Оптика незамутненного сознания. Блогеры читают длинный список «Ясной Поляны»: Майкл Ондатже «Военный свет»

Книжные блогеры «Телеграма» и «Инстаграма» второй год подряд читают длинный список номинации «Иностранная литература» премии «Ясная Поляна», обсуждают каждую книгу и выбирают победителя по своей версии. В этот раз речь пойдет о романе канадского писателя Майкла Ондатже «Военный свет», с которым в 2018 году автор попал в лонг-лист международного «Букера», а в 2019-м — получил медаль Эндрю Карнеги за лучшее художественное произведение года.

Майкл Ондатже. Военный свет / пер. с англ. В. Голышева, О. Качановой. — М.: Эксмо, 2019. — 288 с.

Номинирован начальницей отдела современной зарубежной прозы издательства «Эксмо» Юлией Раутборт.

Слово эксперта-номинатора:

«Военный свет» — книга, отлично написанная Майклом Ондатже и замечательно переведенная Виктором Голышевым и Олесей Качановой.

Почему этот роман значим для литературного процесса?

Прежде всего потому, что Ондатже говорит об очень важной для любого человека проблеме — о том, как события, реконструированные в нашем сознании и прошедшие сквозь призму нашего восприятия, выглядят спустя многие годы. Каково соотношение правды и вымысла? Насколько то, что мы помним, приближается к тому, что было на самом деле? Конечно, Ондатже не первый заговорил об этом. Из сравнительно недавних книг вспомним хотя бы «Предчувствие конца» Барнса — роман, где у героев тоже особенные отношения со временем.

Но любопытно то, каким образом, какими художественными средствами Ондатже решает эту проблему. «Военный свет» — микс исторического романа, романа взросления и отчасти — приключенческого романа. Прежде всего любопытны характеры главных героев — Натаниела и Рэчел. И в особенности Натаниела, который пытается реконструировать события, произошедшие с ним и его сестрой в самом начале Второй мировой. Ондатже не зря выбирает такие декорации — великую, страшную войну, которая буквально перевернула судьбы множества людей. На фоне глобальной катастрофы жизнь отдельного человека может показаться незначительной. Но нет — судьбу именно такого человека нам и важно по крупицам восстановить. Мотив, разумеется, не новый, но тем сложнее было реализовать его небанально, с чем Ондатже с блеском справился. И в первую очередь благодаря миксу жанров и нетривиальности героев — не только Натаниела и Рэчел, но и Мотылька и прочих странных людей, с которыми они вынуждены общаться.

Темпоритм романа — то, на что следует обратить особое внимание. Повествование словно подстраивается под работу механизма фрагментарной человеческой памяти. Ведь редко когда события проходят перед нашим внутренним взглядом как кинолента — чаще это отрывки, куски, которые выглядят как части детской трубы-калейдоскопа, И от того, как мы ее встряхнем, зависит, как сложится картинка. Вот и Ондатже показывает нам воспоминания Натаниела фрагментарно, словно они — блестящие стеклышки из детской игрушки.

Виктор Голышев и Олеся Качанова подобрали те самые слова и нащупали тот самый ритм, которые наиболее верно и полно передают замысел автора. Вне сомнения, это блестящая переводческая работа.

Виктория Горбенко

Телеграм-канал
«КнигиВикия»

Оценка книги: 7/10

Послевоенный Лондон. Пятнадцатилетний Натаниел и его сестра Рэчел попадают под опеку шайки подозрительных личностей, потому что их родителям необходимо улететь в командировку в Сингапур. В итоге подозрительные личности и родители окажутся не теми, кем казались. Но об этом герой узнает только тогда, когда повзрослеет и начнет восстанавливать события своего отрочества по крупицам доступной ему информации.

Самая большая сложность разговора про «Военный свет» в том, что роман сосредоточен на темах исторической памяти и детских травм. Как и огромное количество книг, о которых написано огромное количество слов. Вам это по-прежнему интересно? Тогда Ондатже идет к вам. Но обещать, что он окажется лучше прочих, я не могу. Могу пообещать лишь то, что его интонация и угол зрения будут другими.

Оставшись без попечения родителей, герой впутывается в контрабанду борзых собак для участия в подпольных гонках. Он проникается любовью к этим грациозным, но до ужаса напуганным животным. Потому что похож на них. Весь роман пронизан чувством одиночества и потерянности, страхом непонимания. Воспоминания Натаниэла лишены цельности. Это короткие вспышки. Эпизоды, отказывающиеся складываться в логичное повествование. Да, позднее герой узнает, кем были его родители и люди, среди которых он вырос, и кое-что поймет. Да, главным его открытием будет то, что он ничего не понимал или все понимал неправильно, что его история — лишь одна из многих и вообще далеко не главная, что он упускал из поля зрения знаки, очевидные для остальных, в том числе для его сестры.

