Terra Fantastica

  • Александр Етоев. Я буду всегда с тобой. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. — 384 с.

Новый роман Александра Етоева ждали долго — книга «Человек из паутины», первое крупное произведение писателя, вышла еще в 2003 году, а с тех пор полноценных романов — не сборников статей, эссе и повестей — больше не выходило. Однако в конце 2018 года, практически незаметно для большинства критиков, появилась «Я буду всегда с тобой» — и вновь, как когда-то, это история о метафизической Сибири, о гении и злодействе и, разумеется, о вечной любви.

Скульптор Степан Дмитриевич Рза, получивший Cталинскую премию второй степени и не так давно вернувшийся из-за границы, словно бежит от чего-то — и оказывается в далеких сибирских землях под Салехардом. Рза продолжает усердно работать, являясь для одних едва ли не живым идолом и божественным гением (Сталина видел, Cталинскую премию получил!), а для других — бельмом на глазу — своих гениев хватает. К радости первых и к горести вторых, Степана Дмитриевича вдруг затребует себе начальник салехардского лагеря, где добывают радий. Причина проста: начальнику очень хочется воздвигнуть себе памятник при жизни — в конце концов, не пропадать же зря гению. На дворе лето 1943 года, война гремит по стране, но кажется, что до этих земель долетают только ее отзвуки — в магазинах продают коньяк и пластинки, играют в футбол, а в местном Доме культуры устраивают представления и концерты. Однако сказать, что все в Салехарде и его окрестностях мирно, нельзя, и не удивительно — вскоре талантливый скульптор окажется в эпицентре внимания местных царьков и служак, не понимающих, отчего он вообще вернулся на родину.

— Вы вот, всеми уважаемый человек, почему вы тут, а не там?
Старшина гужбата Ведерников показал рукой за Урал, за нехоженые топкие километры, отделявшие его и попутчика от рубинового сердца державы.
— Ну вообще-то, родина везде родина, — увернулся от ответа Степан. — И служить ей можно не только в центре.

Немаловажно заметить: Степан Рза на поверку оказывается очень похож на реально жившего в те же годы гениального скульптора Степана Эрьзи, также путешествовавшего по миру, чья слава гремела и во Франции, и в Аргентине, но, впрочем, вернувшегося на родину уже после войны, в 1950-м году. Отношение к гениям, да еще и бывавшим за вражеской для военных лет границей, тоже не выдумано — понятно, что вокруг таких людей всегда существовал ореол подозрений. Не потому ли он имеет успех за рубежом, что передает секретные сведения вражеским шпионам, и не прячет ли в своих скульптурах секретные датчики? Да и вопросы трактовки искусства как такового тоже смущают — и в одной из сцен романа полковнику Телячелову подозрительной кажется каменная фигура спящего на войне солдата — потому что скульптура, на его взгляд, изображает дезертира, а не уставшего бойца. Искусство в очередной раз идет вразрез со временем.

«А ваше искусство, ваши скульптуры? Слава? Не дали бы вам премию, никто б о вас, кроме десятка знатоков в мире, может, не знал бы даже. Продлить свою жизнь в будущее — вроде как пока живы скульптуры, жив их создатель? Показать будущим людям, что не только о хлебе насущном думал человек прошлого? Чтобы и люди будущего подумали о своём будущем?». Рза тогда ответил: «Не знаю. Делаю, одним нравится, другим нет, третьи равнодушны. Ни о каком будущем я не думаю. Возможно, с точки зрения будущего это ничтожно. Но я делаю, потому что не делать этого не могу. Всё».

Так Рза рассуждает о том, почему он не занимается чем-то другим, полезным с точки зрения окружающих — да, можно было бы строить дороги и здания, конструировать самолеты или корабли. Но не все поддается измерению условной нужности народу, потому что эти критерии субъективны. Люди войны не могут понять человека искусства, не осознают его величины, его честности и прямоты. Он словно лишний среди них — чистые помыслы, большое сердце, золотые руки. Кажется, что только такой человек и может хоть как-то понять дикую природу тайги и ее обитателей, говорить с ними на одном языке и попытаться объединить эти миры, примирить их, доказать, что эта война, как и все другие войны, бесполезна. У Етоева рождаются две разных борьбы — и вторая словно отражает первую, искажая ее, согласно местным странноватым законам, не поддающимся порой никакой логике.

