подобная выкладка есть и на самиздатовских платформах типа Wattpad или Ficbook, там пробовали свои силы некоторые мои коллеги и люди, у которых я преподаю, но в моей работе с Bookmate к началу публикации это был уже законченный, проработанный с редактором текст.

Ольга Брейнингер: Понимать литературу строго как текст — большое самоограничение для автора. И меня интересует точка пересечения автора, его текста и его самопрезентации в цифровом пространстве. В этом смысле Visitation не был «революционным», там были две вещи, отличающие его от обычной книги: он был действительно написан на заказ в короткие сроки и выложен сначала на сайте, до издания отдельной книгой. Но в целом это все равно литература в традиционном смысле. Сейчас я пытаюсь сделать что-то новое для себя, мне интересна тема цифрового перфоманса. В моем новом романе часть текста не написана, а записана на веб-камеру как монологи героини. Пока я не знаю, что будет происходить со всеми материалами на стадии постпродакшена, но в любом случае мне кажется, что сегодня только текста недостаточно.

В. П.: А американская литература, наверное, более разнообразна в этом смысле, чем наша?

О. Б.: Там есть более развитая секция беллетристики, развлекательной литературы, которая может принимать разные формы, в том числе и цифровые площадки. Но не могу сказать, чтобы я слышала о чем-то, изменившем книжный формат.

О. П.: Я хотела бы добавить, что наработанная автором аудитория — большая помощь в презентации книг в совершенно неожиданных форматах. Мне кажется, что этот как раз тот путь, когда молодой писатель может стать видимым для читателя и литературного сообщества. Вот, например, роман моей коллеги по подкасту «Ковен Дур» Марины Козинаки «Наша рыбка». Он вышел в жанровой редакции издательства АСТ, и прошел мимо читателя. Но есть такая инди-группа «Там и потом», они написали песню на основе сюжета «Нашей рыбки». После был снят короткий метр по книге, который помог привлечь к ней совершенно новую аудиторию, по-новому ее презентовать.

П. В.: Я бы хотела добавить про зарубежный опыт. В США тоже развиваются чат-истории, может быть, не так активно, как в Китае. При этом в Китае эта тема очень пошла — и чат-истории, и видео-истории. Будет классно, если у нас она тоже пойдет, потому что видео-, аудио-, все эти форматы очень хорошо и очень активно помогают продвигать в целом бренд автора. Но я знаю, у нас не все авторы любят это название: «Ну я же автор, какое слово дикое для меня». 

Е. И.: Я могу добавить про бренд. Мы в издательстве, думая о том, с кем мы можем поработать, и наблюдая за молодыми авторами, подумали про Олю, потому что она активно презентует свою работу, потому что она ведет подкаст, потому что понятно, что нам не придется брать человека, которого вообще никто не знает, и выстраивать большой бренд ему. У нас не было в тот момент — сейчас, слава богу, все появилось, — большого PR-отдела, а сидеть отбирать рукописи и потом делать этих авторов известными — это огромная работа. И издательство делает ее, качественные и крутые издательства ее делают, но если у тебя есть хотя бы какой-то заранее заведенный потенциал, на тебя гораздо проще обратить внимание, тебя проще увидеть. Поэтому люди, которые говорят: «Я писатель, и я должен только писать» не совсем правы. Если бы у нас был супер-развитый пласт литературных агентов, которые бы этим занимались, и если бы они могли на этом зарабатывать нормально каким-то чудом, то наверное можно было бы расслабиться и ничего не делать. Но мы в другой ситуации находимся, и поэтому странно: музыканты, например, не говорят: «Я просто музыкант, я пишу музыку, никому не буду ее особо показывать, отправлю туда-сюда, и обо мне должен узнать весь мир». Они делают группы, придумывают какие-то активности и очень много над этим работают. Они, конечно, экстраверты, а писатели чаще интроверты, но тем не менее просто по-снобски к этому относиться и говорить, что это не нужно, можно, но…  можно и не делать этого и найти более короткий путь.

О. П.: Я правда уже не верю в то, что хорошая книга сама за себя говорит, потому что перед тем, как эта говорящая книга попадет к своему читателю, за нее очень хорошо должны поговорить заинтересованный редактор, профессиональный маркетолог, критики, блогеры, книготорговцы... В общем, куча людей, очень ярко, громко и много в начале о ней говорят, а потом эта книга начинает говорить о себе сама, иначе голоса и шанса ей никто не даст. У нас слишком быстрый мир, слишком много всего: информации, YouTube, подкастов, уж извините нас за это, и поэтому, если ты сам, автор, и вся команда, которая у тебя есть (если тебе повезло, и она у тебя есть), не начнете говорить про вышедшую книгу, она выйдет и уйдет.

П. В.: Как раз к этой теме тоже хочу сказать, есть те люди, у которых уже есть какие-то связи, какие-то возможности хоть чуть-чуть потолкать по друзьям, экспертам, но при этом, когда ко мне приходят авторы — у нас есть еженедельные вебинары — и спрашивают: «Ну как мне сделать так, чтобы хоть как-то продвинулась моя книга?» — в первую очередь я говорю: «Вы попробуйте десяти друзьям, не стесняясь, отправить и сказать: “Напиши мне отзыв, прочитай, поставь мне звездочки”, — неважно, пять их или три, но хоть какая-то активность должна начаться вокруг вашей книги. Если нет возможности издаваться, а есть возможность самоопубликоваться, то начни это движение и пойдет сарафанное радио, оно включится и начнется работа».

