Колонка главреда: итоги года

В последней публикации уходящего — сложного, тяжелого, тревожного для многих — 2022 года Полина Бояркина подводит итоги — личные, книжные и журнала «Прочтение». Новый выпуск «Колонки главреда» — о поддержке и вере в будущее, несмотря ни на что.

 

Признаюсь, я никогда особенно не понимала, зачем подводить итоги года, устраивая из этого какую-то ярмарку достижений народного хозяйства. Но 2022-й, помимо прочего, подарил осознание: нам всем хочется валидации того, что этот тяжелый, мрачный и страшный год не прошел зря, что мы не только отчаивались и опускали руки, но и поднимали и продолжали что-то делать.

Мои дорогие, все, кто это читает, хочу в первую очередь побыть вашей «Мамой из телеграма» и сказать, что вы огромные молодцы и при всех фоновых трудностях вы упорно продолжали делать свое дело. Я знаю, как вы устали, как много потерь позади, я мысленно обнимаю вас всех и восхищаюсь вашими силой и упорством.

Одно из общих для всех ощущений весны 2022-го (а для кого-то — и года целиком) — бессмысленность всего, что ты делал раньше, особенно, если ты — работник книжной индустрии, той самой, которая как будто бы создана нести в мир пресловутое «разумное, доброе, вечное» и которая, кажется, со своей миссией в очередной раз не справилась. Лично мне побороть это ощущение помогли, как ни странно, книги.

Я очень быстро начала шутить, что полжизни изучаю «Евгения Онегина» и защитила по нему кандидатскую — не то чтобы мне когда-то казалось, что то, чем я занимаюсь, приносит большую пользу обществу. Шутки шутками, но работа историка литературы (а тем более пушкиниста) помогает держать дистанцию и смотреть на историю издалека, осмыслять ее более широкими категориями, а потому несколько ослабляет груз вины, взваленный на плечи каждого конкретного человека (не отменяя, конечно, категорию личной ответственности). Перечитывая лотмановскую биографию Пушкина, я находила в ней переклички с современностью и в очередной раз напоминала себе, что мало кто так глубоко, как Пушкин, ощущал себя частью большой истории.

И раз книги все еще что-то значат, вот несколько слов о моих фаворитах в этом году. «Это не пропаганда» Питера Померанцева и «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург убедили меня в том, что чтение художественной литературы способствует развитию критического мышления, а еще, что литература (в частности — поэзия) в самые темные моменты жизни помогает оставаться собой и находить силы продолжать жить.

Надежду в этом году мне тоже дарили не самые очевидные книги: «Неудобное прошлое» Николая Эппле и все тот же «Крутой маршрут» (который лично для меня, пожалуй, стал книгой года). Это, конечно, история про «бывает и хуже» и «все познается в сравнении», но не только. Эти книги дают возможность рефлексии над настоящим в формате «поучиться на чужих ошибках», которым мы очень часто пренебрегаем.

Были еще две книги, затянувшие меня, как водоворот, в феврале и сентябре этого года (в попытках убежать от думскроллинга я стала больше читать, наконец осуществив давнюю мечту) и сработавшие по принципу того самого спасительного эскапизма. Это был «Сезон отравленных плодов» Веры Богдановой, который я проглотила за три дня, и «Лисьи броды» Анны Старобинец, за хитросплетениями сюжета которой я следила, скажем так, чуточку дольше. А воодушевляющий пример писательской смелости подал в конце этого года Дмитрий Захаров с его «Комитетом охраны мостов».

Ландшафт книжного рынка сильно изменился в этом году: мы потеряли «Сторител», изменился «Букмейт», не провели финалы «Нацбеста» и ФИКШН35, отменились НОС и КРЯКК (скрестим пальцы на следующий год), а уж о зияющей дыре на месте книг, попадающих под закон об ЛГБТ-пропаганде, и говорить нечего. Но появились и новые игроки: «Яндекс», МТС, говорят, в следующем году подключатся и крупные маркетплейсы — все они задают какие-то новые стандарты и формируют новую литературную карту, которую нам еще только предстоит увидеть.