Вот это осознание, что нам никогда не будет доступна даже половина правды, потому что вся она состоит из бесчисленного количества правд поменьше, конечно, не ново. Ондатже стоит читать не ради этого открытия. А просто потому, что это банально красиво. Я редко запоминаю сцены из книг или фильмов досконально, еще реже мне нестерпимо хочется ими поделиться. В «Военном свете» есть как минимум один такой фрагмент. Пустой дом, как чья-то ненадолго позаимствованная жизнь, двое одиноких подростков с обнаженными сердцами, несколько собак, ошалевших от внезапной свободы, — радостный всполох среди смазанных будней. Мгновение, о котором помнят. Одна из многочисленных деталей, ради которых стоит прочитать «Военный свет», даже если кажется, что в нем не будет ничего нового.

Вера Котенко

Телеграм-канал
«Книгиня про книги»

Оценка книги: 6/10

Когда такие писатели, как Ондатже, пишут новый роман, в прессе традиционно есть, что почитать.

Критик из The Guardian сравнивал «Военный свет» с «Кошкиным столом» и писал, что автор находится «на пике своих возможностей». В The New Republic книгу, утирая слезу, назвали «романом о современных войнах». Барак Обама включил «Военный свет» в свой список для чтения и очень, конечно, хвалил. Ондатже сразу пообещали нового «Букера» (он, правда, попал только в лонг-лист), экранизацию и вообще славу не меньше, чем у «Английского пациента». Хвалили, конечно, не все: в The New York Times, например, писали, что вот, конечно, вроде неплохая книжка, но «в своем увлечении рассказывать и развлекать автор свернул на съезд Салмана Рушди с автострады Пола Остера». Я давно выписала себе эту фразу и до сих пор ее иногда куда-нибудь вворачиваю — какое счастье, что наконец-то можно ввернуть ее по делу.

«Военный свет» Ондатже — очень акварельный роман, состоящий из тонов, полутонов, затекшей краски, разбавленной временем-водой, размытых сюжетов и нечетких силуэтов в фокусе зрителя. На обложке отечественного издания — маяк, который, наверное, как бы и про войну, и про время, и про то, что этот самый луч маяка выхватывает из черного моря забвения какие-то обрывки воспоминаний — то ли они были, то ли нет, то ли так, то ли эдак. На обложке зарубежного издания — какой-то нуар: силуэты в свете фонаря, в дымке, снеге, тумане — совершенно гениальное решение. Извините, что говорю про обложку — скажете потом, что все блогеры только на то и смотрят, но что поделать, это же произведение искусства.

Роман состоит из музыки, шорохов и звуков, из рассказанных и пересказанных историй, из страданий по ушедшему и, конечно, из бесконечных поисков правды — есть ли смысл эту правду искать, если время уже ушло? Главный герой — мальчик, а потом юноша по имени Натаниел вспоминает то время, когда он и его сестра Рэчел были детьми. Родители по рабочей нужде куда-то срочно деваются — возможно, в Сингапур, а возможно, на Марс — и оставляют детей на попечение своим друзьям, которые, если приглядеться, оказываются то ли бандитами, то ли ворами, то ли еще кем, кто обитает где-то на темной стороне Лондона. Мать возвращается, отец не возвращается. Как и нормальное детство, перебитое то ли войной, то ли воспоминанием о ней. Это такой медленный роман, что нелюбителям вот такого вот неспешного повествования захочется сюжета, действия, мрака (в конце концов, к чему обозреватели вспоминают про Салмана Рушди?). Но Ондатже — не Рушди и не Пол Остер, про его прозу часто говорят «поэтическая» — и не зря, такая она и есть: одна глава как бы рифмуется с другой, одно воспоминание накладывается на другое, один герой — отражение другого, но в зеркале, которое давным-давно не протирали.

Что еще я хотела заметить про «Военный свет» — между делом, из наболевшего аж с 2019 года (рубрика «Я давно искала повод высказаться»): переводчица Олеся Качанова, когда выходила эта книга, которую ей посчастливилось переводить в паре с великим Виктором Голышевым, в «Фейсбуке» написала, что, мол, перевела тут кое-что, «имечко у автора просто вырви-язык — Майкл Ондатже», книга вообще-то средненькая, только ради Виктора Голышева и согласилась. Про цельность перевода уже много кто высказывался — и тут стоит только надеяться, что жанр «я вам переведу, но с неприязнью» когда-нибудь все-таки сам себя изживет, а хорошие книги перестанут плохеть и терять в языке и интонации.

