Оценка книги: 10/10
Итак, книга — фаворит списка, книга — подвиг для издателя, переводчиков и, конечно, для читателя: не избавлюсь от этой мысли, потому что, ну, знаете, про такие книги очень хочется рассказать всем и каждому. Я совершенно точно знаю, что «Столица в огне» — не то, что прочитает каждый второй: нынче такие времена, что три объемных тома людей не то чтобы пугают, но как-то настораживают — где найти месяц-другой на то, чтобы прочитать, как там у них, в Японии, жили-были, тужили, страдали — ну и вот это вот все.
К «Столице в огне» подойдет смелый читатель, которому совершенно наверняка не чужда русская классика. «Война и мир» — да, безусловно, в «Столице» и войны, и мира в избытке. «Анна Каренина», «Тихий дон», «Отцы и дети», что-то из Достоевского, которого я, если честно, не люблю — но совершенно точно угадываю (у Отохико есть книжка «Романисты читают Достоевского», вышедшая в 2006 году, — вот было бы интересно почитать). В одном из интервью Отохико рассказал, как работал над «Столицей»: ему очень хотелось написать большой роман, и он, конечно, был поклонником русской классики, потому что, как известно, без русской классики большие романы не получаются. Под руку к тому же попался дневник деда, который был медиком, как и внук, и когда-то построил свою клинику — и вот, сюжет закрутился. «Поначалу я хотел, как и Толстой в „Войне и мире“, написать про молодое поколение, повзрослевшее во время войны». Но роман в итоге вышел, конечно, шире, разлился полноводной рекой, затопил намеченные писателем границы — и вырос в эпос о Японии и жизни в ней. «Столица» вмещает в себя все — Отохико переключает регистры, и герои то веселятся, то страдают, то умирают, то любят, а то ненавидят. Часть событий показана глазами ребенка, потом юноши, меняются взгляды и пресловутые оптики — вот мальчик верит в государственные идеалы, а вот идеалы предают его. Вот герои то пацифисты, то милитаристы. То воюют, то любят. То женятся, то разводятся.
Герой, главы с которым я ждала особенно, — Рихей, совершенно удивительный персонаж, «ненавистик армейских», человек, который «сам себя сделал», короче говоря, гений, плейбой, миллионер, филантроп, врач, который рассуждает об удалении миндалин у ребенка примерно как «а что там волноваться, раз — и нету». Героя противоречивей мне давно не попадалось, но в том и прелесть — он совершенно точно из тех, которые подходят под эти вечные опросы на некоторых порталах — «с каким героем ты бы выпил рюмочку саке?».
Рихей этот представал в голове поначалу совершенной копией самого автора (это неизбежно — оба медики, плюс герой частично списан Отохико с собственного деда, оба, очевидно, саркастичные умные мужи, повидавшие на своем веку многое), при этом же он обретал черты, а может быть, и голос одного из переводчиков этой книги — Александра Николаевича Мещерякова, историка и востоковеда, чье имя моментально ассоциируется со всем японским (да и, наверное, не зря в статье на «Горьком» Мещеряков уделяет Рихею внимания больше, чем кому-то еще). Добавлю не совсем, может быть, существенное, но интересное — именно он в апреле прошлого года получил в Японском посольстве императорский орден «за вклад в содействие академическому обмену и взаимопониманию между Японией и Россией», ничего себе, кажется, награда — за жизнь, положенную на то, чтобы изучать, влюбиться, а потом влюблять других в другой язык, другой народ, другую культуру.
В эту книгу можно только войти — в конце концов, не зря все называют ее «романом-рекой». Столица Японии неоднократно была в огне, но восставала, возрождалась, а все потому, что в этом городе живут вот такие вот люди. Каждый из них — не винтик в государственном аппарате, армии, не просто пресловутая ячейка общества, не просто «кто-то», а именно кто-то, человек, который разочаровывается, страдает, перестает верить в одно, начинает верить в другое, но — борется. Живет. Превращает эту столицу в прекрасное место будущего.
И на японском (пусть меня простят переводчики, но кажется, именно так) роман называется куда мощнее и серьезнее. «Вечный город».
войдите или зарегистрируйтесь