Е. И.: Тут есть, мне кажется, единственный большой риск, что большие издательства действительно не стесняются брать блогеров — мы сегодня вспоминали антипрививочную книгу — и пачками публиковать их книжки. И у нас, честно скажу, была такая внутренняя борьба, потому что это очень простой путь. Ты просто приходишь к человеку с аудиторией, говоришь: «Напиши нам книжку», и потом эта аудитория работает на тебя, ты получаешь и книжку, и вообще все на свете. Но в нон-фикшене еще может такое происходить, когда ты приходишь к эксперту — крутому — и он знает, о чем он говорит, ты просто подставляешь редактора, который поможет это написать. В фикшене очень часто люди, которые имеют аудиторию, не обязательно очень хорошо пишут. Мы все знаем сетевых поэтов, они имеют огромную аудиторию, но я не хочу их издавать. То есть это не единственный критерий. В хорошее издательство вы так не попадете. А так вас напечатает одно наше большое издательство.

О. П.: Мне кажется, сейчас в издании книги вообще нет никакой проблемы. Если у тебя есть хоть какая-то минимальная аудитория, если у тебя есть какая-то рукопись, чуть-чуть ее тебе кто-то там вычитал, ты ее принес — и девяносто процентов, что тебя поставят в план в какой-нибудь жанровой редакции одного большого издательства, тебя обязательно издадут. Да, тебя напечатают двухтысячным тиражом, скорее всего, твои книги будут лежать на складе, а потом, возможно, их утилизируют, но план тобой заткнут и все будут счастливы на какой-то момент.

В. П.: Получается, главное слово по итогам всей этой беседы у нас будет «аудитория», и это, так сказать, такая палка о двух концах: с одной стороны, вроде бы как с появлением интернета стало легче о себе заявить, сделать так, чтобы тебя услышали и увидели, но с другой стороны, это и усложнило задачу, особенно с точки зрения писателя. Теперь нам недостаточно от него получить текст, нам нужен от него как минимум не только текст, а как максимум — еще и множество действий по распространению собственной книги и расширению аудитории этой самой книги. Я хотел спросить, тут вы, Женя, в начале сказали, что очень важно нам выпускать свой собственный контент. А почему важно? То есть недостаточно, получается, предоставлять читателям право пользоваться электронными копиями уже изданных книг в других издательствах? То есть получается, это уже не только, грубо говоря, какой-то магазин с книжками, это уже сайт, сервис, у которого должен быть действительно свой, особенный контент?

Е. И.: Ну, мы пока в команде Bookmate стараемся не называть Originals издательством, это слишком громкое слово по внутренним моим ощущениям. Когда начнем уже много всего публиковать, будем хвалиться. Но в целом это издательство, конечно. То есть мы делаем внутреннее издательство электронных книг. Зачем? Потому что на самом деле такая же ситуация была у дистрибьютеров кино. Есть куча сайтов одинаковых, на которых ты можешь посмотреть одни и те же фильмы. И ты не можешь снизить цену на подписку на твой ресурс, потому что это экономический низ, дальше не имеет смысла. И все, чем ты можешь конкурировать, это контентом — ну или качеством приложения. Но у Bookmate — мне очень нравится его приложение, я давно им пользуюсь, — оно хорошее. Дальше ты можешь выживать в этой конкуренции, только если будешь предлагать что-то уникальное. Поэтому условный Netflix вкладывает безумные, бесконечные деньги, чтобы у них были уникальные сериалы, которые нигде больше не посмотришь, и фильмы. В этом плане мы посмотрели на то, как это работает, поняли, что чем раньше мы начнем эту работу, тем лучше. Сейчас у всех игроков наших электронных книг и приложений есть этот контент, у кого-то больше, у кого-то меньше. Наверное, Storytel раньше всех начал, у них пока больше всего, особенно фикшена. Но если мы не будем этим заниматься, то займется Storytel, уже занимается, и уже есть ситуация, когда я прихожу к авторам и говорю: «Давайте вы будете с нами работать», а они такие: «Уже со Storytel работаем». Сейчас начинается конкуренция на этом поле просто.

П. В.: Мне очень понравилось, то что мы заговорили про эксклюзив. Наверное, заглядывая немножко в предыдущую дискуссию, скажу, что у нас тоже есть эксклюзивный контент, ультра-самиздат, у авторов, которые напрямую сотрудничают с «ЛитРес», и получается, что кроме того, что ваша книжка, ваш черновик, ваш сериал издается-публикуется только на этой площадке, получается, что нам проще отследить товарищей пиратов. Получается, что мы точно знаем, что через нас и по нашей базе партнеров распространяется эта книжка. Тогда мы можем все это найти, понять, кто честный, кто нечестный, кто публикует, кто копирует. Понятно, что мы можем отследить и тех, кто у нас не на эксклюзиве: у нас же есть и АЗАПИ, которая сегодня уже называлась, — компания, которая отслеживает пиратов. Но при этом, когда ты на эксклюзиве, ты можешь больше помочь и обещать автору, который к тебе приходит. Получается, помимо того, что нам, каждой площадке, хорошо делать что-то свое, эксклюзивное, нам еще проще так взаимодействовать с автором, больше возможностей.

