Не волнуйся, это не пройдет

• Евгения Некрасова. Золотинка. Рассказы и поэмы о женщинах, медведях и магических существах. — М.: Издательство АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2023. — 288 с.

Сборник магических рассказов Евгении Некрасовой вышел в январе 2023-го, и в исполнении другого автора мог бы оказаться совершенно вневременным, мог бы состоять исключительно из историй о вечных проблемах и ценностях, но «Золотинка» написана про конкретное сегодня, в ней много примет настоящего времени. Книга не боится и не стесняется происходящего за окном, не прячется от него и не заигрывает с ним. Прошлый год оставил глубокие следы во всех нас, теперь он живет в рассказах «Золотинки», он — наша повседневность, его не вычеркнуть и не избыть, прошлый год курит, сидит на кухне, спорит, смотрит телевизор и комментирует происходящее сегодня.

Если вы ищете горькую, но утешительную литературу, в которой поровну чудес и достоверности, любви и горя, радости и печали, нежности и силы, упрямства, столкновений и драмы — идите за «Золотинкой» и принимайте по одному рассказу в день. Но только по одному! Так вы сможете продлить волшебство, растянуть время, спрятаться в его складках, почти как один из героев этих текстов.

Рассказы книги не связаны общим сюжетом, но, кроме единства места (Россия) и времени (наши дни), реальность «Золотинки» сшита самым крепким и ловким способом — стилем Некрасовой, он пронизывает все полотно сборника, как мордовский крест — тип вышивки, который дал название одноименному рассказу. Важнейшая часть художественного метода Некрасовой — безоценочность, практически документальность изложения. «Золотинка» не учит и не говорит: «Это хорошо, а это плохо». Она показывает: так есть. Некрасова не занимает стороны, не заявляет никакой позиции. Ее мир почти такой же, как наш, только подчиняется законам сказки.

Первый рассказ, «Медведица», задает тон всему сборнику: девушку похитил и сделал своей женой медведь. Здесь впору вспомнить «Сон Татьяны» из «Евгения Онегина», где медведь служит проводником из мира людей в сдвинутую реальность волшебных существ и нежити. Именно там показывается столкновение Онегина и Ленского, его кровавая развязка, которая будто предупреждает Татьяну о грядущей трагедии. Или же сказку про Машу и медведя, в которой девочка попадает в услужение к медведю, но благодаря смекалке и хитрости, заставляет его отнести ее домой. Детали разнятся, но конфликт неизбежен: из союза человека и медведя не может вырасти ничего доброго, но и ужасного ничего не происходит. Ну разве так страшно, что у обычной девушки рождается медвежонок, и его мать, воспользовавшись случаем, бежит прочь и пытается навсегда забыть берлогу и своего мохнатого суженого, как страшный сон, отрезать, забить новым бытом? С первого рассказа Некрасова показывает читателю: когда сказка встречается с реальностью, все в ней оказывается устроено по-бытовому просто: медведь сторожит девушку, опасаясь, что она сбежит; чтобы выжить в берлоге, нужно есть и пить; мать, бросившая ребенка, всеми силами постарается утонуть в новой жизни; а когда неожиданно смышленый — дитя зверя и человека — цирковой медведь почует вдруг на представлении родную кровь, он возьмет свое, как должно: зубами и когтями.

В конце мая Дочь человека рожает Дочь медведя и человека. Та выглядит как младенец медведя, но с зелёными глазами. Дочь человека кормит дочь молоком, говорит мужу-медведю, что молока мало, еды не хватает ей самой, он всё не то приносит. Она просит отпускать её собирать еду. Медведь думает-думает и позволяет ей уходить, но говорит оставлять младенца. Он обнюхивает её материнство и уверен, что ребёнка она не бросит.

Магия большинства рассказов «Золотинки» работает удивительно понятно: Некрасова просто, где-то даже суховато, без метафор и словесных фейерверков, рассказывает обыдненную, без долгих пояснений историю, в которую совершенно естественно вплетает сказочный элемент, чтобы в конце беспощадно взорвать сюжет: где-то это будет появление чудовища, где-то превращение героя, где-то заклинание.

