Закрытый клуб: регистрация или вход с паролем | выключить рекламу
 
Я боюсь:

Готовить подборки по самым разным поводам и отмечать праздники за атмосферными книгами — давняя традиция журнала. Несколько лет назад в честь грядущего Хэллоуина мы уже просили писателей, критиков и блогеров рассказать о самых страшных текстах, которые им доводилось читать, и до сих пор вспоминаем эти истории с содроганием. Но в этом году мы решили испугаться по-настоящему — и собрали список книг, которые ужасают не вымыслом, но связью с реальностью. Мать, превратившаяся в водяную женщину, нелюбимый младенец, восьмилетняя собачка с золотыми кудрями, Москва во власти четвергового комиссара и бытовые проблемы оборотней — об этом и многом другом в новом материале от редакции и авторов «Прочтения».

 
Полина Бояркина
Главный редактор «Прочтения»
  • Анна Старобинец. Серебряный Ашолотль. — М.: Строки, 2023.

В детстве я очень любила смотреть ужастики. При этом меня никогда не пугали какие-то монстры, страшнее всего мне было от историй (пусть даже с присутствующими в них фантастическими существами), которые имели какие-то реальные прототипы или были как-то связаны с результатами человеческих поступков. На переработке ужасов реальности в магическое топливо для сюжета, по сути, построены все кинговские романы. И поэтому именно с Кингом часто сравнивают писательницу Анну Старобинец. (Она, надо сказать, умеет пугать и без фантдопущений, чего стоит ее автобиографическая книга «Посмотри на него»).

Сборник «Серебряный Ашолотль» составлен из историй, в каждой из которых есть какойе-то фэнтезийный элемент (тут и призраки, и демоны, и зловещие технологии будущего, и метаморфозы в кафкианском духе), только вот пугает читателя совсем не оно. Пугает то, из каких реальных вещей вырастают эти допущения. Например, в заглавном рассказе мальчик настолько трагически переживает уход отца из семьи, что то ли по правде встречается с древним демоном Ашолотлем и тот исполняет его желание, то ли выдумывает эту историю, чтобы привлечь внимание родителей. А самый, пожалуй, трагический текст сборника, «Крио» имеет автобиографическую основу — и это история о потере близкого человека, с которой невозможно смириться.

 
Юлия Коровкина
Редактор «Прочтения»

В дилогии Ольги Птицевой «Хроники болотного края», первой частью которой является эта книга, магия — это способ выжить там, где цивилизация еще не успела пустить свои корни. Эта магия жестока и всегда требует жертв. Главная героиня Олеся оказывается в глухом лесу. Кто она и как сюда попала — тайна даже для нее самой. Здесь она наблюдает жизнь очень странной — как бы сказали сейчас, дисфункциональной — семьи, которая всеми правдами и неправдами пытается удержать границу между лесом — своим господином, пристанищем, кормильцем — и болотом, как болезнь, расползающимся и уничтожающим все живое. Лес засыпает, умер его Хозяин, просыпается Хозяин озера — и хрупкая гармония этого мира нарушена.

В «Сестрах озерных вод», насквозь пропитанных мрачной атмосферой, достаточно монстров и жутких проклятий, но ничто не пугает в книге так, как люди — сломленные, несчастные, потерявшие опору, живущие в страхе перед неизбежным. Для них такое существование невыносимо, но мир за пределами леса еще хуже — и некоторых ощущение безысходности толкает на самые отчаянные поступки.

 
Арина Ерешко
Редактор «Прочтения»
  • Саша Степанова. Колдун с Неглинки. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2023. — 352 с.

Я немножко читер, потому что рассказываю о книжке, к созданию которой приложила руку, но как тут устоять? «Колдун с Неглинки» Саши Степановой — это история об одном обычном человеке, оказавшемся не слишком-то и обычным, а значит — история о каждом из нас. Мирон Отдельнов живет в подмосковном Видном, готовится к ЕГЭ и совершенно не планирует получать сверхспособности, спасать какой-нибудь мир и героически жить геройской жизнью. Ему бы, честно говоря, новый телефон и сдать математику. Но чудесное — синонимичное чудовищному — бродит рядом, и если ты избран, то уже не отвертишься. Поэтому Мирон становится колдуном — шорником — и жизнь открывается с новой стороны: теперь он может исполнить любое желание, пусть только «жертвочку» принесет. Но с большой силой приходит большая ответственность — как и всегда — и избавление от нечисти, расплодившейся на улочках и в квартирах, тоже в нее включено. Вот только люди оказываются страшнее и призраков, и чорта с вывернутыми коленями, и бесей на березах. Как и всегда.