В. П.: Я сейчас подумал, что, действительно, когда только начинали появляться электронные сервисы, было такое неправильное представление о том, что это лишь сервис для того, чтобы уже имеющиеся бумажные книги показать нам в электронном виде. А на самом деле бумажные издательства берут права на определенные книги, и кроме как в книге этого издательства, ты больше нигде не прочтешь этот текст. Почему тогда по таким же принципам не может работать сервис электронных книг — чтобы у них был какой-то контент, который нигде нельзя больше  прочесть. А что будет, если, например, или автор, или кто-нибудь захочет это издать в итоге все равно на бумаге?

П. В.: Это вообще легко. Часто приходят авторы с этим вопросом: что делать, если я уже опубликовался через вас? У нас все просто: заходишь через личный кабинет, публикуешь книжку, она проходит модерацию и начинает продаваться. Все это быстрый процесс. Но при этом автор параллельно может продолжать искать или рассылать свою рукопись в крупные издательства, те самые холдинги, которые могут напечатать тираж. Коллеги уже говорили сегодня, что тиражи маленькие, но все равно у многих авторов есть желание попасть в крупное издательство, чтобы был напечатан этот самый заветный тираж, который — есть вероятность, что сгниет, или что-то еще случится.

О. П.: Утилизируют…

П. В.: Еще грустнее, наверное, если его жестоко утилизируют… У нас еще есть print on demand — то есть печать по требованию, когда читатель, например, пришел в тот же OZON, увидел книжку и лично для себя заказал один-единственный экземпляр, книжка не хранится на складе, лишних логистических действий не происходит, она заказывается исключительно под одного читателя, читатель заплатил — автор не платит за тираж, ничего дорогостоящего не происходит. Так вот, когда, допустим, автору отвечает холдинг или маленькое печатное издательство, все равно говорит: давайте, я хочу вашу печатную книжку, я готов ее взять, — что происходит? У нас в договоре-оферте указано, что мы берем права на распространение, то есть авторские права, естественно, остаются за автором, но мы берем права на распространение электронной книги. Если внимательно читать — там все это написано, сегодня уже говорили: читайте внимательно договор. Так и здесь: мы берем право на распространение электронной книжки, есть варианты, когда на прямом договоре в «ЛитРес» берут права на распространение и аудиокниги. То есть у нас не написано, что мы распространяем печатную книгу. Вы отдаете право на распространение печатной книги в издательство, а с «ЛитРесом» договариваетесь продолжать распространять через него электронку — тогда это уже идет договор между, допустим, АСТ и «ЛитРесом», за кем остаются какие права. А если хотите — можете электронку тоже отдать в издательство. То есть здесь уже вы сами себе хозяева, более того — у нас отозвать свою книжку можно достаточно быстро, буквально сегодня отзываете, а послезавтра она у вас уже будет снята с самого сайта «ЛитРеса», с сайтов партнеров чуть дольше — понятно, что пока информация дойдет… При всем этом можно спокойно продолжать двигаться, предлагать книгу другим издательствам, партнерам и конкурентам — мы спокойно со всем этим живем. Мы не одно-единственное окно, как раньше было, когда в печатное издательство приходили и отдавали только им — вот напечатали, и все. Вы можете прийти и к нам, и еще к кому-то, и при этом в разных форматах продавать эту книжку.

Е. И.: У нас посложнее, честно скажу…

П. В.: Вот почему я и сказала, что мы не слишком-то конкуренты!

Е. И.: Потому что мы просто не даем людям возможность публиковать самостоятельно, хотя нужно это попродвигать, наверное, — на Bookmate можно опубликовать свою книжку, вот прямо сейчас можно зайти в паблишер, выложить свою книгу, и все — давать ссылку на нее всем, кому хотите. Если вам очень хочется опубликоваться именно на Bookmate — то пожалуйста. В Originals мы просто очень много занимаемся условным продакшеном книги — нанимаем хорошего редактора, корректора, рисуем обложку и так далее — мы все делаем сами и, конечно, мы хотим, чтобы какое-то время это сохранялось за нами, но мы забираем права не навсегда, не на всю жизнь — как правило, у нас это около полугода, плюс-минус, в зависимости от договоренности с автором, когда нам важно, чтобы эта книжка была у нас на эксклюзиве. Потом при желании автор может где-то напечататься, причем мы иногда заранее обсуждаем с каким-нибудь издательством, например, такое сотрудничество, что вот мы у себя немного публикуем книгу, а потом они забирают ее себе и печатают. Иногда мы не договариваемся, и потом автор сам решает — мы в любом случае способствуем, как можем, нам не жалко, нам хочется, чтобы авторам было комфортно. И есть еще третий путь — у нас есть внутри Bookmate издательство Individuum, издательство Popcorn Books, которые выпускают нон-фикшен и young adult соответственно, и некоторые книги мы делаем совместно с Individuum, и даже, более того, мы подумали, что если нам очень понравится книга, то мы просто сделаем импринт в Individdum и опубликуем. У нас вот издательство под рукой, мы просто опубликуем с другим шильдиком, Bookmate Originals, и издадим сами автора, который нам понравился. Конечно, есть — не в плохом смысле — тщеславие автора, который очень хочет бумажную книгу — поставить ее на полку, дать бабушке и так далее. Это важно, и мне самой хочется бумажную книгу — когда я напишу свой роман, я издам его не только в Bookmate Originals, но в целом это возможный путь тоже.

