Людмила Никитина:

Текст: Евгения Чернышова

Поклонники «Зверского детектива» Анны Старобинец часто вспоминают переживания главного героя на тему собственной идентичности: кот он скорее или барсук? Кажется, что молодое издательство «Абрикобукс» стадию самоопределения оставило далеко позади, и с этим согласятся постоянные читатели, любящие его за «умное» фэнтези, современную детскую поэзию и детективные истории про зверей. Но очевидно, что это далеко не все, чем занимаются в «Абрикобуксе». О том, как работает издательство, Евгении Чернышовой рассказала его главный редактор Людмила Никитина.

Упомянутые в публикации книги можно приобрести с доставкой в независимых магазинах (ищите ближайший к вам на карте), поддержав тем самым переживающий сейчас трудный момент книжный бизнес.

 

 

— Людмила, как появилось такое самобытное, дышащее летом, название издательства?

— Пять лет назад мы с моими партнерами задумали создать детское издательство. Моей романтической идеей было назвать его «Воробей». Мне кажется, что, несмотря на то, что сама эта птичка маленькая, слово сильное. До сих пор я не оставила идею создать детский журнал с таким названием. Но один из партнеров, чье мнение я очень уважаю, сказал, что это «воробей» звучит недостаточно внушительно, и мы решили придумать другое. Перебрали миллион слов, в обсуждении участвовал мой ребенок, и мне, кажется, что он первый и произнес слово «абрикос». Я очень люблю Армению, оттуда один из моих партнеров, и логотип нам тоже должен был рисовать художник из этой страны. Мы решили, что это маленький знак. Но так как уже были зарегистрированы другие издательства с таким названием, то мы стали придумывать фантазийные варианты. Так появилось слово «Абрикобукс». Кстати, оно хорошо переводится на английский: Apricot books, что не требует дополнительных пояснений. Для нас абрикос — это прекрасное дерево, оно вырастает из косточки, расцветает, как расцветает душа ребенка, красиво цветет и приносит плоды.

— И еще «Абрикобукс» сам дает плоды — книги. Я замечаю, что не каждое молодое издательство берет на себя смелость издавать современных отечественных авторов, особенно не самых известных, поскольку с этим связаны большие финансовые риски. Как вы работаете с подобными авторами, по какому принципу отбираете тексты?

— Одной из первых наших изданных книг была «Книга Джунглей» с иллюстрациями испанского художника Анхеля Домингеса. То есть мы тоже изначально смотрели в сторону классики. Хотя издавать Маршака, Барто, Чуковского точно не планировали. Но я никогда не буду призывать убирать подальше с полок классиков и говорить: «Читайте новых авторов». Я считаю, что надо читать и старых авторов, и новых. Что касается последних, так получилось, что все больше и больше к нам приходит тех, кто вообще никогда не издавался. Например, на прошлой неделе мы получили рукопись девушки, очень молодого писателя, совершенно потрясающее фэнтези. Мы будем ее издавать, сейчас заключаем контракт, это ее первая книга. Мы всегда смотрим не на возраст или известность автора, а на текст. Безусловно, автора с именем продавать легче, потому что связка «издавать — продавать» очень важна. Есть авторы, которые ведут достаточно активную медийную жизнь, у них есть блоги, они встречаются с читателями. Конечно, книги такого человека продавать будет легко. Большие издательства сейчас этим и занимаются: находят какого-нибудь инстаграмера с миллионом подписчиков, делают с ним книгу, и зарабатывают деньги. Это в чистом виде бизнес. Я не хочу сказать, что он не приносит пользы, потому что среди таких людей есть хорошие авторы. Но в нашем детском сегменте это работает гораздо сложнее. Я заметила обратную связь между желанием человека делиться каждой секундой своей жизни и глубиной того, что он пишет. Хотя есть такие авторы, у которых это органично получается, например, я с удовольствием слежу за тем, что делает Наталья Щерба, которую выпускает «Росмэн».

Соответственно, если говорить об издательской политике, — нам не важно сколько автору лет, это может быть новое имя, главное, чтобы текст был интересен нам, мы стараемся издавать книги, которые мы сами реально любим и верим в них. Да, рискованно браться за новые имена, потому что читатель, вокруг которого много информации, реагирует на то, что когда-то уже слышал. Но для издателя важен баланс. Я могу пообещать, что мы никогда не будем ориентироваться исключительно на прибыль и издавать только хорошо продаваемые книги.

 
Я могу пообещать, что мы никогда не будем издавать только хорошо продаваемые книги.

— Есть что-то, что вы точно не будете выпускать?

