Алексей Шестаков. Сверяю свет

Родился 1 января 1988 года в Екатеринбурге. Окончил Екатеринбургский Театральный институт. Первая публикация — в альманахе «Красными буквами». Стихи также публиковались в журналах «Ликбез», «Артбухта», «Гвидеон», в сборниках «Екатеринбург 20 : 30», «Сны Просперо», «УПШ» и др. В 2014м вошёл в лонг-лист премии Бродского «Критерии Свободы». Автор книг стихов «Мама не поймёт» (в соавторстве с Дарьей Крапивиной) и «Без костей». Солист и автор песен группы «Авангард Леонтьев».

Тексты публикуются в авторской редакции.

 

***

этот дождь из молекул веками трепещущий страх
погремушки костьми пани-брацки по-божески полоз
понимаешь меня нужно дать нужно взять перестав
смыть наскального грима другими оскаленный голос

квинтэссенция краха оправдана вот тебе раз
караул байконур между телом поехали в номер
на изнанке зимы вытанцовывать протуберанц
там где 1е слово растёт и пугает как омен

по россии шагает полезный четырежды снег
заберись по нему по канату в чердачный свинец и
проживёшь птичий грипп альстрёмерий которых здесь нет
упадёшь на рассвете в господнюю притч и сентенций

станут нас то ли потчевать то ли вести почивать
рассыпаются силы горохом где можем стоять но
не молить о вчера помоги чтоб ни сна ни челна
умиляться явлениям дескать спасибо занятно

***

расскажую есть расскажую
в месте света\дождя обрящемся
на рассвете я видел косулю
а к полудню орлицу и ящерицу
цепь прерывная танец таборский
клякса ясности с полуобмороком
спит земля опершись на заморозки
месяц предупреждает оборотня
что ли родинки метить в призраков
иль отца обмануть во вретище
никого-то тут нет и признаков
может разве что ты мне встретишься

Из «полинок»

покурил и пшыкнулся вентолином
и пошёл трапезничать к нежной маме
я сверяю свет по тебе полина
полотном протянутый между нами

слева хлеб насущный направо титры
мушкетёры казнили свою миледи
и тебе приятного аппетита
ну а вдруг и ты сейчас на обеде

белый свет в коллекцию тех полинок
второпях на скорую руку слеплен
я бы сдул с тебя миллион пылинок
отогнал бы от пор твоих тучу слепней

куплетистом сделался бы как фюрер
залетел бы в твой разум как канарейка
только бы клевать с твоих рук гравюры
что достались тебе от вильЯма блэйка

мой болящий дух прикипает к горлу
и лепечет свет мой табула раса
вспомни лишний раз о слуге покорном
и вспорхнёт счастливый слуга до рабства

тут я ставлю точку скажи жирна ли
нет сотру впишу теорему шара
ты не услышишь не найдёшь в журнале
больно личный эпистолярный жанр

***

откроется то что не скроется дольше ответа
и время грядёт из земли как лечебный сорняк
и небо темнеет так быстро и так незаметно
что ликом сияет народ из туник и сермяг

пустые места где стяжание духа святаго
таращится светом на эхо иль желчью на счёт
а камень ручьём поражён как обратною тягой
нежны суккуленты и солнце печётся печёт

***

Сколько сумеешь меня терпеть?
Плачешь над трупиком голубка.
Ты говорила, что я медведь,
значит ли это, что я лукав?

Я говорить тебе запретил,
ядов психических помешал,
плакала ночью, молчишь в пути,
если бы знала ты, как мне жаль;

дома покажем тебя врачу,
сердце ль на месте, в порядке ль вес...
Ночь не проходит как боль, но чур!
В сказочный свой возвращайся лес!

***

по кипящей воде не пойти
паучку не оставить следа
я до тени продрог и правдив
и по дну кипяток заболтал

я зиме подставляю окно
лишний ветер разлит на полу
непростительно холодно но
черепаха как уголь в углу

черепа накрывали столы
с добрым утром играли в слова
и подруги подруги смелы
и токсины токсинов
смола

***

Дышать деревья и уснуть,
а утром нежиться на совесть;
спокойный мир морских шелковиц,
эфир, и человечья ртуть.

Разъято зрение-кремень,
и на скале, как на амвоне,
авось, сырой огонь догонит
Твою пронзительную тень.

***

я не помню, когда исчезать.
Ни глотка не попросит вода,
ни руки.
Застрахованный выдох во льдах —
пучеглазая тульпа, шиза,
кровеносный пловец херувим,
я не помню, когда назовут
эту зиму попыткой огня,
смежеваться теплее ничком,
корни рук — они рёбра, родня.
Слышишь, ветер поёт в абсолют
с новогодним сверчком?

***

Поезжай, но вернись. Ты вернёшься,
медсестра когнитивных наук.
Это наше сознание — ноша.
Это всё, что приходит на ум.

А любовь, это самое, мы же ж
так и этак, и в шёпот, и в крик...
Как ты мыслишь, как пахнешь, как дышишь
каждый день, каждый час, каждый миг!

Ты прекрасна и к чёрту сравненья!
Поезжай, подожду, потерплю,
на ритмический орган равненье:
я люблю, я люблю, я люблю!

И ты любишь, ты любишь, ты любишь!
И мы знали друг друга всегда.
Поезжай, ты со мною пребудешь.
Привези мне чего-нибудь, да.

На дорожку тебе по секрету:
в мире масса неведомых сил;
я просил: «Дай мне, Боженька, эту.
Ну пожалуйста». Я попросил.

Смерть трибуны

дети готовьтесь к атаке
хватит вам сеять да жать
мамки завоют а так им
нечего было рожать
сколются вместе папули
бабушки ринутся в клуб
парни пролезьте под пули
девки не верьте ссыклу
лётчики хныкайте плазмой
бог вас пугнёт как гостей

разум его без маразма
сердце его без костей

***

в рай на войну ли тащится на зов воздух
детали символы имена расфасовывает по карманам
тот будет богом кто стряхнёт в озон горстку
пепла стращая вулканом муравьёв караваны

но разжигает пламя звуковой ветер
до андромеды плывущий с палеолита
и не надеясь на то что ему не светит:
движение как дыхание перекрыто

Креститель

Акриды, дикий мёд,
Рекою опоясан;
Вот плоть моя — то мясо
Меня переживёт.

Алмея — Темнота,
Набитая камнями,
Считающая днями
Вдова Твоя — Вода.