 
Галина Рулева
Корреспондент «Прочтения»
  • Максим Знак. Зекамерон. — М.: Время, 2022. — 222 с.

Иногда реальность пугает похлеще любого мистического триллера — пусть для ее описания и выбран спокойный, полушутливый-полупечальный тон. Зарисовки из жизни обитателей следственного изолятора не заставляют озираться в ожидании окрика или удара: из-за цензуры в ставших рассказами письмах на волю такого не найдешь. Просто что-то обрывается внутри, когда конвойный после прогулки в тюремном дворике разбивает снеговика по имени Маша с огромным алым сердцем. Просто что-то мешает дышать, когда безымянный герой рассказа «Это мы» произносит финальную реплику: «Это мы медленно ломаем тюрьму». Просто становится не по себе, когда понимаешь: ближайшие несколько лет автору уже вряд ли позволят поделиться с миром даже такими безобидными подробностями своей нынешней жизни. А еще страшнее оттого, что даже в этом коротком впечатлении от книги без самоцензуры никак не обойтись.

 
Артем Роганов
Куратор рубрики «Опыты»
  • Маръа Малми. На моём зелёном лице всё написано. — М: Белая ворона, 2023. — 136 с.

Это небольшая повесть карельской писательницы о мальчике по имени Сима, который эмигрировал в Финляндию вместе с мамой к «новому папе». В образе отчима он получил если не отца, то как минимум друга, а вот родную мать, кажется, потерял. Сима уверен, что вместо нее в доме появилась водяная женщина — то ли русалка, то ли какой-то иной морок. И он пытается морок победить, вернуть маму настоящую, а попутно заводит друзей и влюбляется. 

«На моем зеленом лице все написано» — текст, не лишенный юмора, но (а может, и поэтому) по большей части жуткий. Жуткий, потому что его можно прочитать и как мистику, и как реалистичную историю о «нелюбви» — пресловутой, но, увы, вполне узнаваемой.

 
Йегрес Окнедебел
Тень куратора рубрики «Опыты»
  • Стивен Грэм Джонс. Полукровки / пер. с англ. Е. Куликовой. — М.: Эксмо, Fanzon, 2023. — 448 с.

«Даже в таком мире, как наш, мы должны помнить, что зло можно побеждать. Об этом нам напоминают хорроры». Так считает Стивен Грэм Джонс, звезда американских ужасов. Его «Полукровки» — причудливая смесь жанровой прозы об оборотнях и романа воспитания. Подросток живет с дядей, тетей и дедушкой в современной Америке, вот только одна часть семьи — люди, а другая — оборотни. Скоро герою предстоит выбрать, останется ли он человеком или станет вервольфом. Быть оборотнем сложно: приходится объяснять учителям, почему ты так много прогуливаешь школу, думать, где достать новую одежду после очередного превращения в волка, с сексом тоже есть проблемы... Но как отказаться от семейного наследия — и возможно ли это вообще?

«Полукровки» — прозрачная метафора жизни на улице, но эта книга, будучи не только социальным комментарием, хороша еще и как чтение на Хэллоуин, потому что Джонс: а) умеет пугать; б) воспринимает хоррор как жанр, позволяющий открыть глаза на некоторые скрытые вещи, не повергая читателя в хохот от вида оборотней и при этом не уводя в совсем уж звериную серьезность. Превращения — часть жизни, в конце концов, даже если некоторые из них вводят в ступор.

 
Кирилл Ямщиков
Обозреватель «Прочтения»
  • Хелена Побяржина. Валсарб. — М.: Альпина нон-фикшн, 2023. — 284 с.

Обычно, едва заслышав о Хэллоуине, вспоминаю одноименный фильм Карпентера и совершенно не осенний сериал «Фарго». Чуть позже на ум приходят «Фокус-покус» с Бетт Мидлер, какой-нибудь «Паранорман» и романы Р. Л. Стайна.

Поразительно, но ощущение тягучей осенней тревоги в этом году мне подарила книга, о которой я меньше всего в данном ключе думал, — «Валсарб» Хелены Побяржиной. Забытая интонация. Польско-белорусское барокко. Трогательность взросления и безукоризненность увядания. У Побяржиной слова даруют чудо, слова у нее самоценны. «Валсарб» представляется мне очень важным и своевременным возвращением аристократического гротеска, эталонной сказкой без сказки. Ловко, красочно. Целебный воздух.

 
Денис Лукьянов
Обозреватель «Прочтения»
  • Вика Войцек. Я, Собачка. — М.: Самокат, 2023. — 240 с.

