Для меня дом — это место не только отдыха, но и творчества, поскольку свои художественные тексты я пишу в свободное время. Поэтому центр дома для меня — мой рабочий стол.
— «Офисный работник, житель мегаполиса» — культурная составляющая в таком диагнозе в целом не проявляется, твои герои ходят в основном в бары, нет маркеров культурно значимых мест города. Это диагноз поколению?
— Мне кажется, это, скорее, одна из характеристик современного общества. Посетителей музеев стало больше, но этот досуг стал формой демонстративного потребления. Многие идут на выставку не за вдохновением, а за красивыми снимками для соцсетей. Это хорошо для выручки музеев, но несколько размывает их просветительскую функцию. Герои «Цифмина» вполне могли бы сходить на условную «выставку Серова», но вряд ли они придали бы большое значение увиденному.
— Откуда ты взял образ суперкомпьютера «Управленца»? Как он создавался в твоей голове? Похоже, это пазл из множества визуализаций в культуре.
— Я соприкасался с темой искусственного интеллекта на своей бывшей работе, поэтому, в принципе, у меня уже было некое абстрактное представление, как его можно было бы описать. Тем не менее в процессе создания образа «Управленца» я наткнулся на ряд технических вопросов, ответов на которые я не знал. По счастью, у меня есть друзья и знакомые, которые лучше меня разбираются в технологиях, они мне очень помогли. Если же говорить об образах искусственного интеллекта в популярной культуре, то главным источником вдохновения для меня был сверхразумный компьютер HAL 9000 из «Космической одиссеи 2001 года» Стенли Кубрика. «Управленец» тоже мог бы сказать что-то в духе «I’m sorry, Fedor, I’m afraid I can’t do that».
— Зачем нужно было витиевато развивать романтическую линию, чтобы так основательно убить девушку в конце истории?
— Моей основной целью было обострить интригу и сделать выбор главного героя как можно более сложным с моральной точки зрения. Смерть Леры стала Рубиконом, который Федор перешел по дороге к карьерным вершинам.
— Ты осознаешь, что потенциал текста для переложения его в сценарий фильма или сериала достаточно велик? Специально так писал?
— Честно говоря, специально я так не подгадывал, скорее это результат моей манеры письма. Я люблю прописывать диалоги и стараюсь раскрывать персонажей через разговоры или действия — такие тексты достаточно легко переложить под киноформат. Трудно сказать, посчастливится ли «Цифмину» быть экранированным, но со сценарным агентством я уже общался.
— Давай подберем условный плейлист для самой динамичной части книги: того, что происходило в подвале: погоня, драка, секс, замена железа... Такой main battle. Что будет играть?
— Мне кажется, тут будет очень уместна песня ‘Run Through the Jungle’ Creedence Clearwater Revival, недаром ее любят использовать в военных фильмах. ‘Break On Through’ The Doors тоже подойдет — словом, что-то динамичное и нагнетающее. Можно нагнать жути и поставить ‘Red Right Hand’ Ника Кейва или уйти в психоделику — тогда на действие хорошо ляжет ‘White Rabbit’ Jefferson Airplane.
— Для тебя основная движущая сила жизни — это что?
— Пожалуй, любопытство. Оно лежит в основе моего желания заниматься творчеством — всегда интересно узнать что-то новое, послушать, как и о чем говорят люди в кафе или в метро.
— Когда и как ты начал писать? И что было первым текстом, помнишь?
— Я рос довольно замкнутым ребенком и, сколько себя помню, любил сочинять различные истории. Постепенно пришло осознание, что их можно записывать. В детстве я пробовал силы в жанре фэнтези, потом, подростком, писал рассказы, подражавшие моему кумиру тех лет Эрнесту Хемингуэю. Помню, что тексты были очень драматичными, с брутальными героями. Сейчас я даже боюсь их открывать, чтобы не сгореть со стыда, но я рад, что они случились в моей жизни. Первые рассказы помогли мне сформировать привычку писать.
войдите или зарегистрируйтесь