В рассказе «Кика» (кика — национальный головной убор, характерной рогатой формы; надев его, героиня становится фигурой Рока, запускает цепочку неотвратимых изменений) сказочная исконная реальность вторгается в столичную свадьбу, и все участники с восторгом, даже наслаждением этому вторжению подчиняются, включаются в мистериальное действие, хоть и приходит оно с отчетливым запахом безумия, чего-то животного, неподконтрольного человеку. И свадьба превращается в то, чем была изначально — в ритуал, вот только финал у него страшный.

— Да убоится жана мужа сваего!!! — завизжал вдруг Рома в платье из фартуков и серебристых туфлях на каблуках. — Да убоится, убоится, убоится-а-а-а-а- а-а! — раскатилось по залу. Ольга вдруг почуяла внутри себя сильнейший, не испытываемый прежде ответ-силу. Женский праздничный наряд сросся, сшился с её кожей. Кика вросла в ее голову. Изнутри Ольгиных костей через голову в кику полез рост.

Некрасовой не впервой приземлять волшебное через тело. Таких текстов в сборнике два: «Складки» и «92 кг». «Складки» — история о быте массажистки, которая работает в туристическом городке на ободе Золотого Кольца, мы наблюдаем за рождением любви на фоне разворачивающейся катастрофы. Некрасова вообще часто рассказывает свои истории буквально, не словами, а через ощущения тела: прикосновения рук главной героини, кожи ее клиентов, возлюбленного, тех самых складок, вынесенных в название. Складки же помогают совершенно внезапным, пусть логично-сказочным образом — прячут возлюбленного героини от сотрудников призывной комиссии. В «92 кг» героиня платит за похудение доступную ей цену. Сказка помнит, что действует в рамках нашей реальности и уважает закон массы: если кто-то за ночь похудел на несколько килограммов, то во что-то они должны превратиться, и эти ожившие килограммы становятся для героини новой ответственностью.

Берет плату с тела и «Мордовский крест», вот только делает это без всякого согласия человека, магия здесь выступает в качестве наказания. Текст погружает в жуткую ситуацию: нерусскую женщину с двумя детьми задерживают полицейские, что-то в их жизни пошло не так, настроение не задалось или просто устали, и теперь полицейские утверждают, что это — не ее дети, увела, украла! При обыске у женщины обнаруживают посылку, а в ней неожиданно толстые — наверняка, внутри что-то спрятано, надо распороть, посмотреть! — плотно расшитые особым узором тряпочки. Чудо «Мордовского креста» не встает на защиту несчастной, чудо мстит за глухоту и упрямство, чудо защищает себя, и тот, кто его потревожил, сам прорастает стежками мордовского креста.

Милиционеры в форме людей раскурочили пакет, потом свёрток и стали рассматривать белые тряпочки с вышивками. Что за хрень? Катя ответила, что родственники передали гостиницы. У вас у чёрных так принято, а? Это что за знаки? Катя ответила, что это народные узоры, вышивка мордовским крестом, нитка продевается с двух сторон для создания рельефа. Бабушка и её сестра пытались Катю научить в детстве так вышивать, но ей не хотелось. Вторая подумала, что это очень красивые тряпочки. Оба милиционера в форме людей подумали, что ювенальщица всё не идёт. Она должна была забрать детей и пристроить их. Женщины всегда занимались детьми. Тогда можно отвести чёрную в ОВД.

Волшебство в магическом реализме неотделимо от повседневности. Втекстах Некрасовой властвует настоящая магия, но она обычная и понятная, иногда даже живет с героями с первых страниц, как, например, Мелузина — волшебное существо, женщина-со-змеями, второстепенная героиня одного из рассказов. Школьники изнемогают от пустоты и бессмысленности будней, школьникам нужны деньги, чтобы сбежать, купить шмот или кайфануть, школьники устали от того, что происходит в их семьях — у каждого свое давящее семейное наследие. Когда главная героиня школьница Света предлагает зарабатывать с помощью вебкама, несколько подростков из ее школы соглашаются. Мелузина работает вместе с ними.

А Мелузина просто три года как ходила со Светой. Была единственной её подругой. Хотя вслух это не произносилось. Свету иногда дразнили кем-то вроде бочки со змеями, но нечасто и несильно. Матери такая дружба сильно не нравилась, но она молчала. Считалось, что с магическими общаться опасно и странно.

При всей своей инаковости, Мелузина — чужая, чудовище с регистрацией, она — ключ к странным и притягательным текстам Некрасовой. Переводя реальность на язык сказки, можно свободно говорить о горечи и боли. В этом главный прием, вернее, метод писательницый: рассказать историю одинокой умной девочки Светы, которая пытается закончить старую жизнь и как-то начать новую, с помощью явного гротеска, вывода ситуации за пределы обыденной житейской логики.