Восьмилетняя Марина остается одна в большом городе. Девочку забирает к себе незнакомая тетя. В чужой квартире странно. К тому же там есть пахнущая больницей комната, где живет злой Бумажный Принц. От него-то Марина и узнает, что сюда ходят покупать бэушные игрушки — сейчас ищут восьмилетнюю собачку с золотыми кудрями.

Вика Войцек написала бытовой хоррор о похищении детей — тема сама по себе триггерная. И это уже пугает до мурашек. Тут нет монстров под кроватью, зато есть дяди и тети, которым все безразлично: они закроют глаза на отвратительные преступные схемы, наорут на ребенка. Но это так, хеллоуинские декорации. По-настоящему роман ужасает другим: взрослый с первых страниц видит авторские намеки, считывает подтексты и недобрые намерения героев, а Марина превращает все это в сказочные образы. Перед ней яркие детали конструктора, из которых она соберет волшебный мир с Бумажным Принцем, Рогатой Королевой и Маленькой Женщиной. А новый покупатель будет то смотреть в упор, то прятать взгляд. А потом уйдет обсуждать собачку. Восьми лет. С золотыми кудрями.

 
Виктор Анисимов
Обозреватель «Прочтения»
  • Адам Нэвилл. Уснут не все / пер. с англ. А. Локтионова. — М.: Издательство АСТ, 2023. — 384 с.

Сильнее хоррор-романов я люблю только сборники хоррор-рассказов, потому что сразу появляется возможность подключиться к большому числу историй и взглянуть на разные воплощения темнейшей литературы в ее концентрированном виде. Книга «Уснут не все» объединяет немало поджанров и знакомых формул, в которые Адам Нэвилл вписывает что-то свое. Среди прочего здесь найдется фолк-хоррор, хоррор-вестерн, ужас о проклятом старом доме и сюжет про замкнутого ребенка с его (не)воображаемыми друзьями. Но поистине непредсказуемой жути писатель нагоняет, когда сталкивает человека с человеком, — тут уж не помогут древние ритуалы от выдуманной нечисти.

Выделю два рассказа, которые вскрыли мое личное наболевшее и проехались по сердечной мышце асфальтоукладчиком. В тексте «Желтые зубы» квартиру рассказчика оккупирует давний знакомый, возводя вокруг себя гниющую обитель зла. А в «Сроке расплаты» долгая дружба разрушается посреди катастрофического пейзажа — итога масштабной войны. Адам Нэвилл опрокидывает популярное мнение о том, что литература помогает лучше понять Другого — в подлой действительности такое «понимание» нередко оказывается разочаровывающей иллюзией.

 
Анастасия Шевченко
Обозреватель «Прочтения»
  • Шамиль Идиатуллин. До февраля. — М.: Издательство АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2023. — 506 с.

События этого производственного романа о возрождении редакции областного журнала занимают отрезок с конца 2021 года до начала 2022-го. Собрания провинциального союза писателей, выдержки из редакционного самотека, картины чиновничьего рвения и просто бытовые сценки — все это сюжеты вполне гоголевского толка, с нужным количеством ироничного и неутешительного. Но есть занятная деталь: один из местных графоманов написал автофикшен о совершенных им пятнадцать лет назад убийствах одиноких пенсионерок. И теперь он собирает материал для нового текста, уже не фильтруя жертв по возрасту и гендеру. А сотрудники журнала, обнаружившие нетленку в архиве, пытаются остановить его как умеют — никак то есть. 

Лишенная алгоритмичности и логики будничность, с которой совершается зло, парализует и завораживает одновременно. Нет никаких высоких или мистических смыслов — маньяк убивает потому, что хочет и может это делать. 

И не спрашивай, по ком звонит, потому что...

 
Мария Закрученко
Обозреватель «Прочтения»
  • Ричард Пауэрс. Замешательство / пер. с англ. Наталии Осояну. — М.: АСТ, 2023. — 384 с.

Астробиолог Тео в одиночку растит сына Робина с проблемами в общении и остро воспринимающего несправедливость. Робин прекрасно рисует исчезающие виды животных, но не может выдержать без инцидентов ни одного учебного дня. Тео обращается к ученому, который тестирует метод, обучающий эмпатии через чувства других людей. После сеансов Робину становится лучше настолько, что ДекНеф привлекает журналистов и спонсоров... Но мир вокруг рушится, и девятилетний мальчик и его отец не в силах этому помешать.

