— Следующий вопрос задает главный редактор Psychologies.ru. Вкладывала ли ты в заглавие «Зависимые» термин «созависимость»? Насколько созависимость опасна, на твой взгляд?
— Это очень серьезная проблема, ее надо решать, конечно, но так сложно в себе это увидеть! Мы постоянно находим множество оправданий. Алкоголик же не скажет, что он алкоголик, а созависимый не скажет, что он созависимый.
Тем более созависимость часто социально одобряется. «Вы такая крепкая пара!» — а на самом деле люди друг друга контролируют. Такой шаблон, когда мы все делаем только с мужем вдвоем. «Муж без меня с друзьями не встречается, а я с мужем на маникюр хожу» — со стороны кажется, что вот, это такая крепкая пара, но в реальности в ней никакого пространства для каждого.
Еще я думаю, что мы до конца не понимаем, что входит в понятие «брак». Должны ли мы во всем и всегда быть вместе? Кажется, будто нам сказали: «Вы в браке, поэтому должны всегда быть рядом», — и мы так и делаем, не задаваясь никакими вопросами. Поддерживаем друг друга во всем-всем-всем. То же самое с моей книгой: я дала ее прочитать мужу, и мне хочется, чтобы он сказал, что ему нравится. Но я прекрасно понимаю, что он всю жизнь читал фантастику и это вообще не его литература. Почему ему вообще должно нравиться? Получается, я как бы, с одной стороны, зависима от его мнения, а с другой — убеждаю себя не зависеть. Он тоже это чувствует, и перед ним стоит выбор — быть искренним или сделать мне приятно.
— Можно ли твою книгу назвать поколенческой? Чувствуешь ли ты причастность к некому поколению 30—40-летних писателей?
— Нет, я бы не назвала ее поколенческой. Проблемы, о которых я говорю, присущи разным поколениям. Алкоголизм универсален. Созависимость бывает в любом возрасте.
— Но ведь довольно значимую часть контекста и текста книги составляет история про детство в 1990-е, которые все-таки, мне кажется, накладывают какой-то отпечаток на человека. Наложили ли эти годы отпечаток на тебя?
— В моем детстве в 1990-е все вокруг пили. Ты, ребенок, не понимаешь, что это опасно, и вообще не понимаешь, в чем проблема, когда люди пьют. Это просто казалось смешным: приходишь в гости к знакомому, а там взрослые немного навеселе.
Друзья, родители, родственники, родители твоих друзей, все взрослые сначала такие серьезные, ответственные, с загруженным работой лицом. А потом они уходят на кухню и оттуда возвращаются какие-то немножко красненькие, веселенькие, такие добренькие, тебе все разрешают. И вот этот контраст для ребенка был какой-то закономерностью. Лишь позже, уже подростком, я поняла: алкоголизм — это страшно, а не весело.
— При этом алкоголь настолько интегрирован в поп-культуру, что из этого пузыря очень трудно вырваться: тебе кажется, что пить — супернормально. Вот я сижу сейчас перед тобой в кафе, а за твоей спиной — картина, на которой огромными буквами написано: «Ром» и «Ликер», не хватает только «Выпей меня!». Ответ очевиден, да, но надеешься ли ты, что твоя книга хоть как-то поможет хоть кому-то решить эту проблему?
— Такую задачу я себе, конечно, не ставила. В целом пытаться объяснить кому-либо, что алкоголь — это вредно, или какую-то мораль выдать в конце текста, довольно бессмысленно. Но я думаю, что, может быть, у моего романа есть шансы повлиять на людей, которые не видят, что находятся в созависимых отношениях. А с алкоголем — нет, однозначно нет. Я не верю, что вообще что-то может, особенно в России, изменить ситуацию.
войдите или зарегистрируйтесь