А Ондатже — великий, кто бы что ни, и фамилия у него красивая. Он-дат-же, тут и лингвистом быть не обязательно, ребята.

Анастасия Петрич

Инстаграм-блог
drinkcoffee.readbooks

Оценка книги: 8/10

Любитель палимпсестов, витиеватых сюжетов, сложных историй о непростой человеческой душе, Майкл Ондатже в очередной раз порадовал своих читателей. Семь лет молчания завершились выходом романа, который сразу же вошел в длинный список Букеровской премии. Правда, дальше не прошел. К сожалению.

В самом конце Второй мировой войны Натаниэль и Рэйчел остались на попечении друга семьи, потому что их мать и отец уехали в Сингапур. Но никто не знает, правда это или нет. Годы шли, дети взрослели, вели свой полудикий, но защищенный образ жизни, пока однажды в их жизнь не вернулась мать... Где она все-таки была? А был ли отец в Сингапуре? Почему она всегда носит голубой кардиган с длинными рукавами, почему говорит, что грехи ее разнообразны, почему от веселой и смешливой Роуз Уильямс, дочери адмирала королевского флота, не осталось ничего того, что было?

Сложная история, родившаяся на стыке реальности и вымысла, где одно от другого неотделимо. Как обычно, автор уделяет самое пристальное внимание человеческим эмоциям и мотивам поступков. Как обычно, сюжет закручен, а читатель пытается разгадать то одну загадку, то другую.

«Военный свет» — хороший роман в самом простом и привычном понимании. Во-первых, Ондатже не изменяет себе: его повествование красиво, язык соответствует времени описываемых событий. У Ондатже нет случайных слов. Нет ненужных описаний, бесполезных героев и бессмысленных диалогов. Все здесь служит решению важной задачи: рассказать о том, что было, заставить думать.

Во-вторых, огромное место тут занимают и авторская рефлексия, и рефлексия персонажей. Мир не остается в стороне, он проходит сквозь героев, меняет их, мы не можем рассматривать их вне исторического и социального контекста. Меняются герои, меняются события, все пребывает в постоянном состоянии взаимного влияния.

Основная тема романа — война. Но ее никак нельзя назвать главной. Она, скорее, основа, на которую насаживаются, будто бы колечки детской пирамидки, остальные темы: взаимоотношения родителей/опекунов и детей, месть, злоба, обида на войну, на родителей, на весь свет. И опять же, несмотря на сквозной характер военной темы, на войну мы смотрим будто бы из-за угла. Да еще и разными глазами. И эта полифония мнений и взглядов создает великолепную мелодику романа. Война тут совсем не такая, как мы привыкли, и видим мы ее несколько иначе: через воспоминания, которыми кто-то из героев решает поделиться, через бумаги английской разведки, через видеозаписи допросов, через чье-то молчание, которое может сказать гораздо больше, чем слова.

Вымысел ли это все со вкусом реальности или реальность с нотками вымысла?

Евгения Лисицына

Телеграм-канал
greenlampbooks

Оценка книги: 6/10

Легко писать про книги, которые совсем не понравились. Разносишь их в пух и прах, подсвечиваешь с примерами неудачные, на твой взгляд, места. Где-то посмеиваешься, где-то пытаешься объяснить, почему что-то кажется неудачным. Каждый раз выходит что-то новое, потому что каждая плохая книга плоха по-своему.

Труднее писать про понравившиеся книжки. Проза почти всегда нравится почти за один и тот же набор черт: тут хорошо, тут хорошо, а тут и вовсе прекрасно. Если не исхитриться, то каждый рассказ о субъективно хороших книжках будет похож на несколько других своих же отзывов.