Алиса и Рома повели себя профессионально. Пришли, поговорили. Набросали словами план движений. Рома принёс презервативы. Алиса и Рома шли друг другу по строению тел. А Света ходила вокруг них с камерой. Ставила камеру на штатив Настиных родителей. Меняла ракурс. Алиса и Рома терпеливо останавливались, ждали. Свету удивило, насколько этот механический, совершенно никак не волнующий её физиологию процесс. Света даже залезла на стремянку. Алиса спросила Свету, собралась ли та в Канны или обои переклеивать. Они посмеялись.

Еще одна ключевая тема сборника — плата за волшебство. Так расплачивается героиня рассказа «Ноги», отрекаясь от своей прошлой жизни, все глубже уходя в чащу, принимая законы волшебного леса и превращаясь в его архетипическую хозяйку; так жутко, раз за разом платит Социалка-Лешиха, которая животом стоит за лес рядом с родным городом, раз за разом Социалку-Лешиху убивают, лес принимает ее жертву, лес делает ее собой, лес буквально собирает ее по кускам, потому что воля Лешихи сильнее ножей и пистолетов, а волшебство любит безумцев.

Социалка-Лешиха согрелась, отоспалась, отъелась за сутки, трахнула мужа и написала в лесозащитный чат: привет, это я, давайте снова защитим наш лес. Но люди только что вышли из СИЗО. Им угрожали увольнением с работы, лишением родительских прав, замораживанием счётов в банках. Лесозащитникам было стыдно, но они не могли больше продолжать. Они просили прощения. Они понимали, что она уже умерла пару раз ради леса, а они просто получили за него дубинками и провели дни в СИЗО, но их страх был сильнее. Некоторые ставили грустные смайлы. Многие вышли из чата.

Заглавный текст сборника — «Золотинка» — стоит наособицу. Как таковой магии в нем нет, более того, эту историю до боли легко представить совершенно реальной: Золотинка ушла из своего маленького города добровольцем на фронт. И доблестно на войне погибла. Золотинку похоронили, торжественно, с положенной случаю траурной помпой, пришла половина города, пролили исправные ведра слез, мэр выжал из героической смерти Золотинки все, что смог, семье Золотинки дали денег, дочь Золотинки стала известна в школе. И жизнь в семье Золотинки зримо наладилась. Вот только спустя пару месяцев Золотинка вернулась домой, живая, хоть и слегка нездоровая. Золотинка захотела свою жизнь назад, ведь она жива, вот она, но ты, доченька, уезжай, мы тебя хорошо похоронили, а из этого твоего воскрешения ничего хорошего не выйдет. Правда жизни, узнаваемость ситуаций, насквозь знакомые реплики и ситуации этого рассказа шокируют чуть ли не сильней, чем чудеса других текстов.

Неполным был бы рассказ о сборнике без упоминания стихов, которые есть в нем. «Хозяйка цеха „ЦветОК“» обнимает строками девушек и женщин, которые шьют постельное белье (обязательно с цветами!), сестринство — важная тема для Некрасовой, так или иначе, она пронизывает весь сборник: «Ты не одна, ищи свою стаю или хотя бы помни: ты не одна».

Блогерка говорит, что знает, как
Хозяйка лечит швей,
как доплачивает им на детей,
как две из них жили у неё на даче, когда им некуда было податься. Спрашивает,
как Хозяйка могла догадаться до социальной поддержки своих сотрудниц?
Girl’s power?
Социальный бизнес?
Русские женщины
в маховом колесе российского
Поплин,
ситец,
бязь,
сатин,
Хозяйка отвечает, что
просто хочет, чтобы
все, по возможности, не пили водку, хорошо работали и просто жили.
Мы русские, с нами бизнес.

«Золотинка» — репортажная книга, это оперативная сводка с места событий нашей жизни, фиксирующая очень близкое к нам время. Когда-нибудь позже о нем можно будет говорить: «Это было время «„Золотинки“». О сегодняшнем дне писать необходимо, и сказка позволяет это делать искренне, точно, беспощадно, но красиво и относительно безопасно. Кто бы мог подумать, что безопасность снова станет актуальной для автора в XXI веке?