Дядя Степа для взрослых

В этом году «Прочтение» — партнер «Национального бестселлера». В рамках этого партнерства рецензии нашего обозревателя и члена большого жюри премии Елены Васильевой на книги лонг-листа будут одновременно публиковаться на обеих платформах, у нас — в расширенном варианте.

• Иван Филиппов. Тень. — М.: Эксмо : Inspiria, 2021. — 352 с.

Будь я очень цинична, я бы абсолютно серьезно считала, что Иван Филиппов перед написанием романа составил карточку-бинго. Что, предварительно проанализировав аудиторию, он выявил: ее сильнее всего могут заинтересовать фэнтези, исторические романы, комиксы и повествование о травме. А потом соединил все это в одной книге.

Так получилась «Тень».

Или, например, он составил список книжных блокбастеров, как российских, так и международных, — комиксы про Бэтмена, немного цикла о Нарнии Клайва Льюиса, «Метро 2033», даже «Текст» Глуховского. Позаимствовал определенные элементы. Добавил любовную линию, расставил отсылки к современной России, нахлобучил все хеппи-эндом.

Вот и появилась «Тень».

Иван Филиппов — продюсер кинокомпании AR Content (которая выпустила, например, «Дылду» Кантемира Балагова и «Мама, я дома» Владимира Битокова), соведущий подкаста о сериалах «В предыдущих сериях» и автор телеграм-канала о них же «Запасаемся попкорном». Этот анамнез, в принципе, объясняет потенциальную блокбастерность «Тени». Она вышла в двух версиях — как роман и как аудиосериал. Вариант аудиосериала оказался более выигрышным: просто текст, который описывает драки, погони и прочий боевик, уступает звучащему тексту со спецэффектами, возможностью сыграть голосом и добавить стереозвучание. Кроме того, просто текст, как это часто бывает, грешит редакторскими и корректорскими промахами — лишними кавычками, не всегда правильным оформлением диалогов, перепутанными именами героев (например, имена прототипов возникают на месте придуманных: например, в какой-то момент профессор Воскресенский, явно списанный с булгаковского профессора Преображенского, и в тексте «Тени» становится Преображенским).

Степа Корнеев — полицейский следователь. В чем-то даже реинкарнация михалковского Дяди Степы, хотя на первый взгляд похож на обычного мздоимца. Есть у него один прибабах: он на дух не переносит, когда обижают девочек. А причина такой реакции, конечно, кроется в детстве. Коллеги стараются скрывать от него дела с потерпевшими-женщинами и девушками, но однажды коса находит на камень. 

Как-то ночью в Москве дорогущая иномарка сбивает девушку. Последствия ДТП непривычно стремительно зачищают, и, когда Степа пытается что-то уточнить по делу, ему настрого запрещают к расследованию приближаться. Имеем классическое пропповское «к герою обращаются с запретом». Запрет, конечно, нарушается, за что героя убивают.

Степа действительно умирает — но попадает в подсознание Москвы — Подмосковие, в котором находятся неупокоенные души. Это такой зал ожидания для мертвых, который появился одновременно с городом, но не Рай и не Ад.

Если мертвые, которых похоронили по всем правилам, сразу узнают о своей дальнейшей судьбе и отправляются в Ад или Рай, то мы вынуждены томиться в прихожей. И нет, отвечая на ваш незаданный, но очевидный, вопрос, — это не Чистилище. Чистилище подразумевает возможность изменить, так сказать, свой статус. Попасть ценой дополнительных усилий в Рай. Мы такой возможности здесь не имеем, тут можно только ждать. И мы ждем.

Во времена, когда Москве угрожает опасность, Город выбирает своего героя. Его называют Тенью, и это совершенно особый статус. Степа выбран очередной Тенью — их было уже несколько за всю историю города, и свои миссии они проваливали. 

Суперспособность Тени: растворение в тенях, сверхсила.

Слабость Тени: яркий свет. 

Цель Тени: спасти всех, по возможности. 

Награда Тени: место в Раю или Аду. 