— Думаю, что книжки-картинки, просто потому что мы не умеем их продавать. Наша аудитория — это дети семи-четырнадцати лет, плюс очень большое количество взрослых, которые любят фэнтези. Еще не издаем азбуки, хотя они бывают очень красивые, иллюстрированные. Не беремся за всякие сезонные истории, книги, приуроченные к датам. Мне хочется делать вневременные вещи. Вообще я профессиональный маркетолог, и однажды один известный профессор мне сказал: забудь про маркетинговый план, стратегии, сейчас время ситуационного маркетинга, очень все быстро меняется, в первую очередь нужно уметь перестраиваться. Мне кажется, что при всей переменчивости за несколько лет индивидуальность издательства сформировалась.

— Есть еще одна зона риска, которую стараются избегать многие издательства, — я говорю о поэзии. В «Абрикобуксе» существует отдельная поэтическая серия, в которой выходят стихи Юлии Симбирской, Наталии Волковой, Марии Маховой. Расскажите, пожалуйста, об этом.

— Все началось как раз с книги Марии Маховой, замечательного барда и педагога. Вместе с иллюстратором Эей Мордюковой они придумали книгу «Бог играет на флейте», мы ее издали по рекомендации Тимура Белова, и эта книга была быстро продана. Мы очень удивились, потому что внутри редакции шли споры, мне говорили: «Ты с ума сошла, слово „Бог“ на обложке всех испугает, никто не будет покупать эту книгу».

 
Мне говорили: «Ты с ума сошла, слово Бог" на обложке всех испугает, никто не будет покупать эту книгу».

Но в итоге получилось наоборот: читатели очень хорошо ее приняли. Так родился формат продолговатой книги с иллюстрациями. Дальше была книга Юлии Симбирской «Суп в горошек» с иллюстрациями Кати Глейзер, которую скоро мы выпустим вот уже третьим тиражом. Линейку мы назвали «Горошины», эти книги для нас те самые маленькие деточки-горошки. Сюда же вошли книги Натальи Волковой и Сергея Белорусца. И я надеюсь, что мы будем продолжать серию. Действительно стихи продаются сложнее, чем все остальное. Когда мы выпускаем поэтическую книгу, мы точно знаем, что она не будет продана быстро. При этом есть и положительный опыт: книга Юлии Симбирской «Барашки» с иллюстрациями Жени Смоленцевой, у издания очень хорошие продажи. Остальные тиражи в среднем продаются за год, что не совсем плохо, но в то же время я не могу сказать, что это какое-то издательское счастье. Естественно, мы смотрим на финансовую сторону вопроса, мы не можем на нее не смотреть. Поэтому важно, чтобы книга была блестяще проиллюстрирована, чтобы помочь читателю сделать выбор, первый шаг, дальше уже он сам влюбляется в стихи.

 

— Как вы думаете, связано ли то, что читатель сейчас меньше тянется к поэзии с тем, что это довольно сложный интеллектуальный труд?

— На самом деле, мне кажется, что стихи, особенно детские, более легкий интеллектуальный труд. Рифма помогает запоминать какие-то вещи. С маленькой шпаргалкой я могу прочитать наизусть практически все стихи Юлии Симбирской, которые мы издаем, хотя память у меня не очень хорошая. Но, во-первых, детей сейчас все чаще развлекают при помощи гаджетов. Гаджеты формируют совершенно другое визуальное восприятие. Постепенно меняется читательское поведение детей и родителей. Я думаю, что это просто влияние времени. Безусловно, в читающих семьях книжная традиция не прерывается, но все чаще и чаще родителям, которые читают ребенку книгу, на помощь приходит телефон или планшет. Я думаю, что это влияет и на продажу книг. Именно поэтому сегмент изданий стихов для детей шести-восьми лет непростой, книга должна заинтересовать скорее ребенка, чем взрослого, потому что он читает сам. Нас это, конечно, не остановит, и мы будет продолжать стихотворную серию, потому что считаем, что это важно.

— А если анализировать сам текст, чем, на ваш взгляд, отличается классическая и советская детская поэзия от современной? Что поменялось — в темах, в слоге, в стиле, в героях? А что осталось неизменным?

