Сегодня Саша не стреляет

• Дмитрий Данилов. Саша, привет. — М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022. — 248 с.

Сережа входит в фейсбук и делает запись: «Друзья, я сейчас нахожусь в тюрьме. Я приговорён к смертной казни. Всем привет». Потом фотографирует свою камеру и делает аналогичный пост в инстаграме. У Сережи сразу добавляется большое количество друзей.

Все это может (или не может) произойти на самом деле.

Роман Дмитрия Данилова «Саша, привет» начинается обычно: главный герой, Сережа, выходит из дома и идет по московской улице. Но обычное быстро сменяется абсурдным, когда мы узнаем, куда он направляется и почему. Сережа, преподаватель университета, изменил жене с двадцатилетней студенткой — несовершеннолетней по меркам описанного в романе мира, — и тем самым нарушил закон. Его приговаривают к смертной казни. В тихом и пустом зале суда ему распечатывают приговор, показывают, где нужно расписаться. Сережа со всем согласен, Сережа все подписывает. Затем он сидит в очереди в кабинет к чиновнику, чтобы заполнить бумаги и выбрать дату заселения в Комбинат исполнения наказаний, где приговор будет приведен в исполнение. Все очень буднично и спокойно, почти как в центре госуслуг. Лишь один раз у Сережи вырывается непечатное слово, но это сбой, время от времени сбои бывают у любой, даже самой отлаженной системы.

Казнь гуманна, говорят Сереже. В стране введен режим Общей Гуманизации, в рамках которого возвращен смертный приговор «за экономические преступления и преступления в области нравственности». Этика нового мира подразумевает гуманность и толерантность, которые выкручены до абсурдного предела и чужды обществу.

— Да я не то что хотел бы обсуждать. Просто странно. За убийство, изнасилование нет срока, а за вот это...

— Да, это на первый взгляд кажется странным. Но, как бы вам объяснить... Убийца, насильник — они уже как бы сами себя приговаривают к страшному наказанию, к нравственной смерти. Их нужно законом просто немного подтолкнуть к осознанию их проступков.

— Это немного смешно звучит.

— Не надо смеяться. Нарушения типа того, что допустили вы, простите, не хотел бы вас лично осуждать... так вот, такие нарушения у нас в обществе до сих пор считаются приемлемыми. Подумаешь, переспал с девушкой! И люди, которые такое допускают, даже гордятся этим, ходят, так сказать, гоголем. И коррупция тоже. Люди считают, что это нормально, гордятся этим! Типа, я делаю дела, я такой вот деловой человек, не то что вы все, лохи. Человек гордится своими экономическими преступлениями. И вот, чтобы как-то подчеркнуть недопустимость таких преступлений, сделать их более, что ли, выпуклыми, наше государство пошло на такие вот меры. А что делать.

Приговоренные живут в Комбинате, камеры которого похожи на номера трехзвездочной гостиницы — все удобства в наличии, доступ в интернет, возможность заказать доставку любимой еды или алкоголя, для душеспасительных бесед приходят священники всех конфессий. Одно «но»: раз в день заключенный обязан идти на прогулку через специальный коридор, по красной линии к выходу, под прицелом большого автоматического пулемета, который сотрудники Комбината ласково зовут Сашей. Когда-нибудь Саша выстрелит, но когда — никто не знает. Ведь им никто не управляет — тоже новые веяния, чтобы никто не считался убийцей.

Дмитрий Данилов — известный драматург, прозаик и поэт, финалист премий НОС и «Большая книга». Пьесы Данилова неоднократно ставились на сценах российских театров, и «Саша, привет» тоже будто создан для театральной постановки — точные лаконичные диалоги и не менее лаконичный текст, больше похожий на функциональные авторские ремарки в пьесе. Ровное безэмоциональное письмо замечательно подчеркивает безвыходность ситуации и абсурд, который роднит «Сашу» с «Процессом» Кафки и «Приглашением на казнь» Набокова. С ними же сравнивали и известную пьесу Данилова «Человек из Подольска», получившую в 2018 году премию «Золотая маска» (в постановке Театр.doc). Однако если Коле, которого в «Человеке из Подольска» обвиняли в бездарном прожигании жизни, — в итоге дали шанс на исправление, то Сережу в «Саша, привет» вытаскивают из бессмысленного дня сурка и помещают в существование, еще менее осмысленное, из которого возврата уже нет. Ритм текста и его структура — 82 коротких, как выстрелы, эпизода — не дают расслабиться. Напряжение растет, пулемет все не стреляет (а стреляет ли он вообще?), Данилов погружает читателя в вязкий кошмар, который, кажется, не закончится никогда, ведь никакие бытовые удобства и тюремный сервис не в силах компенсировать ужас от ожидания смерти.

Окружающие Сережу люди погружены в собственные переживания или же безучастно наблюдают, как он путается в мелкой бытовой возне, лишних телодвижениях, прощаниях, бумагах, бессмысленных разговорах, которые по сути составляли и продолжают составлять его жизнь. Эта безучастность подчеркнута короткими и лишенными эмпатии репликами в диалогах. Сереже говорят неприятную правду: что он своим подвешенным положением, невыясненным статусом, похожим на статус кота Шредингера, путает и усложняет людям жизни. Ведь жизнь за стенами Комбината, несмотря на весь ее абсурд, продолжается. Теперь Сережа — всего лишь тень прошлого, персонаж очередного ролика или шоу, за которым любопытно наблюдать.

— Ты меня там как-то предупреди, что ли. А то я ведь волнуюсь.

— Мама! Ну как я тебя предупрежу! Я тебе что, позвоню и скажу: дорогая мама, меня завтра расстреляют, ты не волнуйся, всё хорошо!!! Не звони больше, смысла уже не будет звонить! Так, что ли?!

— Нет, нет, ну что ты (неожиданно спокойным голосом). Ну мне просто всегда спокойно, когда ты меня предупреждаешь.

Как и в «Человеке из Подольска», Данилов размышляет о смысле существования личности и о том, что такое личность вообще. Это интересным образом перекликается с профессией главного героя — он литературовед, специалист по Серебряному веку, неспокойному времени на стыке веков, периоду возникновения новых течений и поиска новых определений. Но сам Сережа предельно ригиден и почти не бунтует. Даже в отчаянной ситуации он лишь бессмысленно мечется, пытается найти отклик, хоть что-то человеческое вокруг себя, но в итоге сдается.

Роман «Саша, привет» называют антиутопией. Действительно, в нем описана модель общества, существующего по абсурдным законам. Мы видим противопоставление человека и системы, контроль над заключенными с помощью камер и системы «Доброе возвращение». Но у Данилова тоталитарное насилие, описываемое в антиутопиях, эволюционировало во всеобщий тоталитарный комфорт. Общество, показанное в романе, реагирует на это «мягкое насилие» очень вяло, — все продолжают следовать установленному ритуалу. Герой, как было уже сказано выше, тоже далеко не бунтарь, и единственную его попытку нарушить правила быстро пресекают. «Саша, привет» выходит за рамки жанра, это скорее философский роман, метафора нашей жизни и всего, что в ней есть, ежедневной необходимости следовать вдоль красной линии к выходу, порой вспоминая, что в спину в любой момент может выстрелить пулемет. Мы замираем от этой мысли — и тут же благополучно забываем об этом, когда Саша не стреляет. На этот раз.