Но — в самом деле, зачастую людей искусства сложно понять: что имеется в виду в каждой из работ, нет ли там насмешки, критики власти? Борцы с мифическими врагами достают рулетки и скрупулезно отмеряют сантиметры — не больше ли новая каменная работа подозрительного мастера, чем та, которая уже славит эту самую власть, нет ли выражения лица, намекающего на недобрые, а главное, непатриотичные мысли. У Етоева удаленность от реальных военных действий не идет никому на пользу — все так же, как и везде, предатели мерещатся за каждым углом именно тем, кто посредством собственной хитрости и обмана хочет заполучить пост повыше. Оттого между историями о том, как в детстве командир местной кинорубки Костя Свежатин заметил в голодающем и умирающем блокадном Ленинграде в трубе дома, где жил, лампочку, по ночам передающую сигналы врагу, и желающим выслужиться Телячелове, который в таинственном скульпторе видит шпиона и готов на все, чтобы это доказать, есть параллели. Свежатину враги видятся везде — война накладывает свой отпечаток, но он знает и то, что хорошие люди есть, и пытается оставаться честным, Телячелов же в самом деле верит, что кругом предатели, зло не дремлет, и только он в состоянии вывести всех на чистую воду.

Герои у Етоева выглядят архетипично: — у одних фамилии говорящие, другие обязательно хороши, третьи традиционно и беспросветно злы и бессовестны. Набор этих качеств касается только так называемой цивилизованной части Сибири. Как только сюжет ступает на загадочные земли тундры, понятие зла размывается — там царит вечная схватка жизни и смерти, старых обид и мистического колдовства. Все это просто существует само по себе и по-своему разбирается с несправедливостью, попадающейся под руку — оно и зла вроде бы не хочет, и благо на свой лад совершает, но остается чем-то загадочным и, по мнению некоторых героев, диким — проявлением загадочной жизни иного народа, за границей человеческого понимания. Пока страну раздирает война где-то там, где-то здесь, под Салехардом, разворачиваются совсем другие военные действия. Едва ли не каждый выдумывает себе свою версию врага, видит все словно в кривом зеркале. Блокпосты местного лагеря так и называются вскользь зазеркальем — оттого что постовые скрываются за ростовыми зеркалами, которые отражают только тундру.

Вся окружающая реальность в какой-то момент и вправду выглядит доведенной до абсурда — местные кажутся «туловищами, идущими отдельно от головы», в слепом желании найти предателя там, где его нет, в попытках исказить факты в угоду начальству и, наконец, в самой мотивации определенных — вполне осознанных — поступков, приводящих к фатальным последствиям. Загадочная земля на Полярном круге — или, как пишет Етоев, «Циркумполярье» — само выглядит не просто зазеркальем, а сказочной страной со своими законами, магией, шаманами, добрыми и злыми духами, где загробный мир располагается не под землей, а над ней, и где, согласно ненецкой легенде, для чьей-то смерти нужно три человеческих зуба. В цивилизованном мире, в отличие от тундры, не верят ни в каких богов, и можно услышать только присказку «слава радио», хотя среди работ Степана Рзы едва ли не самой известной остается деревянное изваяние сибирского первомученика Василия Мангазейского, чей скорбный взор, кажется, в самом деле устал наблюдать за происходящей вокруг фантасмагорией.

Рза в итоге и сам вдруг оказывается едва ли не таким же первомучеником, который останется на этой земле навсегда, непонятый теми, кто и не мог бы понять, памятником гению и злодейству, а также самому себе, просто Человеку с большой буквы.

Дата публикации:
Категория: Рецензии
Теги: АзбукаАзбука-АттикусАлександр ЕтоевЯ буду всегда с тобой
Подборки:
0
0
8846
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь