Вечное возвращение

«Сцены из супружеской жизни»
Сценическая версия одноименной киноповести Ингмара Бергмана
Экспериментальная сцена под руководством Анатолия Праудина
Режиссер: Анатолий Праудин
Сценография: Ирина Бируля
В спектакле заняты: Юрий Елагин, Алла Еминцева, Маргарита Лоскутникова, Ирина Соколова, Сергей Андрейчук, Константин Анисимов, Мария Мещерякова и др.
Премьера: 28 сентября 2018 г.

Программка лукавит: несмотря на длинный столбик фамилий после «В спектакле принимают участие», почти все два часа на Малой сцене Балтийского дома — только главные герои «Сцен из супружеской жизни» — Юхан (Юрий Елагин) и Марианна (Алла Еминцева), семейная пара, чей образцово-показательный брак трещит по швам. Остальных артистов, за исключением Маргариты Лоскутниковой, бессловесно мелькающей в финале, зрители видят лишь в записи — на черно-белой видеопроекции. Казалось бы, подобная камерность созвучна эстетике фильма Бергмана, где второстепенным персонажам отведено мало экранного времени, а взгляд камеры сфокусирован на крупных планах супругов. Но нет: спектакль Анатолия Праудина, перегруженный видеовставками, парадоксальным образом оказывается многолюднее фильма.

Сценическое пространство оформлено предельно аскетично: с трех (а подчас — и со всех четырех) сторон его ограничивают серые занавески. Никакой мебели — черные кубы-трансформеры на колесиках становятся для героев то диваном, то кроватью. Еще до начала действия звуки проливного дождя настраивают зрителей на то, что атмосфера будет сумрачной. Предчувствие не обманывает: историю о разваливающемся браке Праудин прочитывает со свойственным ему тотальным пессимизмом.

Его Марианна и Юхан не просто эгоисты, едва слышащие друг друга, несмотря на огромный стаж совместной жизни, — в спектакле отношения пары оказываются во много раз токсичней, чем в фильме. Расставаясь, сходясь, вновь расставаясь, заводя новые любовные связи, но так и не будучи в состоянии окончательно отпустить друг друга, в одной из финальных сцен герои Елагина и Еминцевой деградируют в таких же карикатурных пьяниц, какими режиссер в начале действия показал их друзей Петера (Константин Анисимов) и Катарину (Мария Мещерякова). В фильме Бергмана вторая семейная пара — приличные состоятельные люди, испытывающие глубокое взаимное отвращение и после нескольких бокалов спиртного неожиданно омрачающие чинный дружеский ужин семейным скандалом. У Праудина Петер и Катарина — запойные алкоголики, с трудом ворочающие языком. Обытовленные, пошлые персонажи, дошедшие до самого дна — готовые в любой момент вцепиться дражайшей «второй половинке» в глотку или ударить ее бутылкой по голове, а потом как ни в чем не бывало отправиться с ней в постель, непристойно похрюкивая. Их, как и большинство второстепенных героев, режиссер почему-то снимает на видео в интерьерах общественной бани — то ли намекая на то, что это место, где обнажаются и тело, и (если в процессе хорошенько набраться) душа, то ли по каким-то другим, не дешифруемым соображениям.

Использование видеопроекции, с которой персонажам Аллы Еминцевой и Юрия Елагина все время приходится обмениваться репликами, — прием не только устаревший и чрезвычайно назойливый, но и технически несовершенный. Заранее сделанная видеозапись нередко «обгоняет» находящихся на сцене артистов, и собеседники отвечают Марианне и Юхану еще до того, как те успели открыть рот, чтобы что-то сказать или спросить. Стилизация видеоряда под черно-белое кино кажется при этом ничем не оправданной, тем более что супруги и выглядят, и разговаривают как обыкновенные современные люди (впроброс даже звучит реплика «Я тебе русским языком говорю...»).

Как это часто бывает в праудинских постановках, в «Сценах из супружеской жизни» много маленьких, остроумно придуманных и безупречно сыгранных актерских этюдов. Но, увы, ирония, которой они пронизаны насквозь, слишком неожиданно и радикально меняет регистр происходящего, и потому эти сцены больше походят на вставные номера.

При том, что праудинским артистам, прекрасно тренированным лабораторными спектаклями и прошедшим сквозь огонь, воду и медные трубы всех основных систем (Станиславского, Михаила Чехова, Брехта), не занимать способности к психологической нюансировке, их актерский потенциал используется постановщиком неполно. Внутренняя жизнь персонажей и мотивировка их поступков интересуют его значительно меньше, чем она интересовала Бергмана — гораздо большее внимание Праудин уделяет внешней эскалации конфликта между Юханом и Марианной. Героев Еминцевой и Елагина разделяет бездонная пропасть непонимания, которую они едва ли пытаются преодолеть, — в то же время в картине Бергмана между персонажами Лив Ульман и Эрланда Юзефсона, как бы эгоистично ни вели себя (бывшие) супруги, нет-нет да и возникает подлинная близость.

В спектакле Праудина такая близость для героев абсолютно недостижима. Все, что им остается, — в ее тщетных поисках вновь и вновь возвращаться друг к другу, без надежды на то, чтобы разорвать наконец токсичную, ни одному из них не приносящую счастья связь.