Пахнет собаками и младенцами

• Денис Джонсон. Иисусов сын / пер. с англ. Ю. Серебренниковой. — М.: No Kidding Press, 2020. — 160 с.

Эту и другие упомянутые в наших публикациях книги можно приобрести с доставкой в независимых магазинах (ищите ближайший к вам на карте) или заказать на сайте издательства, поддержав тем самым переживающий сейчас трудный момент книжный бизнес.

Почти в каждой рецензии Дениса Джонсона называют гением и самым надежным оплотом американской прозы. В свое время почтение «Иисусову сыну» успели выразить Чак Паланик (это вообще одна из его любимых книг), Майкл Каннингем, Джон Апдайк и еще добрых два десятка известных писателей. Наградами Джонсон при жизни тоже был обласкан — среди них Национальная книжная премия, самая престижная в США. Тем не менее, до этого года Джонсона никогда не переводили на русский, поэтому «Иисусов сын» стал его своеобразным дебютом в России. 

Свой путь в литературе автор начал как поэт, выпустив в 1969 году сборник стихов «Человек среди тюленей». Тогда ему было девятнадцать лет — а в двадцать один он впервые попал в психиатрическую клинику из-за проблем с алкоголем. Над следующей книгой он работал десять лет, попутно принимая разные вещества. Плодом этой работы стал его первый роман «Ангелы», трагическая хроника двух заблудившихся путешественников. А в 1992 году появился на свет «Иисусов сын», который и принес автору всеобщее признание. С первого взгляда может показаться, что это не очень связанные сюжетом и отчасти автобиографические рассказы от лица алкоголика и наркомана — но сам Джонсон назвал сборник оммажем Исааку Бабелю («Конармии» особенно), «Приключениям Гекльберри Фина» и книге «Над пропастью во ржи». 

«Иисусов сын» — это одиннадцать историй («практически со дна» — как гласит подзаголовок), расположенных в хронологическом порядке. Все они написаны от первого лица, юношей по кличке Дол№;%б, который дрейфует между питейными заведениями, дилерами и разными женщинами. Рассказчик он беспристрастный, но зато предельно честный: например, радуется, когда у него в машине убивают парня, который и придумал ему это обидное прозвище. Оправдывает убийцу он просто и даже в какой-то мере наивно: 

Поверите ли вы мне, если я скажу, что в его сердце была доброта? Его левая рука не знала, что делает правая. Просто какие-то важные соединения перегорели. Если бы я залез к вам в голову и прошелся по вашему мозгу раскаленным паяльником, из вас мог бы получиться кто-то вроде него.

В сборнике сюжетная линия в традиционном понимании отсутствует, весь текст — набор грамотно рассказанных друг за другом баек. Половину из них Джонсон написал за один день, основываясь на своих воспоминаниях о наркотических трипах и приключениях, другую половину подслушал и додумал (если в то, что он подглядывал в окно за странной женщиной, принимающей душ, поверить еще можно, а в то, что им с собутыльником явилась небесная голая рыжеволосая женщина, уже с трудом). Расставить истории по порядку его уговорил великий редактор и издатель Джонотан Галасси, хоть автор поначалу и протестовал. Следовательно, читать их можно и беспорядочно — и, если честно, от этого ничего особенно не меняется.

«Иисусов сын» открывается с другой стороны, когда чуть больше становится известно об обстоятельствах его создания. Это, скорее, акт некоего литературного отчаяния: Джонсон переживал второй развод и должен был налоговой десять тысяч долларов. Тогда он просто записал некоторые флешбеки из своего наркотического прошлого и отправил в журнал «Нью-Йоркер». К его удивлению, их приняли — он получил гонорар четыре тысячи долларов, а потом с ним связался вышеупомянутый Галасси и предложил вместе делать книгу.

Даже если не знать биографию Джонсона, то по тексту все равно можно вычислить, что он поэт: за счет кратких, но точных описаний: «в комнате пахло собаками и младенцами»; «веяло холодным безжизненным сексом» или же сцен вроде этой, будто бы взятой из фильма про Сида и Нэнси:

Три дня мы с моей девушкой, честное слово, самой красивой женщиной, которую я когда-либо знал, жили под вымышленными именами в «Холидей Инн» и кололись героином. Мы занимались любовью в кровати, ели стейки в ресторане, кололись в туалете, блевали, плакали, обвиняли друг друга, умоляли друг друга, прощали, обещали и возносили друг друга на небеса. 

Поэта Джонсона видно и в том, как он описывает наркотический приход — без грязи и даже с особой любовью:

Моя голова разрывалась от грохота, я поднялся и пошатываясь открыл дверь в то, чего никогда не увижу снова: где теперь мои женщины с их ласковыми влажными словами и привычками, где дивные ядра града, хлопающиеся в зеленую прозрачность лужаек?

Живописное изображение дна и будней разрушающего свою жизнь двадцатилетнего бродяги напоминает фильм Даррена Аронофски «Реквием по мечте» — но только с более позитивным итогом. Сам Джонсон к началу работы над сборником бросил употреблять абсолютно все — пусть и, по его словам, потерял скорость и просел в продуктивности, но зато сохранил ясность рассудка.

Почти все, кто писал об «Иисусове сыне» (кстати, сам автор никогда не читал рецензий на свои книги), говорили о прозрении — Джонсон-прозаик поднимает вопрос о том, как же живут под небом такие падшие ангелы, как рассказчик, если Бог за всеми присматривает? Значит, такой мир и Господь вполне мирно себе сосуществуют. Отсюда и название книги. Ответ скрыт между строк этих бесхитростных рассказов: вот так и живут, крутятся, как хотят. Только чувство юмора и красота остаются для спасения. И, скорее всего, большей части читателей эта небольшая книжка покажется просто сборником басен (пусть и написанных по высшему разряду), над которыми смеялись друзья писателя. А для прозрения ее, пожалуй, придется перечитать. И, возможно, не раз.