В. П.: Я думаю, это объясняется не только тщеславием, но и, может быть, какими-то стереотипами о том, что бумажная книга на полке — это более приятно, вещественно.

Е. И.: Хочется войти в вечность…

В. П.: А с другой стороны, дать бабушке — это, между прочим, не такой уж и смешной довод. Знаете вы или нет, совершенно не литературная информация — но в московских больницах отменили живую очередь, теперь все только по электронной записи — я вот был свидетелем, буквально два дня назад: пришла бабушка в больницу, и ей сказали, что на ресепшене ее даже руками не могут записать — идите в интернет и там запишитесь. Я, сидя там же, прямо в больнице, узнав об этом, зашел в телефон и записался, мне было легко. Но бабушка, естественно, говорит: где я возьму интернет? На ресепшене ей отвечают: а вас, что, некому записать? Как будто это что-то само собой разумеющееся. Она говорит: нет. В общем, подарить книгу бабушке — это тоже хороший довод.

О. П.: Можно я тогда расскажу трогательную историю? Когда у меня вышла первая книга, в АСТ — там, знаете, такая обложка с лицом, а сзади была маленькая моя фотография. Моя бабушка — она, разумеется, не читала книжку, но вот эту мою фотографию, которая была сзади, очень любила. Всем показывала и когда давала какой-нибудь соседке или подружке посмотреть книгу, то человек, понятное дело, переворачивал посмотреть название и прочее, а она говорила: «Нет, туда не смотри, там другая девочка, ты на мою смотри!» Поэтому да, конечно, этот гештальт бумажной книжки — он важен, но потом ты его закрываешь и у тебя появляются другие гештальты: допустим, перестать быть невидимым для литературного процесса, есть он или нет, перестать быть невидимым для читателя, издаться в более комфортных условиях для тебя. И это уже следующий этап — когда бумажная книга перестает быть для тебя первоцелью. 
Когда я ушла из АСТ, забрала права на дилогию «Брат болотного края» и отнесла ее на «ЛитРес: Самиздат», моей самой главной мыслью было именно то, что я не хочу, чтобы мою книгу ассоциировали с жанровой редакцией, с фэнтезийной серией. Я хочу ее презентовать и продвигать правильно. И это я могу сделать только будучи независимым автором. Когда ты пишешь межжанровую книгу, это большая опасность и большая проблема. Первый тираж «Брата болотного края» в две с половиной тысячи очень долго продавался, потому что его неправильно позиционировали. И как-то исправить это было уже невозможно. А когда у нас получилось опубликовать «Брата болотного края» на «ЛитРес: Самиздат», то этот же тираж набрался буквально за три-четыре месяца. Люди покупали, люди читали. На наших платформах мы презентовали книгу правильно, говорили о феминистической повестке, о том, что фандопущения — это лишь механизм, с помощью которого я рассказала историю. Подключились наши читатели, подключилась новая аудитория, которая пришла благодаря правильному позиционированию. И сделать это получилось только будучи независимым автором, опубликовавшим книгу в электронном формате.

Е. И.: Я добавлю коротко про бумажные книги. Нужно понимать, что у издательства, условно, «Редакции Елены Шубиной», большая часть аудитории — люди, которые все-таки не читают электронные книги. Они не подписаны на Bookmate, на котором эти книги тоже прекрасно читают. Но в сравнении с общим тиражом понятно, что большинство людей купили эту книгу на бумаге. И я знаю много людей, которые мне говорят: «Очень красивое приложение, но я только бумажные книжки читаю». Я не представляю, как так можно! Богатые люди, столько читают на бумаге...

О. П.: У них очень большие квартиры! Трехэтажные дома!

Е. И.: Видимо. Если бы я только бумажные книги читала, я бы читала либо меньше, либо действительно тратила слишком много денег на это.

П. В.: К этой же теме. Мы опять заговорили про целевую аудиторию. Получается, мы продолжаем делиться на тех, кто читает печатные книги, и тех, кто читает электронные или слушает аудио. Сегодня уже говорили о том, что аудиокниги стали слушать те, кто раньше вообще не читал книг, любопытная статистика. Опять-таки, возвращаясь к новым вариантам представления прозы, получается, что у каждого формата есть своя аудитория.

