— Как строятся поездки победителя «Нацбеста»? Мы с тобой в Москве беседуем, потом ты куда? Сложное в целом расписание?
— Сложное. Впервые за долгое время мне потребовалось заняться тайм-менеджментом, потому что держать в голове все приглашения в разные места просто нереально. Пришлось обклеить холодильник кучей бумажек и создать из этого некую систему — каждый раз смотрю и пытаюсь понять, как мне теперь свою жизнь строить. После Москвы пару дней дома, потом в Архангельск на фестиваль «Белый июнь».
— И осень уже расписана?
— Сентябрь будет совершенно бешеным. Москва с ММКВЯ, Воронеж, Владивосток, Донецк, Нижний Новгород с «Болдинской осенью», где, если я не смогу выбраться из ДНР, буду выступать онлайн.
— Если бы можно было в течение года жить в разных городах и странах, как бы ты построил свой год?
— Я бы жил на Капри, попивал бы просекко и любовался бы закатами. Как Горький, весь год. Ну, конечно, я хочу много мест посмотреть. К сожалению, я загранпаспорт сделал ровно за пару месяцев до ковида. Надеюсь, все образуется и я все же доеду до Италии и Испании. С удовольствием бы в Берлин скатался, Африку бы посетил. Парагвай вот: там очень любят русских, там есть памятник русскому генералу Беляеву, который помогал парагвайцам в войне с Боливией. В целом, тема отличная: лично посетить все места за границей, где есть памятники русским военным.
— В библиотеках уже «Покров-17» появился? В целом библиотеки умирают или все же есть у них некое будущее?
— Да, точно в Библиотеке Лермонтова в Петербурге видел. Я знаю, что библиотеки сегодня проходят трансформацию в культурные мультикиберпространства. Так что сам формат умирающий все же оживляют, очень надеюсь, приживется.
— У тебя в романе целый пассаж про группу «Гражданская оборона», да и в целом разложена по полочкам музыкальная подборка главного героя. Что насчет музыки у тебя? Кто в топ-5 в твоем плейлисте?
— «Гражданская оборона» однозначно. Егор Летов с подросткового возраста — наше все, я до сих пор в наушниках периодами слушаю. Из русских групп это прекрасная современная группа «Черная ленточка» с Владимиром Селивановым, очень интересная и крутая новая музыка. «АукцЫон», «Агата Кристи» — это все из юности идет со мной. Группа «НОМ», конечно. Очень люблю.
— Меня не покидало ощущение, что прототипом главного героя стал Андрей Геласимов. Прокомментируешь?
— Нет, вообще нет... Хотя-я-я... Я сейчас подумал, что он реально похож! Возможно, да. Я помню, что, когда я его описывал визуально, Геласимов был одним из примеров. Хотя основой для образа был Легасов из сериала «Чернобыль». Похоже, и правда визуально получился Геласимов!
— Что ты читал о закрытых зонах из отчетов и материалов, пока писал свой роман? Очень насыщенными терминологией и четкими получились в тексте вставки с отчетами ученых института закрытой зоны...
— Я обожаю всяческую псевдодокументалистику. У меня она, по сути, есть во всех текстах: и в «Калиновой яме», и в книге «Четверо». Такие вставки вдохновлены не то чтобы настоящими отчетами, но скорее прекрасным сайтом, где собрана куча материалов, предельно выдержанных в жанре псевдодокументалистики, так что я с удовольствием листал статьи оттуда и реально вдохновлялся, всем рекомендую ознакомиться.
— Что такое время в твоем понимании?
— Время — это такая штука, с которой можно играть. Разные его слои накладывать друг на друга, копаться в нем, извлекать из него разное под свои задачи, проводить всяческие мистификации. Я занимался военно-исторической реконструкцией, сейчас гораздо меньше, правда. Но в этом году в мае наконец-то смог, был в Рогавке, на фестивале, посвященном 2-й ударной армии. Обожаю все эти дела — копаться в прошлом, разных эпохах.
