Джонатан Фоер: коллекция рецензий

Роман Джонатана Фоера «Вот я» критики называют пособием по преодолению социальных страхов, книгой о семейном разладе и историей о катастрофе в библейской оболочке. Разобраться в природе произведения поможет коллекция рецензий «Прочтения».

 

Данил Леховицер / Esquire

Можно сказать, что «фоер» — это уже почти сформировавшийся литературный жанр. Ведь все его произведения, как и новый долгожданный роман, совмещают проверенные, но не наскучившие приемы: неистребимую серьезность заявленных тем, переплетенных с уморительной подачей. Роман Фоера — о вырождении традиции, с каждым поколением дряхлеющей и деформирующейся, словно суставы деда Исаака. Это увлекательная семейная сага, приятно похрустывающая от множества аллюзий, филигранных шуток, каламбуров и, разумеется, неподдельного трагизма.

Александра Першина / Прочтение

Фоер всегда писал о некой травме, которая формирует идентичность или заставляет ее осознать: что значит быть евреем («Полная иллюминация», 2005) или американцем («Жутко громко и запредельно близко», 2007), что может заставить стать вегетарианцем («Мясо. Eating Animals», 2011). «Вот я» — книга о разводе, но не о том, что значит быть разведенным. Главной проблемой Джейкоба оказывается его отсутствие. Название романа — ветхозаветная цитата, слова Авраама Богу в ответ на приказ принести в жертву своего сына Исаака. Хотя сюжет разворачивается в еврейском мире, текст насыщен отсылками к классическим греческим текстам, в частности — к «Одиссее» Гомера. Например, собаку Джейкоба зовут Аргус, как пса самого эпического героя. Но в сопоставлении Джейкоб и Одиссей оказываются противоположностями: Джейкоб — антигерой, в смысле своего отсутствия. В пещере циклопа Одиссей называет себя «Никто» — именно свою «никтовость» Джейкоб и переживает в романе.

Галина Юзефович / Meduza

В пересказе «Вот я» выглядит заметно лучше, чем в реальности. Фоер по-прежнему сохраняет драгоценную суперспособность не осуждать своих героев и сопереживать им с заразительной искренностью, однако одного этого недостаточно для того, чтобы оправдать шестьсот страниц мучительно многословного, путаного и избыточного нарратива. «То, что ты меня не избиваешь и не издеваешься над детьми, еще не делает тебя по-настоящему хорошим мужем и отцом», — в гневе бросает Джейкобу Джулия, и с ней, в общем, сложно не согласиться: гуманное отношение автора к героям еще не делает его роман по-настоящему хорошим.

Егор Михайлов / Wonderzine

В новой книге Фоер снова играет с масштабом, будто поворачивая бинокль то одним, то другим концом: обычные семейные драмы здесь на равных соседствуют с войной на Ближнем Востоке, стихийными бедствиями и библейским контекстом. Нарочито автобиографический (сам автор уклончиво отмечает: «Это не моя жизнь, но это я») роман во многом собран из знакомых читателю Фоера кирпичиков. Воспоминания о Холокосте, развод, самоубийство, отцы и дети. Собственно, это и есть тот самый Фоер, которого одни полюбили за искренность и изобретательность, другие же обвиняют в претенциозности и выпендрёжничестве: жутко смешной, запредельно трогательный.

Владислав Толстов / БайкалИНФОРМ

«Вот я» — это настоящий американский роман, с большими идеями, страстями, обобщениями, упакованный в историю заурядных людей, обычной семьи — этим он мне напомнил «Безгрешность», прошлогодний роман другого великого классика американской прозы, Джонатана Франзена. Это как если бы Вуди Аллен, представьте, задумал бы написать «Анну Каренину». Красивый, умный, нервный, временами избыточно подробный (ну, так ведь это же роман), «Вот я», не сомневаюсь, станет событием в нашем читательском мире. Хотя сопереживать американско-еврейским проблемам героев не у всех получится, слишком это далеко от нас.

Дмитрий Обгольц / Forbes.ru

Повзрослевший Фоер, которого можно назвать литературным внуком Филипа Рота, сыграл здесь в утопию, причем сразу на двух уровнях: глобальном — землетрясения спровоцировали уничтожение Израиля, локальном — рушится брак между двумя героями романа (она архитектор, он сценарист на телевидении), — и непонятно, что страшнее в масштабах одной личности. Фоер по-хорошему поверхностен и по-современному легок: его герои занимаются секстингом и записывают подкасты, а диалоги в книге — фейерверк ума и фантазии. Название романа отсылает к цитате из Ветхого Завета, и Фоер сурово задает в своей книге серьезные вопросы, которые чаще всего остаются без ответа, но ведут к другим вопросам.

Фотография на обложке статьи:  EMILY BERL