О. П.: Но если у автора есть своя лояльная аудитория, она пойдет за ним куда угодно. Издался ты на бумаге, они купят на бумаге. Публикуешься электронно, значит, купят электронно. На какой-то платформе электронных книг — здорово. У тебя аудиосериал — замечательно. Ты снял авторский короткий метр — супер, мы пошли смотреть. Не снял, давай, мы тебе снимем. Потому что по «Брату болотного края» ребята снимали клипы и делали атмосферные бук-трейлеры и все своими силами. Мне кажется, что сейчас читательская аудитория — лояльна, и к ней надо стремиться, ради нее нужно работать, делать окололитературный подкаст «Ковен Дур» (слушайте нас на всех платформах!) и прочее, прочее, прочее. Это именно та работа, которая ведется и ведется каждодневно. Нужно вовлекать читателя во все процессы работы над книгой, делать это открыто, интересно, наращивать каких-то единомышленников вокруг себя. И тогда будет результат. По крайней мере, я его вижу.

П. В.: И мы возвращаемся к теме самопродвижения. У тебя, Оля, тоже началось все с того, что ты самопродвигала свое творчество. Вы с девочками вместе это начинали. Получается, что на ваши книги пришла ваша аудитория, в том числе. Понятно, что есть и те, кто еще не знал вас, и все равно пришли читать ваши книжки. 

Е. И.: Мы вот с Олей перед дискуссией обсудили разные пути к читателю. Конечно, все еще есть условно классический путь попасть в большое издательство — опубликоваться в литературном журнале, желательно и не в одном. Для этого надо на абонентский ящик послать распечатанную рукопись и ждать несколько месяцев, не зная, ответят тебе или нет, потому что если не понравилось, то не ответят. Я этот путь проходила как человек, который пишет рассказы. И я остановилась в какой-то момент. Я поняла, что делаю это только для строчки в биографии, которую потом кому-нибудь покажу: вот, я опубликовалась в этом журнале. Потому что все-таки аудитория журналов, если не брать литературную тусовку, очень маленькая. Литературная тусовка очень классная, но ты можешь попасть к ним по-другому. Ты можешь презентовать себя, завести канал в Telegram, писать в него, и так попасть. А можешь пойти традиционным путем. Возможно, тебя увидит классный критик, и ты потом у Шубиной опубликуешься, и все тоже очень хорошо сложится. Этот путь тоже до сих пор работает. Но он для меня, как человека, который живет в интернете, более сложный, с отправкой по почте на абонентский ящик.

П. В.: Хочу добавить к теме подходов к аудитории. Раз уж мы заговорили про «Чат-истории», я успела помахать автору, который у нас как раз там публиковался. Мы с ним вообще начинали с собственной публикации, настоящий самиздат. Это был зин — от иностранного fanzine, то есть fan magazine — «фанатский журнал». Обычно он представляет собой рассказ или небольшой сборничек, страниц на тридцать-сорок, с иллюстрациями, такой мини-журнальчик. Поэтому первый заход получился печатным. Автор сам же в это вложился. Потом пришел в «электронку», а потом еще пошел в другой формат —  пробовать новое. Помню, мы сидели на Non/fiction, у нас тоже была дискуссия про продвижение. Я не помню, кто именно из вас сказал, что для того, чтобы себя продвигать, нужно пробовать новые форматы. Я прям записала себе это и так и цитирую иногда на вебинарах: «Девы из “Ковен Дур” советуют пробовать новые форматы». Это работает.

В. П.: Существуют, кстати, и другие стереотипы о бумажных книгах. Например, если ты своими силами издал книгу, грубо говоря, в самиздате, то она хуже, чем та книга, которая опубликовалась в издательстве, где ее посмотрел редактор и пропустил через какое-то сито. Причем такое убеждение есть не только у читателей, как можно было бы подумать, но и у самих писателей, когда их спрашиваешь о чужом творчестве. Вы с этим сталкивались?

П. В.: Постоянно. Хотя, на самом деле, сейчас все меньше. Чем больше просвещаешь, тем больше народ знает. Чем больше интернет проникает в жизнь людей, тем проще с этим. Сейчас очень важны отзывы, причем на любой продукт. Даже покупая тостер, ты пойдешь читать отзывы. Покупая книжку ты тоже, очень может быть, начнешь читать отзывы. Что ж там написали. И будешь читать отзывы и на электронных порталах, и на во всех смыслах чудеснейшей библиотеке LiveLib, где каждый читатель может оставлять под книжками свои отзывы, причем совершенно разные. Есть начитанная аудитория, есть и менее опытные. Ты можешь увидеть и самиздатовские книги с проработанной обложкой, с хорошей аннотацией — и у них хорошие отзывы. Ты видишь, как автор сам себя продвигает, как его советуют другие читатели. Читателю все равно приходится включать голову, чтобы понять, что книга качественная, интересная. И авторам тоже иногда приходится объяснять этот момент.
Меня называют теперь комьюнити-менеджером, потому что мы создаем сообщество вокруг продукта, проекта. Получается, что авторы общаются между собой. Они лояльны вообще к тематике любого самиздата, небольших издательств. В любом случае, это ситуация, когда авторы самопубликуюся. Получается, один автор, зная успешную историю другого, когда видно, что тот, самопубликуясь, зарабатывает себе на жизнь, начинает верить в самиздат, самопубликацию и, соответственно, самопродвижение.
Опять же, когда начинаешь объяснять, что самопродвижение нужно и важно, то даешь конкретные примеры. Приводишь конкретные кейсы, в том числе примеры соцсетей, новых форматов подачи, блогов, подкастов и так далее. Получается, что что так как к теме есть недоверие, нужно обращаться за советом к более опытным.

