Оценка книги: 7/10
Я читаю этот роман в третий раз, и мне кажется, что я его уже ненавижу. Хочется задать вопрос, почему на некоторые премии некоторые книги номинируют как будто от безысходности? Потому ли, что за прошедший год не вышло ничего лучше и номинировать некого или все-таки потому, что это настолько невероятный текст, что его не только стоило номинировать вчера, но стоит еще и сегодня и даже завтра. На русском уже вышли следующие части этого сезонного собрания сочинений (как известно, у Али Смит — погодная серия из четырех книг), а мы всё продолжаем перечитывать «Осень» просто потому, что кажется, что этот текст максимально близок российской действительности сам по себе: у нас тут какая-то вечная осень со своими вариантами Брекзита, которому в том числе и посвящен роман.
«Осень» — это книга про увядание, ну или про что-то похожее на него: так, я думаю, можно сказать про каждое обсуждаемое нами произведение. Жизнь мимолетна, а мы проводим ее в очередях и глупых спорах непонятно о чем — она состоит из мелочей, из чего-то, что, может быть, в итоге покажется каким-то совершенно лишним и ненужным. Большое видится на расстоянии, и, чтобы не испытывать болезненное чувство впустую прожитых лет, ценить нужно то, что имеешь, а беречь то, что любишь. Сейчас была рубрика «Банальности, от которых свело зубы», но разве литература состоит не из подобных простых истин?
Собственно, именно это происходит и в романе, где дружат двое: юная Элизавет и преклонных лет Даниэл. Он открывает ей массу очевидных, простейших вещей, а она, как ни странно, действительно принимает эти знания — ну вроде того, как бывает, когда слушаешь какого-нибудь мотивационного оратора и он говорит: «Надо читать книги» — а ты либо думаешь: «Ух ты, какая глубокая мысль!» — либо действительно начинаешь их читать. Даниэл учит Элизавет иначе смотреть на вещи — так что видит она теперь не только своих близких, и себя саму, но и вообще мир вокруг — иначе. Видит она наконец и то, что такое любовь, — можно ли этим словом штамповать подряд всё то, что смущает кого-то (как, например, любовь девушки и старика — просто потрясающий повод для передачи в стиле Андрея Малахова). Тут и выясняется, что «любовь» это не только, скажем, про сексуальное влечение, но и про что-то большее, совершенно понятное и очень человеческое.
Отвлекаясь от сюжета, стоит обратить внимание на приемы, с которыми Смит работает в тексте: она оживляет его то ветром, то грозой, наполняет воздухом; звучит он как песня, которую играют где-то далеко, и слышно не каждую строчку, но ты все равно знаешь слова. Перевод подобного сочинения требует каких-то невероятных умений и слуха едва ли не музыкального: в наших литературных кругах, впрочем, сложилось мнение, что русский перевод и оригинальный текст Смит — это всё-таки, как говорится, две большие разницы. Прежде всего, оказывается, что в русскоязычном издании текст даже визуально представлен иначе: Али Смит не маркирует прямую речь и не разделяет голос автора и героя. Об этом я узнала из рецензии в «Прочтении». В связи с этим вспоминается недавний перевод другого романа — «Нормальных людей» Салли Руни, где издатель все-таки сохранил авторское написание, несмотря на опасения, что наш-де читатель глуповатый и не сообразит, что это там за вакханалия с версткой, почему маленькие буквы и нет черточек в начале прямой речи.
Но даже с изменениями оригинального стиля «Осень» все равно продолжает звучать: это слышно даже через помехи, белый шум маркеров диалогов, а некоторые места хороши сами по себе и остаются в памяти отдельно.
(— Привет, — сказал он. — Что читаешь?
Элизавет показала пустые руки.
— Разве не видно, что я ничего читаю? — сказала она.
— Всегда читай что-нибудь, — сказал он. — Даже если не читаешь физически. Как иначе познать мир?)
Я читаю этот роман в третий раз, и мне кажется, что он правда хороший.
войдите или зарегистрируйтесь