Неуместная свобода

Наше время (Nuestro Tiempo)
Режиссер: Карлос Рейгадас
В ролях: Карлос Рейгадас, Наталия Лопес, Фил Бургерс, Рут Рейгадас, Элеасар Рейгадас, Яго Мартинес, Мария Хагерман
Страна: Мексика, Франция, Германия, Дания, Швеция
2018

 

Воздействовать на зрителя, помимо эстетического начала, началом публицистическим — излюбленная стратегия фестивальных лент. И новый фильм Карлоса Рейгадаса вроде бы ей следует, если верить названию. Но первичное ожидание обманчиво: по ходу просмотра становится очевидно, что вынесенное в заглавие «наше время» не приземляет картину до актуального комментария, а возносит ее до метафизических высот.

Действие картины разворачивается на засушливых просторах Мексики. Дети спасаются от жары в реке, взрослые освежаются с помощью охлажденного алкоголя и быстрой верховой езды. На экране мелькают незнакомые лица, звучат неизвестные имена, слышатся обрывки разговоров. Это жизнь, схваченная в конкретный момент времени. Экспозиция здесь не предусмотрена.

По ходу действия система образов проясняется, балансируется. В центре внимания оказывается преуспевающий поэт Хуан и его жена Эстер. У них — счастливые дети, огромное ранчо, прекрасное домашнее хозяйство. Однако спокойная размеренная жизнь вскоре прекращается: старший сын Хуанито с грустью отправляется в колледж, жена изменяет супругу с заезжим американцем, бык в ярости убивает одну из любимых лошадей хозяев. Смену настроений автор сопровождает символической ремаркой: засуха вдруг прекращается, начинается проливной дождь.

В фестивальном кино давно наметился тренд. Причем не тематический (он как раз простителен), а структурный: неспешный темп, затяжные паузы, очень подвижная система образов, при которой персонажи резко входят в историю и неожиданно из нее выпадают. И такая ситуация — парадоксальна, так как подобные ленты должны сопротивляться закономерностям. Ведь авторское кино — это поле для экспериментов. Оно призвано ломать инерцию восприятия, обновлять художественный инструментарий, а не превращаться в слепое ученичество. Но Рейгадас не решается на творческое новаторство, открыто подражает, среди прочего, Тарковскому, а порой обнаруживает свою несостоятельность как драматурга — например когда в повествование врывается закадровый голос и начинает объяснять внутренний мир Хуана.

В центр картины автор помещает любовный треугольник, но не вполне классический. Мелодраматическая коллизия не вызывает у героев мук ревности. Все дело в том, что у Хуана и Эстер — открытый брак, при котором измены не возбраняются. Супруг объясняет такой либерализм очень благородными помыслами: отсутствие сторонних сексуальных партнеров обедняет интимную жизнь, приводит к неврозу — словом, сильно вредит отношениям. Поэтому он закрывает глаза на гуляния жены, а иногда даже открыто подталкивает на адюльтер. Главное, чтобы она не уходила от него и была с ним предельно честна. При этом своей свободой Хуан совсем не пользуется.

Такая установка, впрочем, не значит, что в этом треугольнике нет пострадавшей стороны. Супруги ощущают тоску и разобщенность, свои переживания они выплескивают в бытовых ссорах, а затем заглушают — каждый по-своему: Эстер — через беспорядочный секс, Хуан — через стихи.

Заканчивается это все довольно скучно и даже назидательно — бесповоротным разрывом между героями. Иными словами — дискредитацией открытых браков. Осознанием того, что либерализм не везде уместен, что любовь, по меткому замечанию русского классика, — пусть и рабство, но оно выше свободы. Единственное, ради чего этой свободой можно пренебречь.

Но принципиально важен другой сюжетный ход: главный герой каждый раз с вниманием следит за изменой жены. Это не сексуальная перверсия, а намеренный мазохизм, целенаправленная эмоциональная саморастрата: без подобных психологических встрясок герой неспособен писать стихи.

В связи с этим важен эпизод, когда Хуанито вспоминает Джозефа Конрада, который страдал от неразделенной любви и в своей сердечной тоске находил вдохновение для писательства. В этой оброненной вскользь историко-литературной справке — ключ к понимаю всего фильма. Фрустрация — необходимый для творчества психологический фон, тогда как душевный покой несовместим с созиданием. «Наше время» вдруг оборачивается фильмом о творце, который бережет свои травмы, подпитывает их, так как из них вырастает подлинное искусство. Этот неожиданный пласт содержания — главная удача «Нашего времени». Главная — и единственная.