Е. И.: Или я могу сказать тоже, что, если ты все-таки хочешь только писать, но не хочешь продвигаться (такой путь есть, и он отличный), нужно попасть в качественное издательство, где есть хороший пиар, хороший бренд-менеджер, который будет заниматься этим за тебя. Если ты веришь в свой роман и сможешь попасть в такое издательство, все получится. Можешь даже телефон кнопочный иметь.

П. В.: Или литагенты. Которые пока не очень развиты…

О. П.: Ну да. То есть если кто-то из присутствующих здесь в зале хочет забрать у нас с коллегами по «Ковен Дур» все эти дополнительные стопятьсот функций, то мы согласны, мы отдадим их прямо сейчас. Мы уедем в глушь, будем сидеть в лесу, писать свои книги. И даже в сториз в Instagram не выложим, честное слово. Зачастую, это абсолютно не удовольствие, а точно такая же часть работы, поэтому если кому-то хочется стать нашим менеджером, маркетологом, пиарщиком, продюсером, то мы согласны, мы отдадим, и нам жалко не будет. Но это сегодня данность. Если ты себя не продвигаешь или за тобой не стоит большая команда людей, которые умеют это делать и будут с твоими книгами так работать, то либо ты занимаешься самопродвижением, либо твой тираж в две тысячи книжных экземпляров купит твоя бабушка.

О. Б.: Я думаю, что проблема, которая существует на данный момент, — это вопрос, на самом деле, ближайших нескольких лет – это то, что у нас есть, условно говоря, литература 1 и литература 2. Литература 1 — это собственно социокультурный институт, в который, помимо авторов, вовлечены критики, редакторы, эксперты, премии. И есть литература 2 — это что-то новое, интересное, формирующееся с основой на цифровых площадках. Но у них (у литератур) разные аудитории, и между ними особо нет никакого связующего звена. То есть, может быть, только блогеры, но, допустим, критики из литературы 1 нечасто заглядывают в литературу 2. Это связано с тем, что у нас критический институт довольно слабый сейчас. Решение этой проблемы, мне кажется, в развитии института критики и в появлении людей, которые будут читать и на бумаге, и в цифре. Которые будут и традиционную литературу, и какие-то совершенно новые перформативные проекты рецензировать, и не разграничивать эти два сегмента.

В. П.: Я как раз про аудиторию. Мне еще одна история вспомнилась. Я как-то давно встретился со своим знакомым, который говорит: «Пойдем, я заберу книжку, которую заказал».  Я, конечно интересуюсь, что за книжка. Он подписан на паблик ВКонтакте, который называется «Тамара, какого хрена?». Это девушка, путешественница, которая пишет в этом паблике истории про себя, случаи из жизни. У нее несколько десятков тысяч подписчиков в этом ее блоге. Я спрашиваю: «И что? Она написала какую-то художку?» Он говорит, это что-то вроде дайджеста лучших, самых смешных, интересных постов, которые она написала в этой группе. Это не совсем посты, у нее там целые небольшие истории каждый раз. Но я подумал о том, что, действительно, это абсолютно разная аудитория. Я бы, наверное, не обратил внимания на такую книгу, я бы о ней даже не узнал вообще, а человеку, у которого нет какой-то тяги к бумажным книгам, у которого дома нет большой бумажной библиотеки, настолько нравится этот паблик, эта девушка, что он идет и покупает бумажную книгу, когда она ее издает.

О. П.: Ну, например, Алеся Петровна Казанцева. В Like Book выпустили книгу — дайджест ее постов из Facebook, которые стали супермегахитом, мне кажется. Там куча допечаток, и вообще, Алеся Петровна очень классная. И мне было очень приятно ее купить и  подписать.

О. Б.: Я думала про Павла Селукова, история которого началась с того, что он писал в Facebook, и его посты очень полюбились Леониду Юзефовичу, который порекомендовал его в РЕШ, и у него недавно вышла книга. В общем-то, тоже интересная история о том, как человек пересекает границу между двумя пластами литературными.

Из зала: Глуховский тоже свое «Метро» начал публиковать в ЖЖ.

О. П.: Немножко вот про литературу 1 и литературу 2 . Мы сейчас находимся в библиотеке Некрасова, а полтора года назад мы еще с моими коллегами — не «Ковен Дур», а просто авторами жанровой редакции АСТ, решили сделать такой паблик-ток, посвященным проблемам, табуированным в литературе для молодых взрослых. И когда мы стали собирать участников, экспертов… Вот Оля (спасибо ей большое!) была нашим прекрасным модератором. Это было важное для нас мероприятие… Очень многие редакторы, издатели, критики, блогеры, к которым мы пришли с приглашением: «Давайте вы придете на наше мероприятия, и мы поговорим о young adult» сказали: «Простите, а вы кто? Писательницы? Жанровая литература?.. О нет. Неинтересно». Ну не интересно, так не интересно. Спустя полтора года мы уже «Ковен Дур», и практически все люди, которым было неинтересно, теперь хотят прийти в гости в «Ковен Дур», хотят поучаствовать в наших митах, хотят с нами как-то заколабиться, но мы барышни злопамятные и колабиться с ними не хотим больше. Дружите против нас в другой песочнице… Ладно, это я шучу. В общем, смысл в том, что будучи даже издаваемым автором, но в жанровой редакции, которая не котируется в литературе 1, твои эти бумажные книги, которые продаются хорошими тиражами — три с половиной, пять, шесть тысяч — это несчитово для литературы 1 вообще. Попасть туда можно только каким-то окольным путем, вот нашим «Ковен Дур», например. И это данность, мы все с этим активно боремся. Наверное, вместе победим.