У Степы ситуация особая: ему относительно плевать на спасение города, зато он знает, что его личная миссия связана с девушкой. Точнее, с девушками: живой и двумя мертвыми, за одну из которых надо еще и отомстить.

Окажется, что ДТП было связано с человеком, который хочет Москву уничтожить. Зовут его Игорь Валерьевич Воробьев, он руководит крупной нефтяной компанией. Когда-то Воробьев якобы «смиренно носил портфель за руководителем», а теперь он второй человек в стране... Тут мы ступаем на скользкую тропу узнавания прототипа, и Игорь Валерьевич, продавший душу дьяволу, конечно, очень сильно напоминает Игоря Ивановича — который Сечин. Впрочем, компания Воробьева находится отнюдь не по адресу сечиновской «Роснефти», а в бизнес-центре «Оружейный», который в романе называется не иначе как зиккуратом. Но любители выискивать в книгах отсылки к современности могут изрядно повеселиться. Те же, кому такой метод набил оскомину, могут возмутиться. Как ни крути, все в выигрыше.

Помимо очевидного фантдопущения, в книге почти перед каждой главой появляются еще и фрагменты псевдоисторического повествования. Каждый такой эпизод посвящен определенной вехе в истории города: чумному бунту, восстанию против Лжедмитрия, сносу храма Христа Спасителя. Герои некоторых из этих зарисовок потом встретятся Степе в Подмосковии, так что и в этом романе, по неписаным литературным правилам, все со всем связано. Филиппов не только использует реальную фактуру и дополняет ее выдумками, но и не чурается городских легенд, которые в метафорическом смысле тоже рассказ о подсознании города. 

Например, в эпизоде о взрыве храма Христа Спасителя — и исторический факт о том, что храм пришлось подрывать два раза, потому что первый раз он выстоял; и городская легенда об игуменье Алексеевского монастыря, который снесли ради постройки первого храма, сказавшей, что месту сему пусту быть; и ловкая выдумка о том, что работник, руководивший сносом храма, погиб во время взрыва (во всяком случае, подтверждений в открытых источниках я не нашла).

Вновь построенным сооружениям в Подмосковии отводится особое место: они становятся нежитями, потому что основа города — это все же не люди, а здания, даже представления о зданиях. А если здание снесли и на его месте построили такое же, система сбоит.

Нежити — это души заново построенных домов. Как ежели бы с кладбища кто-то мертвяков натаскал и из частей их новое тело сшил. Так и тут: неживые они, и души у них — искусственные. Пластиковые души. Обреченные на страдания и вечный голод. Они падальщики, жрут все, что под руку подвернется. И всех.

Получается, что новодельные здания пытаются сожрать Москву и установить свои порядки. А Игорь Валерьевич, странное ДТП и Степа оказываются с этим связаны. При подробном пересказе роман Филиппова кажется излишне усложненным — а какие-то вещи в нем, наоборот, недостаточно продуманными и как будто недописанными. Например, читатель не узнает, как животные попадают в Подмосковие, потому что Степа, озадаченный этим вопросом, так и не удосужится никому его задать. Герои регулярно затевают диалоги в самые неподходящие моменты: например, во время пожара, когда надо уже спасаться. При этом очень скрупулезно описываются сцены схваток и всяческого экшена — как и в супергеройских комиксах, сходство с которыми ближе к концу книги становится совсем уж очевидным, пусть тут и нет «пузырей», а текста явно больше, чем иллюстраций (хотя они тоже есть и выполнены Артемом Бизяевым вполне в комиксовой манере). В каком-то смысле «Тень» можно назвать ранобэ — легким фэнтезийным романом с обилием диалогов и иллюстрациями, выполненными в том же стиле, что и для манги.

Пусть в книге можно и уловить отсылки к литературным и кинохитам, и нащупать историческую подоплеку, и вообразить некоторый сказочный мир, читательское внимание держится именно за экшен-сцены. Но и сам Иван Филиппов говорит о «Тени», что хотел создать «честную развлекательную литературу». Так и вышло. Дядя Степа для взрослых помогает тут не детям, а взрослым — ни много ни мало спасая не только подсознание Москвы, но и сам город.