Дневник читателя: Ольга Брейнингер

В новом выпуске «Дневника читателя» Ольга Брейнингер размышляет о книге, язык которой дышит в унисон с читателем и с духом времени.

• Анна Немзер. Раунд

Борьба — это не понты, не на публику. Это готовность разрезать себя и перебрать.

Странное дело, такие мы неплохие ребята, но как же плохо у нас все выходит.

Честно сказать, читать в тот вечер Анну Немзер у меня совсем не было времени. Чемодан был, как всегда, не собран, на часах — почти полночь, а на будильнике — пять-тридцать. Но я уже немного слышала про ее вербатим, про героя-рэпера с докторской степенью по литературе, про сложно закрученный сюжет — и, конечно, больше всего про язык. Язык, которым — как написали рецензенты — говорим мы. А я уже очень давно не читала книги, в которой говорят так, как говорю я.

Если честно, я даже не знаю — как это вышло. Но в три-пятнадцать ночи я поняла, что чемодан все еще не собран, а «Раунд» — великолепен. Как воронка, он съел мое время сна, и так еще ближе подтолкнул к тому, чтобы чувствовать себя одним из ее героев — «ломаных-переломаных, достоевских, вывернутых наизнанку, живых».

Частично с критикой в адрес «Раунда» можно согласиться: персонажи во многом — скорее движущие элементы нарративной механики, а не живые фигуры. На скелете новостной повестки действительно не хватает собственно литературной плоти. Но все это легко можно простить за сложный, многоуровневый сюжет, где прошлое тонко перекликается с настоящим (и смутным будущим); за то, что работа с темой памяти и травмы выходит за закостеневшие готовые формы «виктимных нарративов»; и — с удовольствием повторюсь — за язык, который дышит в унисон с тобой и с духом времени.

Потому что все мы в последнее время немного задыхались в литературе. От пыли советских архивов, от непережитой боли, от страстной ярости к недавнему прошлому, от обернувшегося иллюзией воздуха свободы девяностых. От того, что мы стали жить, говорить и мыслить по-другому — нелинейно, ризоматично, в десятках одновременных сообщений во всех мессенджерах, в условиях бесконечно обновляющейся ленты новостей, со въевшейся в кровь привычкой к мультитаскингу... От того, что обо всем этом — о нашей жизни (какая есть, и другой не будет) — непонятно как говорить.

С «Раундом» — стало немного легче. «Раунд» дал нам лакановское зеркало, в которое давно хотелось посмотреть, чтобы проститься с старой жизнью и принять наш дивный новый мир. Таким, какой он есть.

Осталось, правда, еще немало вопросов. О том, как теперь успеть собраться и не опоздать на самолет. Как жить, если мир вокруг — и впрямь на надрыв, по-достоевски. И просто: как жить. Но это вопросы уже не к Анне Немзер, а к самим себе. Писатель свою работу — выполнила. Панч, раунд.