В. П.: А нужно ли бороться-то?

О. П.: Мне бы хотелось, чтобы не было этой стены непробиваемой.

П. В.: Чтобы разделения не было.

О. П.: Да! Мы все — за одно большое (на самом деле, маленькое) дело. Все-таки книги — это не такая уж огромная аудитория, огромный мир у нас в стране. К сожалению, нас мало, мы все друг друга знаем. Все дружим в Facebook. Было бы здорово, если бы между нами не было этой бронебойной стены.

О. Б.: Мне кажется, бороться обязательно нужно. Во-первых, потому что это элементарно несправедливо, а во-вторых, даже из-за каких-то эстетических соображений. Потому что самозацикленность и солипсизм литературы 1 тоже не делают ей хорошей услуги. Отсутствие притока свежей крови выливается в то, что у нас уже 2020 год, а мы все еще в половине нашей литературы 1 пережевываем какие-то советские травмы, которые уже не определяются знаниями нового поколения.

О. П.: Хватит рефлексировать Сталина!

О. Б.: Поэтому сломать стену между литературами 1 и 2 будет, скажем так, взаимовыгодным контрактом для всех.

В. П.: А вот еще насчет аудитории вопрос к Жене и к Полине — возможно ли как-то технически оценить разницу аудитории у ваших сериалов и у обычных книг других издательств, которые просто выложены у вас на сервисе?

П. В.: Конечно, мы видим разницу, и что самое интересное, первыми чтецами сериального формата были те, кто уже читал что-то подобное на каких-то других ресурсах.

В. П.: Они этих же авторов читали?

П. В.: Кто-то — авторов, которые только начинали свой путь, но есть и те авторы, которые уже делали подобное на собственных сайтах — как Глуховский, и к ним пришла аудитория, которая уже знакома с форматом. Естественно, мы подтягиваем аудиторию, которая читает те же жанры, например фантастику мы рекламируем тем, кто читает фантастику. Но есть небольшая — не несущая — стенка, которую можно снести, между теми, кому приятно заплатить за целую книжку и теми, кто сомневается насчет подписки. Он понимает, что отдает деньги за подписку, понимает, что у него еще будут новые серии, которые еще будут приходить, но наверное это еще та культура чтения, которая только появляется. Это как с сериалами — за телевидение, за фильмы люди уже готовы платить, а теперь они и к нам начинают приходить — рост этого интереса заметен.

Е. И.: Я не могу сказать, что у нас какая-то особенная аудитория, потому что мы стараемся работать в разных жанрах и развивать разные направления. У нас пока не то чтобы огромное количество контента, потому что процесс подготовки книг — на самом деле безумно долгий, и то что мы начали полгода назад, закончится еще нескоро. И даже несмотря на то, что Оля очень быстро и вдохновленно все написала, это длилось несколько месяцев — вместе с редактурой – но, тем не менее, это наверняка та аудитория, которая открыта новым форматам. При этом они вполне могут читать какую-то классическую старую литературу, но пользователи электронного сервиса — это люди, которые спокойнее относятся к тому, чтобы не считать, что только бумажная книга имеет право существовать, и это значит, что они от литературы 1 внутренне отстоят, и им это не так важно.

В. П.: Я подумал о том, нет ли смысла для тех, кто любит читать короткими фрагментами, классику тоже резать на куски, главы.

П. В.: Но классику ведь уже в комиксы переводят, так что, наверное, дойдут и до такого формата.

О. П.: Очень важно делиться шишками, очень важно делиться своими провалами, рассказывать, что не получилось, как не получилось и что из этого вышло, потому что мы всегда такие суперуспешные, у нас всегда так хорошо все получается: вот мы издаем книги, вот мы их продаем, так все здорово, но ведь это не так. И хорошо говорили на последней секции, что наша маленькая субкультура — пишущая, издающая, критикующая — было бы здорово, если бы она честно, открыто, рассказывала, что с ней происходит, что происходит с молодым автором во время издания своей книги. Как ему вести себя, как защищать свои права, как читать договоры, как общаться с блогерами. Блогеры чтобы менялись какими-то наработками, как общаться с авторами и издательствами. Шишки — это очень хорошо, и делиться ими просто необходимо, мы целый курс запустили, где помимо основ creative writing, мы и шишками делимся весьма щедро.

В. П.: Я думаю, что тут действительно большой внутренний стоп у человека, который прослушает нашу запись, он будет заключаться в том, что мы говорили об аудитории, но ведь аудитории-то в самом начале нет. Например, мы сделали сериал с Олей Птицевой, у которой аудитория уже была, но сколько у нее времени заняло ее собрать? А вот если я — совсем голый, то есть совсем новичок, и аудитории совсем нет. Передо мной все возможности открыты, но есть и боязнь — на что тратить время? По ночам дописывать свою большую книгу или писать в Telegram, чтобы в дальнейшем, через два-три года, он мне помог?