— Прежде всего, тематикой. Безусловно, когда ребенок читает: «Драмкружок, кружок по фото, хоркружок — мне петь охота» — то это немножко другая действительность. Потому что сейчас в детской поэзии появились свои актуальные темы. Ребенку ближе то, что ему знакомо. По поводу рифмы, то могу сказать, что мы сразу видим «травмированных» Пушкиным и Ершовым, а недавно мне написал автор, «травмированный» Твардовским. Мы же мы ищем авторов, которые могут сказать что-то новое, ищут себя в стихотворных экспериментах. Например, Сергея Белорусца, настоящего мастера слова мы любим за то, что каждое стихотворение — эксперимент: игра слов, палиндром, словесное упражнение. Как раз на примере его стихотворений можно показывать, какой бывает поэзия: здесь автор использует звукопись, здесь паронимы и так далее. А у Натальи Волковой мы часто наблюдаем игру смыслов. Есть стихотворение «Кто куда сел», и в нем рассказывается, что могут сесть батарейка или свитер, сесть можно на шею, на стул. Или в стихотворении «Бунгало» рассказывается про пугало, которое не может понять, как правильно говорить: «бУнгало» или «бунгАло». И в то же время есть стихи Елены Степановой «Разговор в шкафу» — замечательные, несложные, очень трогательные, они про обычные бытовые предметы. Поссорились две варежки, и они не могут больше лепить снеговика. Варежки — это пара, и если их поссорить, не получится командной работы. Здесь такой смысл.

 

Я бы сказала, что с точки зрения преемственности наследие классиков присутствует, но в то же время авторы продолжают каждый в своем русле развивать мастерство. Вот у Марии Маховой, например, стихотворения можно петь с ребенком, и можно создать свою собственную мелодию. И у каждого автора своя история. За это мы очень любим нашу серию, потому что каждая книга может быть иллюстрацией определенного направления или приема.

 
Каждая наша поэтическая книга может быть иллюстрацией определенного направления или приема.

— Хотелось бы продолжить говорить о современных авторах. Наряду с фэнтези вы выпускаете современные городские повести отечественных авторов. Расскажите, как формируете издательский пакет в этих двух направлениях?

— В моем детстве не было интернета, и чтение городских повестей было способом узнать, как живут другие дети, что они чувствуют. И сегодня городская повесть очень неплохо принимается читателями. Например, популярны книги Аси Кравченко, сейчас мы будем выпускать очередную ее книгу «Перелетные дети», до этого издали «Здравствуй, лошадь» и «Сказки старого дома», по всем изданным произведениям сделали аудиокниги.

 

А фэнтези — это наша любимая история. Читатели очень любят первую книгу цикла «Семь прях» Тамары Михеевой, скоро выйдут вторая и третья части. Это такой роман-фэнтези, книга-путешествие. Вообще внутри фэнтези есть разные направления, которые по-разному продаются и осмысляются аудиторией. У нас есть серия «Тайная дверь», но планируем делать цикл для детей более раннего возраста: 8–9 лет и начнем с цикла «Восьмирье» Марины Ясинской. А еще создаем янг-эдалт серию «Химеры», 16+. Здесь будет много драйва, постап, киберпанк, стимпанк. В нее войдут книги циклов «Сезон киновари» Владимира Аренева и «Ген Химеры» Маши Храмковой.

 
Фэнтези — это наша любимая история.

— Если продолжать тему изданий для детей и взрослых, нельзя не сказать про «Зверский детектив» Анны Старобинец. Формально книга для детей, но по отзывам видно, что она очень интересна взрослым. Изначально она выходила в другом издательстве, но «выстрелила» именно у вас. С чем вы это связываете?

— Сложно сказать! Это талант автора, а еще мистика, удача, везение, стечение обстоятельств. Эта серия издавалась ранее в другом издательстве, но выпуск был приостановлен. По какой-то совершенно неведомой причине книга «Зверский детектив» сразу стала хитом. Возможно, неожиданно сработало то, то мы решили издать четыре части в составе одной книги. Первый тираж в три с половиной тысячи разобрали, по-моему, за две недели. Мы удивились, и напечатали еще четыре с половиной, подумали: «Ну уж этот тираж будут год раскупать». Но его опять быстро разобрали. Потом мы напечатали тираж десять тысяч, и он снова закончился.

Пятая книга серии «Боги Манго» тоже сразу стала успешной. И сейчас мы выпустили спин-офф «Зверские сказки» — это не продолжение детектива, а сказки и легенды разных частей зверского мира. Успех в России повлиял и на продажу прав на перевод: книга переведена уже на восемь или девять языков. Сейчас готовим к печати переиздание книг «Котлантида» и «Страна хороших девочек».

 

— Получается, что, когда «Зверский детектив» попал к вам, книга стала популярной?

— Да, у «Зверского детектива» счастливая судьба, чему мы очень рады, потому что и книга, и автор этого заслуживают. При этом книга в России пока не получила ни одной премии. Тем не менее, она продается, ее любят, заказы приходят из Англии, Америки, Чехии, Испании, Армении, Казахстана, Израиля, Швеции, Германии, Латвии.