Эта книга стала для меня самой страшной потому, что все, описанное Пауэрсом, уже случилось, но так тихо, что мы этого не заметили. Насколько значимыми на фоне ныне происходящих событий, кажутся нам вопросы экологии, глобального потепления, гибели животных? Девятилетний Роберт не согласен мириться с вещами, на которые взрослые сообща закрывают глаза:, мол, потом разберемся. А никакого «потом» просто не будет. Мы вымрем как вид — туда нам и дорога, но чем же провинился мир, который мы уничтожаем одним своим существованием? В «Замешательстве» к власти приходят ксенофобы, отрицающие ценность науки, ставящие превыше всего личные интересы. Мнение твиттер-сообщества и плоскоземельцев начинает побеждать, а настоящим ученым приходится доказывать свою «функциональность». Конечно, там не остается места ни филологам, ни астробиологам. Для меня это чтение стало горькой отрезвляющей таблеткой, но что делать с этим знанием дальше — я не знаю...

 
Мария Фадеева
Обозреватель «Прочтения»
  • Кэролайн Хардейкер. Прости нас, Нат / пер. с англ. Анастасии Измайловой. — М.: Омега-Л: METAMORPHOSES, 2023. — 320 с.

«Прости нас, Нат» — это антиутопия о цене человеческой жизни, где миром правят технологии, а собственная судьба подчиняется тем, у кого есть деньги и власть. 

После экологической катастрофы планета практически непригодна для жизни, люди вымирают, буквально — увядают. Медицинская компания «Истон Гроув» нашла способ продлить жизнь, но попасть в программу могут лишь те, у кого достаточно финансов. Норе повезло: она получила наследство от матери и и удачно вышла замуж. Супружеской паре удается занять место среди «достойных», и по условиям программы, они принимают в дом странное существо — Нат, — о котором должны заботиться. Главное правило — не привязываться. Нора чувствует, что Нат влияет на ее мысли, а «Истон Гроув» полностью контролирует ее жизнь. И наконец замечает, что с миром что-то не так. 

Кэролайн Хардейкер описала недалекое будущее, которое кажется пугающе реальным, — мир совершенных технологий, где личное перестает быть частным, а жизнь покупается ценой свободы мысли. Такая реальность — страшнее призраков и зомби.

 
Елена Васильева
Обозреватель «Прочтения»
  • Надежда Ларионова. Не воротишься. — М.: Издательство АСТ : Mainstream, 2023. — 320 с.

«Не воротишься» — роман талантливой писательницы-дебютантки Надежды Ларионовой о кромешном ужасе и неизбывном зле — имеет вполне детективную завязку. У учительницы пропала дочка, и никто не может понять, что же с ней случилось: вдруг и вовсе сама убежала? Мать из-за этого события потихоньку начинает сходить с ума, а люди вокруг твердят про какую-то Кособочку, которая может утащить человека в лес. Сюжет в «Не воротишься» проходит через несколько времен, герои сменяют друг друга — взрослые и дети, учительница и священник, человеческие бандиты и нечеловеческие твари. Все части умело связаны друг с другом, и куда пропала девочка, конечно, станет известно — но облегчения это знание не принесет. От «Не воротишься» становится страшно не только потому, что Ларионова описывает действительно пугающих персонажей: перепончатого Сыночка, которого одна из героинь с любовью прижимает к себе, или маньяка Копыто, пленившего юных дачниц. «Не воротишься» стирает грань между реальным и выдуманным, видимым и невидимым, трезвым и сумасшедшим. И вот от этого — а еще от того, что от зла, выходит, нигде не спрячешься, ни в воображении, ни в заболевании — по-настоящему пронизывает ужас.

 
Андрей Верещагин
Обозреватель «Прочтения»
  • Михаил Елизаров. Скорлупы. Кубики. — М.: АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2023. — 288 с. 

Главный герой «Скорлуп» Степан — бесплотная сущность, которая соединена с матерью фантомной пуповиной и учится жить незамеченной. Но Елизаров оговаривает заранее: это текст не о призраке абортированного эмбриона, а о чем-то вроде того. Что-то вроде того, «длиннорукий выродок», то до кровавых рубцов рассасывает материнскую сиську, то вонюче пердит и срёт, чтобы отвадить ухажёров от мамы, а то и вовсе сам ее **** — в нос или в ухо. Туда же и гадит после соития. За всей этой олдскульно-сорокинской физиологичной мерзостью скрывается едва ли не конфликт уровня «Бена среди людей» Дорис Лессинг. История о нежеланной человекоподобной твари, которая хочет быть любимой, жаждет внимания, но получает лишь презрение. Все, напялив белое пальто, горазды говорить: мол, вот мы-то, гуманисты, готовы принять любого таким, какой он есть. А на деле же — ну честно — брезгливо скривимся и обойдём подобных Степану или лессинговскому Бену стороной. Но где гарантия, что мы уже не такие?