Форматом года неожиданно стали сборники стихов и рассказов (которые, к слову, мы только недавно пытались с почестями похоронить): это и «Поэзия последнего времени» от «Издательства Ивана Лимбаха», и «Сообщники» от «Самоката», и «Невидимые голоса» от «Popcorn Books», и «24 слова» от «Подписных изданий», и две антологии, опубликованные в «Прочтении» — «Никогда не одни» и эмигрантская «Пересадки и переходы». Для осмысления современности в больших текстах нужно время (а еще желательно свобода) — короткая, а уж тем более поэтическая форма, в моменте, кажется, подходит для этих целей гораздо лучше.

В этом году я в очередной раз убедилась, что книжники — люди какого-то немного иного толка, в большей степени миссионеры, а не дельцы. Несмотря на все сложности и ограничения, они продолжили и продолжают писать и выпускать книги, которые, прошу прощения за банальность, таки делают этот мир лучше. На нашем скромном литературном небосклоне загорелись в этом году новые звезды: Ислам Ханипаев, Ася Володина, Рагим Джафаров, Екатерина Манойло, Артем Сошников, Даша Благова. Почти под елочку Дед Мороз принес спасительную для издательства «Есть смысл» коллаборацию с «Поляндрией», в рамках которой уже заявлены выходы книг Евгении Некрасовой, Ильи Мамаева-Найлза и Марины Кочан.

В «Прочтении» мы, конечно же, тоже не сидели сложа руки. Я знаю, что для меня, и моих коллег из редакции, и наших авторов «Прочтение» — настоящая отдушина, то, что делается по абсолютной любви (в прямом смысле, учитывая, что проект — полностью некоммерческий). Весь этот год мы старались делиться этой любовью с нашими читателями: по возможности прямо говорить о том, что происходит вокруг, не падать раньше выстрела (то есть цензуры) и продолжать делать то, что делали — писать рецензии на самые интересные и актуальные новинки, поддерживать молодых авторов и картографировать литературный процесс. В декабре нам посчастливилось объединиться с коллегами из «Фонаря» и сделать предновогодний благотворительный маркет с участием лучших современных писательниц. На маркет пришло почти 800 человек, и почти 400 тысяч рублей мы собрали в пользу «Ночлежки».

Большой поддержкой было, когда я узнавала, что кто-то из коллег не просто продолжает свое дело, но и затевает какие-то новые проекты (вроде того же благотворительного «Фонаря»), я уже молчу про поддержку друзей и коллег, которой получила какое-то море-океан.

Если возвращаться к параллелям с пушкинской эпохой, то Лотман пишет:

Однако остановить течение жизни невозможно. Николай I видел свою — как он считал, божественную — миссию в том, чтобы «подморозить» Россию и остановить развитие духа свободы во всей Европе. Он стремился подменить жизнь циркулярами, а государственных людей — безликими карьеристами, которые бы помогали ему, обманывая самого себя, создавать декорацию мощной и процветающей России. Историческое отрезвление, как известно, было горьким.

Но в обществе зрели здоровые силы. Вся мощь национальной жизни сосредоточилась в это время в литературе.

Предсказывать будущее — гиблое дело, разве что в качестве игры или шутки, но мне хотелось бы, чтобы эту цитату мы как минимум взяли себе на вооружение, как бы пафосно это ни звучало.

Я не знаю, что ждет нас дальше, но точно знаю, что что-то другое. И поэтому я хочу пожелать вам сберечь себя для этого другого. Пожалуйста, заботьтесь о себе, закрывайте по возможности базовые потребности (здоровая еда, движение, свежий воздух), не забывайте отдыхать, проводите время с людьми, которые дают, а не отнимают силы. И верьте в то, что будущее наступит. В конце концов, оно и наступит только при условии, что мы будем в него верить.