О. П.: А почему бы не начать в своем Telegram-канале говорить, что ты весь такой голенький, ты туда приходишь и говоришь — ребята, посмотрите, я совсем голый, посмотрите, как я начал книжку писать и рассказывать обо всех своих творческих кризисах, исканиях, о сложностях, о мечтах и надеждах. Это было бы суперинтересно, я бы с удовольствием читала такой канал молодого автора. И еще. Я — довольно сильный адепт разных школ creative writing, в первую очередь Creative Writing School, и мне кажется, что молодому автору прийти в компанию таких же молодых авторов к классному мастеру, к которому лежит душа, пообщаться, послушать, поучиться — это тоже огромный шаг вперед, возможность и теорию подтянуть, и попрактиковаться, и первую обратную связь получить, и заобщаться вообще с пишущими людьми. Среда — это важно, это клево, поэтому вот курсы — и да, канал о том, как ты начал писать, супер.

Е. И.: И да, ты можешь те же месяцы тратить на то, что будешь ждать ответа от журнала. Тут вопрос о том, как ты можешь выбрать другой путь. На самом деле, я заводила Telegram-канал, я просто добавила в него всех друзей, написала в Fаcebook, и у меня какие-то двести с копейками человек на него подписались. Если бы я продолжала этим заниматься, если бы я общалась больше с другими блогерами на смежные темы, у меня бы уже за тысячу куда-нибудь перевалило.
Мне немного лень, у меня нет, наверное, сейчас большой мотивации этим заниматься, но если я захочу писать свой роман, я вернусь туда и продолжу писать, чтобы у меня была хоть какая-то микро, на двести человек, но своя площадка. Это совсем не сложно.

О. П.: Мы когда рассказывали про продвижение своим студентам в Creative Writing School, то у нас была рубрика «“Ковен Дур” репостнет». Мы говорили, ребята, заведите свой канал, ведите свой писательский Instagram, делайте блог в Facebook, и мы все репостнем вас и своей аудитории о вас расскажем: «Смотрите, это молодой клевый писатель, он только начинает, но у него есть своя площадка, давайте его поддержим». И люди начали открывать свои блоги, мы про них рассказываем, и они первую свою аудиторию уже вычерчивают. Думаю, что это тоже вариант.

О. Б.: У меня не столько возражение, сколько вопрос. Все это очень хорошо звучит и коммьюнити каждому писателю очень нужно, потому что литература это дело довольно одинокое. Но все же не могу не спросить, нет ли опасности, что ты начнешь производить не текст, а контент? Это очень разные вещи, это два разных способа мышления. Поскольку я сама тоже веду блог, у меня была возможность понять, насколько писательская концепция текста отличается от того, что мы делаем в Telegram или Instargam. И в какой-то момент, мне кажется, станет практически невозможным соединение одного и другого. Потому что писать большой текст очень сложно между графиком постов, созданием комьюнити, общением с читателями. Все же, что первично и какова наша основная задача? Мне кажется, писатель должен быть текстоориентирован. И поэтому так важно и так нужно, чтобы у нас появились институты литературных агентов, больше критиков. Писателю-одиночке, который целый день сидит и смотрит в стену и пишет, очень нужна эта поддержка, потому что иначе не будет основного ресурса, который мы должны посвящать тексту и ничему больше. 

О. П.: Поэтому я считаю, что нам очень повезло с моими коллегами по подкасту, потому что когда кто-то уходит в нору писать и у него период, когда он ничего не генерирует, никакой контент, а пишет свой текст, подхватывают остальные и занимаются контентом пока тот творит, а потом мы меняемся. К счастью, это работает. Делать это одному очень сложно, но тогда ты, видимо, делаешь какой-то период, месяц, когда ты работаешь над текстом и месяц, когда ты нарабатываешь контент, который потом можно будет разнести по всем долям и весям.

О. Б.: Просто мне кажется важным проговорить, что контент и текст это совершенно разные вещи, разные способы мышления и разные виды деятельности. 

Из зала: В любом случае это прогрессивная форма, если она будет развиваться. 

Валерия Пустовая: Я хотела сказать про связь литературы 1 и литературы 2. Есть какие-то заскорузлые и скрипящие лифты и внутри литературы 1. Это, например, премия «Лицей», ежегодные семинары, которые делают Виктория Лебедева и союз писателей Москвы. Там встречаются люди из разных мест, школы «Хороший текст», например. Они проходят тот же отсев и встречаются с представителями литературы 1, редакторами, писателями. Литературе 1 для того, чтобы прочухать дело, хорошо бы тоже знать, куда бежать, потому что мы лишены этой информации. И еще хотела предложить, по следам семинаров, где также есть семинар критики, где находятся новые, молодые авторы с незамутненным сознанием. Можно им предложить попробовать создать критическую дискуссию по поводу текста нового формата. Вам как эксперимент, им как практика. Это не стена, просто нет пока какого-то легкого касания, и очень важно, чтобы оно произошло. 

 

Иллюстрация на обложке: Joey Guidone