 
Дина Озерова
Обозреватель «Прочтения»

Москва, 1936 год. Последний год мирной жизни перед началом большого террора. Сотрудница Наркомата путей сообщения Нина переезжает в только что отстроенный авангардный дом Обрабстроя в Басманном тупике, где знакомится с соседкой Ганечкой и ее сыном Владиком. Вместе они отмечают ликующий первомай, устраивают костюмированные вечера на подмосковной даче и проводят самый жаркий и волнующий месяц лета на курорте в Кисловодске. 

А в Москве образца 2045 года мы встречаем еще одну Нину — искусственный интеллект, который следит за всеми жителями дома Обрабстроя. Она докладывает о каждом несогласном «четверговому комиссару» на службе тоталитарного государства, пока не происходит сбой в программе и Нина не обретает сознание и свободу воли.

Совмещая историческую прозу и антиутопию, Ксения Буржская написала актуальный роман, в котором нет ни слова о сегодняшнем дне. Тем не менее этот текст удивительно точно ухватил цайтгайст — мрачный и тревожный дух настоящего момента.

 
Елена Чернышёва
Обозреватель «Прочтения»
  • Янне Теллер. Ничто / пер. с дат. Елены Гуровой. — СПб.: Поляндрия NoAge, 2022. — 159 с.

На скромном количестве страниц Янне Теллер разворачивает почти древнегреческую трагедию об учениках средней школы, решивших доказать своему однокласснику-нигилисту, как тот неправ в своем максималистском откровении «ничто не имеет смысла». Но что именно он имел в виду?

Этот вопрос у школьников не возникает. Вместо этого они объединяются в коллективное (бес?)сознательное и максимально радикальными методами пытаются найти тот смысл, который удовлетворил бы одноклассника и заставил бы принять их общее, а значит, и единственно верное заключение о наличии смысла в мире и жизни каждого человека.

Было бы очень здорово написать, что Теллер доводит поиск смысла до комедии абсурда. Однако смысл в «Ничто» стоит особняком в системе персонажей, и подчиняет себе, как некоторому божеству, все повествование, доводя остальных героев до действий, не сочетающихся с жизнью. А ведь все начиналось с одной случайно брошенной фразы...

«Ничто» могло бы стать довольно подробной инструкцией «как не надо». Как не надо искать лишние смыслы, мериться их значимостью с соседом и выставлять сокровенное на всеобщее обозрение, когда об этом совсем не просили.

Жаль, но тираж еще не раскуплен.

 

Дизайн обложки: Полина Рудашевская

Дата публикации:
Категория: Ремарки
Подборки:
0
0
11946
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь
Денис Лукьянов. Век серебра и стали
«Век серебра и стали» — дебют Дениса Лукьянова в крупной прозе. Петербург, середина XIX века. Саркофаги в витрине похоронного бюро, вывески с причудливыми названиями типа «Нефертити», на первых полосах газет — новость о том, что в столицу прямиком из Парижа везут сердце Анубиса. Город охвачен египтоманией. Некто, именующий себя Саргоном Аккадским, устраивает по всему городу пожары, чтобы привлечь к себе внимание небес. Вычислить преступника берутся жандарм Виктор Говорухин, молодой цирюльник Алексас Оссмий и его воскресшая возлюбленная Ана.
Ксения Ковшова. Сколько зим, повисим
«Короткая, рубленая строка; энергетика, лишенная сентиментальности, малейшего эмоционального пережима», — вот что такое стихи Ксении Ковшовой. В последних октябрьских «Опытах» — пляски костей, ночь на хвосте, фантомы беспечного смеха.
Тишина в конце дороги
Истинный герой этого текста — пустота, она же — конечный пункт назначения. Странствие по малодеятельной железной дороге становится метафорой жизни, суть которой — стремление к пустоте и мучительная невозможность ее достичь.
Мария Ныркова: «Я думаю, настало время осмыслить прошлое»
Мария Ныркова начала писать дебютный роман после поездки на Сахалин, откуда ее семья уехала много лет назад. «Залив Терпения» — это текст о встрече с родиной. Родина здесь предстает в лицах тех, кого писательница никогда не видела, но о ком узнала из архивов и от их близких. В лицах женщин ее семьи, которые кочевали по всей стране в поисках тихого пристанища и справедливости. Юлия Измайлова поговорила с Марией Нырковой об этичности работы с семейным материалом и наследовании травм прошлого, а также об интересе к литературе Гаити, о поэтических опытах и первых шагах в прозе и о том, почему сюжет в книге не самое главное.