— У тебя в романе нет ни одного женского персонажа. Когда и как ты понял, что будет именно так и что так правильно?
— Ну как же! Там есть бабушка... Но в целом да, конечно. По идее, у главного героя должно быть отражение в главной героине... Но. Первое: я считаю, что любовная линия — крайне переоцененная штука. Любовная линия нужна, если ты хочешь ее обыграть, ее нельзя притягивать за уши в каждый текст на свете. Тут ее быть не могло, потому что это утяжелило бы текст, но не дало бы ничего дополнительного. Поэтому я ее не прописывал. Мне, между прочим, прилетела пара комментариев от активных феминисток о том, что они не нашли девушек в книге. Отвечаю: я женщин очень уважаю и ценю, я не сексист. Здесь нет женского персонажа, потому что они у меня пока плохо получаются. Женщин я описывать не умею, возможно, когда-то научусь, но пока результатами я недоволен, так зачем на ровном месте конфузиться...
— Прочти что-то свое из стихов, что тебя сейчас лучше всего отражает.
ЧЕТВЕРО
В тамбуре курят четверо. Первому двадцать пять на вид.
Он выпускает струйку дыма, кашляет и говорит:
«Убили меня в сорок первом, в битве под Киевом, у Днепра,
Видишь, в моей гимнастерке осталась на память о том дыра.
Я похоронен в руинах дома, где мы засели тогда втроем.
Немец для верности кинул гранату в дверной проем».
Второй говорит: «У меня все скучно. Я утонул в шестьдесят шестом.
Были в деревне, купались в речке на тихой заводи под мостом.
Я неудачно нырнул с ограды. Мне было двадцать три.
Господи, посмотри на меня. Господи, посмотри».
А третий смеется: «Прекрасно помню. Мне было пятьдесят.
Я, как нормальный покойник, умер в постели пять лет назад.
В тот день на работе мне стало плохо. Я еле дошел домой».
Четвертый молчит и думает:
«Я живой».
— В этих строчках снова звучит тема смерти в сорок первом... Сложно было писать образы солдат того времени?
— Сложно. Поэтому я опирался на самом деле на образцы лейтенантской прозы. Я Юрия Бондарева перечитывал, чтобы словить стиль и образ. Не знаю, насколько получилось, но старался. Это сложные образы: человек на войне живет в другом времени и эпохе, у него совершенно другая мотивация, совсем по-другому работает мозг... Помогли и мои друзья, которые сегодня имеют опыт военных действий...
— Саш, а как пришли образы мертвых святых?
— Это была идея, с которой началась книга «Покров-17». Я гулял по Васильевскому острову, курил и думал, слушал музыку. И в голове появился образ. Общая идея была о художнике-авангардисте, который во время боя увидел мертвых святых с красными нимбами, сильно поехал кукухой и уехал в глухие леса, а потом основал там свою секту после войны. Но вот в процессе идея поменялась, результат вы видите в «Покрове».
— Психологический триллер про Древний Рим. Ты однажды обмолвился, что хочешь написать про эту эпоху. Как и почему?
— Историю Древнего Рима обожаю. С момента, как прочел «Легенды и мифы Древней Греции» Куна, заболел античностью. У нас в Питере есть прекрасный реконструкторский клуб «Пятый македонский легион», их даже итальянцы уважают. Я там участвовал одно время, учился драться с мечом и щитом, а щит там весит килограммов десять, очень тяжелый. И сериал «Рим» люблю очень.
— Книжные блогеры. Ты как к ним относишься?
— Я их очень мало знаю, если честно. Но отношусь хорошо, это круто — популяризировать чтение.
— Откуда такой точный, сложный стиль в одежде?
— Реконструкция приучила. И спасибо моему другу Евгению, который в свое время подсадил меня на стиль тридцатых годов. У меня штук тридцать галстуков только, куча запонок. Рубашки вот под запонки, кстати, найти сложно...
войдите или зарегистрируйтесь