Совсем кошмарно писать про книжки, которые оставили равнодушным, как будто все время оправдываешься непонятно перед кем. То ли перед самим собой, то ли перед воображаемым автором, с укоризной смотрящим на тебя, то ли перед будущим читателем отзыва, который не отнесется к книжке с такой безмятежностью и будет упорно указывать на ее недостатки или достоинства. Как уже можно было понять по длинному вступлению, «Военный свет» оказался для меня романом именно из этой категории, и приходится долго подстилать соломку. Так что дополню впечатление еще одним примером. Я очень не люблю Эрнеста Хемингуэя (кроме «Старика и моря», пары рассказов и «Праздника, который всегда с тобой») и не могу получать удовольствие от его романов. Делает ли это его менее великим писателем в моих глазах? Нет, потому что я признаю его ценность и крутизну. Делает ли это меня фиговеньким читателем? Тоже нет, потому что ни один человек не обязан любить шедевры из списка «100 лучших книг за 100 лет» или каких-то подобных. И «Военный свет» Ондатже стал моим личным сортом хемингуйни: я могу где-то в голове объяснить самой себе, почему это прекрасный и продуманный роман, в чем его самобытность и уникальность, как необычно лакуны в повествовании рисуют нам картину, как актуально и жизненно нам узнавать о каком-то событии через дырявую призму несовершенной памяти несовершенного рассказчика... И все это в голове, сердце же никак не затронуто.

Ондатже — прекрасный писатель, расчетливый, как лис, предприимчивый, как коммивояжер, неутомимый, как моя бабушка, ворующая солому с колхозного поля. Я уверена, что найдутся тысячи ценителей хорошей литературы, которые получат от чтения «Военного света» массу удовольствия. И найдутся точно такие же, которые не смогут объяснить никоим образом, почему все это интересное по одному только описанию действие им было скучно читать. Может быть, я просто не выношу хорошо выверенные конструкции без изъяна, подавай мне литературу с червоточиной и хрипотцой, как проза Кристен Рупеньян из наших же чтений. Если вы из таких же, предлагаю придумать какой-нибудь тайный знак, чтобы узнавать своих.

Общая оценка: 6,75/10

Об искусственности и искренности Ондатже с нами рассуждает писатель, критик и книжный Телеграм-блогер Сергей Лебеденко («Книги жарь»):

Не знаю, был ли у Майкла Ондатже период в жизни, когда ему пришлось работать барменом, но если бы кривая истории вывернула его в этом направлении, то, можно не сомневаться, — коктейли бы у него получались самые забористые.

«Военный свет» — книга сравнительно небольшая, но успевает сменить несколько ипостасей, причем перемена масок происходит быстрее, чем читатель оказывается к этому готов. Формально «Военный свет» — «роман воспитания» о лихих британских сороковых, в котором внезапно обнаруживший себя сиротой Натаниэль проходит школу жизни у лондонских контрабандистов. В процессе читатель узнает много увлекательного о времени, когда британцы «выживали, как могли», а нелегальные азартные игры привлекали внимание авторитетных господ. Но помимо всего этого роман поднимает тему памяти — ее неизбывности и важности, влияния прошлого на будущее и, как водится в современной «большой литературе», невозможности устроить себе и своим близким «тотальный реколл». (Да, «военный свет» — ироническое описание погруженного во тьму Лондона, ожидающего немецкой бомбардировки. Память — тоже такой «военный свет», с тем лишь отличием, что огни потом приходится зажигать вручную.)

Лучше всего книгу воспринимать как попытку рассказчика выстроить параллели с судьбой матери. Вопрос «Кем же была мать?» и почти неосознанное ощущение следования по ее стопам преследует Натаниэля, и иногда хочется, чтобы автор сосредоточил внимание на семейных тайнах, а не на авантюрах. Тем более что той самой тайны «Военному свету» как будто и не хватает: сконструированный как блуждание по закоулкам памяти, роман едва ли не демонстрирует память как раскрытую книгу, где что-то более-менее становится понятным, а что-то вычеркнуто до невозможности разобрать.

При этом стиль Ондатже выразителен, ясен и точен, и авторская интонация блистательно передана Виктором Голышевым — хотя некоторые неподсвеченные углы оригинала в переводе оказались слишком хорошо освещенными. Манера повествования несколько сглаживает впечатление от турбулентного сюжета, который все никак не может понять, чем он хочет быть. Если продолжать метафору с коктейлем: представьте себе ликер с ноткой лайма, от которого потом внезапно мутит. Ну и что с того, зато было вкусно.

В итоге получается такая «книжка-книжка»: автор слишком явно выглядывает из-за кулис и подсказывает актерам своего воображаемого театра, как им говорить о памяти. Поэтому и вся конструкция кажется искусственной. Перефразируя мем с Артемием Лебедевым — ну случилось и случилось, чего бухтеть-то? Результат сам по себе неплохой (Ондатже все-таки мастер слога), но в мире, где память — реальная проблема, а многие архивы спецслужб до сих пор закрыты от историков и широкой публики, от книги о памяти ожидаешь большей тематической определенности.