Территория исцеления

• Эмили Раскович. Айдахо / пер. с англ. С. Арестовой. — М.: Фантом Пресс, 2021. — 384 с.

В одном из интервью Эмили Раскович говорила, что во время работы над «Айдахо» пыталась ответить на вопрос: «как честно писать поэтическим языком о том, что абсолютно не поэтично, что кошмарно и уродливо?» Более чем амбициозная задача для автора дебютного романа, но Раскович справляется с ней блестяще. Подтверждение тому — попадание книги в финал ряда крупных американских премий, выбор «Айдахо» книгой года по версии The New York Times и престижная международная Дублинская премия 2019 года.

Впрочем, роман с первых страниц производит настолько мощное впечатление, что перестает нуждаться в опоре на любые награды и рейтинги. Мы просто оказываемся на горе Айрис рядом с Энн, которая втайне от мужа Уэйда приходит посидеть в старом пикапе, пытаясь в мельчайших подробностях восстановить события одного рокового дня. Тогда, девять лет назад, Уэйд был женат на Дженни и обе их дочери, Мэй и Джун, были живы и здоровы. Сейчас — Дженни в тюрьме, Мэй в могиле, а Джун без следа исчезла где-то в лесах. Раньше Энн, щадя чувства мужа, не позволяла себе расспрашивать Уэйда, но «теперь все изменилось, ведь Уэйд начал забывать». Это не его решение, Уэйд унаследовал раннюю деменцию от отца и деда, но Энн делает выбор сознательно и свободно.

Она взяла прошлое Уэйда и расстелила его перед собой, сделав своим будущим, — исчезающая вдали дорога назад. Медленный след ластика среди кромешной тьмы его памяти — тропинка, по которой она будет идти всю жизнь. Тропинка, которая приведет к ее личной тайной тюрьме, к самым дверям.

Из личной тайной тюрьмы Энн тянется призрачная нить в женское исправительное учреждение, где отбывает пожизненное заключение Дженни. «Такая маленькая внутри этой тюрьмы», что думает, будто она обречена на вечное существование — настолько незначительной была бы ее смерть. Дженни заблуждается, но еще не знает этого.

Связи между героями неочевидны и запутанны, реальность сплетается с игрой воображения, фантазиями, ложными воспоминаниями. В спутанном сознании Адама рождается несуществующая дочь, а через много лет пропадает его названная тем же именем внучка, появляясь лишь на картинах одного молодого художника. Отношения между маленькими сестрами Мэй и Джун показаны не менее сложными и глубокими, чем иного рода сестринство, возникающее между Элизабет и Сильвией, а позже — между Элизабет и Дженни в тюрьме.

Поначалу кажется, что «Айдахо» — иллюстрация единства и борьбы противоположностей, составляющих жизнь персонажей (или жизнь вообще?): свобода и несвобода самого разного рода, надежда и отчаяние, смирение и борьба, память и забвение, вина и искупление. Через некоторое время текст воспринимается уже как примиряющая противоречия светлая и печальная симфония с единым замыслом и выстроенной драматургией.

Тема музыки — одна из сквозных в романе: с разучивания простой песенки начинается история любви Энн и Уэйда, сочинение музыки дает Энн утешение через многие годы испытаний и потерь. Сложная зигзагообразная структура романа создает почти джазовый ритм. Повествование охватывает более полувека и ведется с точки зрения разных героев: будто бы само время движется нелинейно, отчасти имитируя работу человеческого мышления, где прошлое вторгается в настоящее и неизбежны пробелы, иллюзии и ошибки. Перефразируя Ницше, можно сказать, что «Айдахо» — роман о рождении духа музыки из трагедии. Ощущение гармонии создается еще и за счет чистого до прозрачности, ясного и точного языка Эмили Раскович, в равной степени лишенного и надрыва, и пафоса, и сентиментальности. Сдержанность автора только подчеркивает интенсивность переживаний героев: ни слова больше необходимого, никогда — меньше, чем достаточно. Прекрасный перевод Светланы Аристовой в полной мере сохраняет мелодику языка Эмили Раскович.

Мелодия — это просто ограненное чувство, не больше и не меньше. Очищенный от шелухи вечер, раскинувшийся под пальцами, достаточно прикоснуться — и ты его найдешь.