 
У «Зверского детектива» счастливая судьба, чему мы очень рады, потому что и книга, и автор этого заслуживают.

— Какие самые необычные вопросы задавали дети про «Зверский детектив»?

— В одной из школ кто-то спросил про карту зверского мира, а в этот момент «Зверские сказки» как раз сдавались в печать и мы поняли, что забыли нарисовать карту, и в итоге успели, теперь она есть в книге. Задают вопросы про религии зверского мира. Конечно же, часто задают практические вопросы: «Какое наказание понесли заяц и зайчиха за свое преступление?», «Сколько лет им дадут?», часто спрашивают: «В Дальнем лесу животные не едят себе подобных, но как же они могут есть насекомых, ведь насекомые тоже существа?» И автор это объясняет, так рождается диалог, диалог на равных. Но главное, что и дети, и родители приходят влюбленные в книгу, и ты сидишь в атмосфере абсолютной любви, тебя слушают, тебе задают вопросы, и это большое счастье. Это самая большая радость.

Еще все очень полюбили Каралину из пятой части и очень переживают из-за того, что Барсукот с ней не остался. Кто-то волнуется и за невесту Барсукота, Барбару, другие же говорят: «Мы любим Барбару, но хотели бы чтобы Барсукот остался с Каралиной».

— Да, в «Богах манго» неожиданно случился настоящий любовный треугольник.

— Так и есть. Плюс Каралина кошка, каракалка, как она представляется, а Барбара все-таки барсучиха, а Барсукот скорее кот. И вот взрослые задают не такие классные вопросы. В отзывах на «Лабиринте», например, иногда пишут: «Зачем нашим детям кот-трансгендер, это западные ценности». Мы пытаемся объяснить, что Барсукот не трансгендер, это усыновленный котенок, но он хочет быть похожим на папу-барсука и поэтому мечется, пытается определить, кто же он: барсук или кот. И это не имеет никакого отношения к полу: Барсукот точно мальчик. И то же самое про мухито. Мухито — это настойка из мух, а не то, что думают взрослые. Немного стыдно за взрослых, которые пытаются детей якобы защитить таким образом, но на самом деле дети выходят вместе с ними на улицу и видят вино-водочные магазины, и пьяных и курящих людей, а мухито вообще про другое, это зверская шутка, игра слов.

 
Мы пытаемся объяснить, что Барсукот не трансгендер, это усыновленный котенок, но он хочет быть похожим на папу-барсука и поэтому мечется, пытается определить кто же он барсук или кот.

— В книге вообще много замечательных примеров игры слов: «Звербанк», «ква-каунт», «тысяча сычей»...

— Да, или «слон связи». Здесь речь идет о словотворчестве, особом языке Старобинец, о том, чтобы ребенок угадывал эту звуковую игру. Эта радость угадывания в том числе и делает книгу такой привлекательной. При этом вам придется поломать голову над тем, кто же все-таки совершил зверское преступление. Получается, что на протяжении всей книги ребенок находится в читательском напряжении, делает свои маленькие открытия, смеется и получает такое же удовольствие от книги, как мы с вами.

— Мне кажется, хорошая детская книга чаще всего интересна и взрослым. Например, когда родитель находит там для себя что-то интересное, юмор, отсылки к реальности.

— Эта книга как раз из тех, которые читают всей семьей. Многие читатели рассказывают: «Книга нас объединила, ребенок начал ее читать, пришел к нам — мы стали читать, смеялись уже все вместе, спасибо вам большое, мы никогда не проводили время таким образом». Библиотекари называют «Зверский детектив» «расчитывательной» книжкой, потому что с нее дети, которые до этого почти не читали, начинают читать.

— Если продолжать говорить о книгах, интерес к которым могут разделить и взрослые, хочется поговорить о «Зайце на взлетной полосе» Юлии Симбирской. Книга и провокационная, и сложная, и нужная в одно и то же время — и про взрослых, и про ребенка. Чем, на ваш взгляд, окупаются издательские риски при выпуске таких книг?

— Книгу, действительно, сложно назвать определенно или детской, или взрослой. Тема домашнего насилия, физического и психологического, поднимаемая автором, сейчас широко обсуждается в прессе. Самая главная задача, которую мы себе поставили, — не испугать читателя сложной проблематикой, дать книге шанс быть прочитанной, а автору — быть услышанным. И получилась не травмирующая, а терапевтическая книга. Определенные риски, конечно, есть: «Зайца на взлетной полосе» сложно отнести к развлекательной литературе, но актуальность темы, глубокий текст и потрясающая работа иллюстратора Оксаны Батуриной привлекают читателя. Книгу читают, покупают, обсуждают. Она востребована.

