Уморительная драма

• Кевин Уилсон. Не время паниковать / пер. с англ. А. Шаулиса. — СПб: Polyandria NoAge, 2023. — 288 с.

Чем заняться скучающему одинокому подростку на летних каникулах? Искусством, конечно. Новая история Кевина Уилсона так и начинается: двое талантливых детей, большая идея и неукротимая творческая сила — звучит как рецепт авантюры. Открываешь книгу, предвкушая легкое чтение. Начало действительно интригует: телефонный звонок от незнакомки, следом — уморительная сцена с ловлей арбуза в общественном бассейне. Но далее непринужденная атмосфера постепенно улетучивается, жизнь героев перестает казаться легкой — как им, так и читателю. История о лете, первой влюбленности, дружбе и творчестве превращается в социальную драму — о трудностях взросления, искусстве и цене своих поступков.

Главная героиня романа — писательница Фрэнсис Бадж — вспоминает лето 1996 в родном городе Колфилде, штат Теннесси. Тогда она, шестнадцатилетняя Фрэнки, вместе другом, художником Зеки, искала способ весело провести лето. Объединив творческие силы, они решили сотворить шедевр и создали плакат. Фрэнки написала текст: «Окраина — это лачуги, и в них живут золотоискатели. Мы — беглецы, и закон по нам изголодался». Зеки нарисовал арт: разрушенный город, брошенные дети, а к ним тянутся огромные руки кого-то невидимого — чтобы схватить и раздавить. Выглядело провокационно, вполне себе политическая листовка с призывом к бунту, хотя ничего подобного ребята не задумывали. Сделав на принтере множество копий, они развесили их по городу. Неожиданно плакат привлек всеобщее внимание: вызвал общественные беспорядки, поделил людей на тех, кто продолжает вешать бумажные копии, и тех, кто их срывает. Люди стали нападать друг на друга, и, когда все это привело к случайной смерти, вмешалась полиция. Но авторов рисунка не нашли, и вскоре дело закрыли. Фрэнки и рада бы забыть эту историю, но двадцать лет спустя ей звонит журналистка и заявляет, что намерена написать статью о «Колфилдской панике». Фрэнсис устала жить с тайной внутри, и хотя правда может разрушить ее настоящее — она же принесет облегчение. Но имеет ли Фрэнки право открыться всему миру? Ведь правда принадлежит не ей одной.

Сюжеты Уилсона разворачиваются вокруг одних и тех же тем: взросление, подростковое одиночество, сложные отношения внутри семьи, поиски себя и своего места. Героев нового романа связывают общие тревоги: оба — и Зеки, и Фрэнки — лучшие в классе, не любят вечеринки и страдают от избытка друзей. Оба переживают развод родителей, пытаются понять отцов, ушедших из семьи. Оба хотят почувствовать себя уникальными, спасаются от проблем искусством. Лейтмотив этого текста — попытка стать заметнее в равнодушном мире, который не хочет обращать внимание на подростка и его страдания. Если считывать поверхностный, то роман о том, чем и кем может стать ребенок, которого отвергли и бросили, и какие последствия это может иметь для него и всего окружающего мира.

Я подумала, не в этом ли и состоит одна из целей искусства — заставлять смотреть на вещи, про которые ты знаешь, но не можешь рассказать про них вслух? 

Но Уилсон создает в тексте дополнительный слой. Его герои — в попытках заявить о себе — добиваются этого самым доступным способом — через бунт, но не простой, а творческий. На этом автор делает особый акцент. «Не время паниковать» — рассуждение о природе искусства и его назначении. О создателе и ответственности каждого за свое произведение. О том, что желание высказаться может нечаянно кому-то навредить. Творческая сила может стать разрушительной, если потерять над ней контроль. Когда увлеченность идеей переходит в навязчивую манию продолжать, несмотря ни на что, итог непредсказуем.

Творчество всегда ставит перед создателем вопрос: для кого он это делат. Если искать ответ в литературе, то тут хочется вспомнить «Источник» Айн Рэнд — история архитектора Говарда Рорка, одержимого строительством идеальных зданий, совершенных с его точки зрения. Он не идет на уступки, стоит на своем, даже если это ломает его и рушит жизни его близких. Рэнд возводит в культ эгоизм, раскрывая через поступки Рорка основную идею: художник (в широком смысле) творит для себя и ради самого искусства. Главное — дать задумке воплотиться, а все остальное не важно.

Уилсон осмысляет идею иначе, обращаясь к осознанности: человеку творческому строит понимать, к чему могут привести его попытки самовыражения, и в случае катастрофы, суметь признать свои ошибки. В романе Фрэнсис играет роль творца, и Зеки сначала помогает ей в этом на равных. Когда забава выходит из-под контроля, он пасует, но Фрэнки уже не может остановиться и продолжает игру. Взрослые герои так и не смогли отпустить прошлое и словно застряли в нем, каждый в одиночку переживая вину за то, что натворили. Их мучают страхи, и, чтобы с ними справиться, героям приходится пройти путь принятия. Фрэнсис первая находит в себе силы для этого. Ради личного спокойствия и утешения она решает пожертвовать всем: репутацией, карьерой, образом, который она старательно выстраивала долгие годы. Но не все оказываются готовы к откровениям — особенно те, кто знал только «новую» Фрэнки: семья, друзья и коллеги. Это снова разговор об ответственности: когда правда может навредить другому, есть ли у человека право решать за других? В книге Уилсона, как и в «Источнике», правда на стороне художника.

Мне не хотелось вновь рассуждать о нашей ответственности как художников, еще раз распинаться по этому поводу. Мне просто хотелось жить, участвовать в этом, продолжать этим заниматься. 

Свои идеи Уилсон подает в контексте искусства, но оно здесь служит лишь метафорой, в которую можно «вчитать» все, что угодно. Любое изобретение — от атомного оружия и неразлагаемого пластика до новых способов существовать и мыслить — влияет на жизнь миллионов. Сегодня, в цифровом веке, мы каждый день вынуждены думать об этичности, прежде, чем что-то сказать или создать. Любые неосторожно брошенные фразы, фото, арт или мем могут запустить череду изменений — не всегда безобидных для нас и окружающих.

Пусть Уилсон говорит о серьезных вещах, но делает это в своем узнаваемом стиле — ненавязчиво, без душного чтения морали. Он создает летний антураж, разбавляет конфликты и душевные страдания юмором, ставит героев в нелепые ситуации, из которых им приходится выпутываться. Читатель покатывается со смеху, а порой испытывает «испанский стыд», но в финале, когда героям удается выпутаться, радуется за них. Книга вызывает ностальгию, заставляет вспомнить время своего взросления, оставляет с идеями для переосмысления. И в этом очарование прозы Уилсона.