 

— Думаю, что еще одна такая книга «вне серий» — книга Влады Харебовой «Страница один» про грузино-осетинский конфликт.

— Верно! Это книга о событиях нашей с вами современности. Это наша новейшая история. И вот есть человек, который это пережил, есть очевидцы, которые участвовали. Книга рассказывает о том, что чувствует ребенок двенадцати лет, живший в любви в большой семье, в городе, где все знакомы, где не запирают двери и ходят друг к другу в гости. Что он переживает, когда вдруг наступает военный кризис, блокада, и одноклассников убивают. Эта книга не про внешнюю сторону конфликта, а про личные истории людей. Как человек выживает, где находит силы. «Страница один» вошла в каталог «Сто лучших книг для детей и подростков», за что я очень благодарна экспертам, которые участвовали в выборе.

— Напоследок хотелось бы спросить у вас про издательскую стратегию «Абрикобукса» в свете последних событий.

— Нам очень повезло, потому что у нас нет большого штата, поэтому мы никого не увольняли, не уменьшали зарплаты — сложный период прошёл для сотрудников безболезненно. За время карантина многие книги мы записали в аудио-формате, сейчас вместе с Анной Старобинец, Storytel и режиссером Романом Кагановичем начинаем работу над третьим музыкальным аудио-спектаклем из серии «Зверский детектив», ведем переговоры с иностранными издательствами по поводу покупки прав на наши книги. Мы стремимся к тому, чтобы все книги, которые были задуманы, увидели свет, усиляем нашу детективную серию и фэнтези-линейку: скоро выйдет 10 новых книг. Открываем новые имена и продолжаем работать с уже известными авторами. Оформляем новый офис: скоро у читателей будет возможность приезжать к нам в шоу-рум и покупать книги напрямую, общаясь с редакционной командой. Мы любим то, что делаем, мир книг необъятен, поэтому и перспектив у нас очень много.

 
Дата публикации:
Категория: Ремарки
Теги: Анна СтаробинецАся КравченкоАбрикобуксЛюдмила НикитинаЮлия СимбирскаяМария МаховаяНаталья ВолковаСергей БелорусецВлада ХаребоваПрочтение.Дети 
Подборки:
1
0
9630
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь
Чему можно научиться у Стивена Хокинга, как смотрят на мир слон и ленивец, способно ли критическое мышление улучшить оценки в школе — в издательстве «Альпина.Дети» с детьми говорят о разном, но всегда подталкивают их к размышлению и беседе. Главный редактор Лана Богомаз рассказала Евгении Чернышовой о том, что общего у Анны Ахматовой и Стива Джобса, как подросткам применять навыки «4К» и почему книги важно не только читать, но и обсуждать. 
Во время пандемии и вынужденной самоизоляции некоторые сферы страдают ощутимее всего — например, книжная индустрия: уже сейчас продажи упали на 50-60%, книжные магазины приостановили работу или перешли в режим доставки и «книг на вынос», издательства не получают тиражи вовремя или не могут оплатить печать книг, в связи с чем выход новинок откладывается. Мы сделали подборку, в которой рассказали, как можно помочь издательствам и книжным магазинам пережить пандемию — и сделать это с удовольствием и пользой для себя.
В новом выпуске интервью для проекта «Прочтение. Дети» главный редактор «Розового жирафа» Надежда Крученицкая рассказала Евгении Чернышовой о сериях издательства, книжке-картинке как отдельном жанре и недавно открытом магазине-клубе «Букашки».
Издательство «Поляндрия» прославилось открытием в России мировых звезд детской литературы: Оливера Джефферса, Торбена Кульманна, Криса Хоутона. За десять лет существования издательства выпущено более трехсот книг, а в конце прошлого года открыта новая — взрослая — редакция «NoAge». Генеральный директор «Поляндрии» Олег Филиппов специально для «Прочтения» рассказал Евгении Чернышовой о том, как происходит выбор из сотен зарубежных авторов, о сложных темах в литературе для юных читателей и о том, что за книги будут выходить для взрослых.
«Прочтение» запускает новый проект, цель которого — помочь сориентироваться в океане детских книг, созданных современными авторами, и издательствах, в которых они публикуются. В первом материале — разговор с Аллой Насоновой, директором петербургского издательства «Детское время», которое, наследуя традиции легендарного «Детгиза», больше десяти лет выпускает книги, рассчитанные на все времена.