Потому «Айдахо» — одна из тех редких книг, которые нельзя ни кратко пересказать, ни даже толком проспойлерить. За увлекательным сюжетом, казалось бы, построенном вокруг раскрытия тайн прошлого, ощутимо скрывается размеренное и глубокое повествование о вещах неизмеримо более важных, чем поступки и события: о подлинном значении поступков и событий, которое может толковаться по-разному разными читателями. Похожую историю можно было рассказать как триллер, детектив, социальную или психологическую драму, но Эмили Раскович переносит нас на территорию, не нуждающуюся ярлыках и определениях — в Айдахо, обладающий как физическим, так и метафизическим измерением.

Эмили Раскович родилась и выросла в Северном Айдахо — одинокий дом Уэйда и Энни похож на дом родителей писательницы. В интервью она признается, что не выбирала место действия — оно было неотделимо от истории. Как Фолкнер описывал до боли знакомое ему пространство — «участок земли размером с почтовую марку», так и Раскович не покидает суровый и дикий край, покрытый густыми лесами, населенный пумами и оленями, где включенность человека в природный цикл не вызывает сомнений. На смену удушающему снежному покрову придет липкая давящая жара.

Ручьи, бегущие под снегом. Тайны, дремлющие, ждущие. Шокирующие.

Похожая неразрывная связь ландшафта с «эмоциональным пейзажем» присутствует в «Грозовом перевале». Но если Эмили Бронте пишет о безудержных исступленных страстях героев, ведущих к разрушению, то Эмили Раскович сосредоточена на противоположном — восстановлении разрушенного, сохранении памяти, собирании целого по кусочкам, терпении, великодушии и прощении. Она намеренно отказывается от анализа предпосылок и причин любого насилия. Похожие мысли высказывает сидящая в тюрьме за двойное убийство Элизабет.

Она давно потеряла интерес к мотивам, к подробностям чужих преступлений. Даже топор не вызывает вопросов. Мать, которая любит ребенка всем своим существом, и так всегда в шаге от топора, один взмах — и готово. Ненависть, любовь — все смешалось в крупице шепота, когда слова уже не имеют значения, когда малыш почти уснул и унести его дальше можно одним голосом.

Гораздо больше, чем корни зла, Эмили Раскович занимают плоды милосердия, которые могут созреть даже в диком краю, если их взращивать, вкладывая все свои силы. Айдахо — не место преступления, а территория исцеления.

Мэрилин Робинсон, еще одна уроженка Айдахо, более сорока лет пишущая об американской глубинке, в романе «Домоводство» описывала свой штат как пространство, «наказанное осознанием того, что вся человеческая история произошла где-то в другом месте». Эмили Раскович, рассказывая, казалось бы, предельно частную камерную историю, превращает Айдахо в универсальное пространство мифа.

Философ Алексей Лосев называл мифом «в словах данную чудесную историю» и судьбы героев «Айдахо» идеально соотносятся с таким определением. Это люди, изгнанные из рая после грехопадения. Они тоскуют об утраченном, выживая в мире, где существует «зло под солнцем», где дети страдают за грехи отцов, а брат не всегда «сторож брату своему». Таков теряющий память отец Уэйда Адам, однажды не сумевший найти свой дом. Такова Дженни, заставившая детей жарким летом надеть длинные штаны, переживая, как бы дочку не укусила змея, еще не зная, что топор может «зацепиться за инерцию чувства». Такова и Энн, однажды сказавшая Уэйду: «Я о тебе позабочусь», не подозревая, какая огромная душевная работа ей предстоит, но готовая к ней просто потому, что «чья-то жизнь может просочиться в трещины, о которых мы не знаем, пока эта чужая жизнь не окажется у нас внутри». Неотвязные мысли Энн о семье Уэйда — не странная одержимость чужим прошлым, а, скорее, те самые «видения, которые приходят к нам только в виде воспоминаний, в ретроспективе». Видения, в которые верил старый священник из романа Мэрилин Робинсон «Галаад». Мироощущение Энн невозможно объяснить никакими психологическими причинами: случилось чудо и стали «двое одна плоть».

Одним солнечным осенним днем, когда он задремал, лежа рядом с ней на траве, она почувствовала, как от его кожи исходит его прежняя жизнь вместе с воспоминаниями. Как его покидает все, кроме нее. Тогда она тоже сбросила свою жизнь, ему под стать. Так они лежали рядом, застывший момент. А потом на солнце наползло облако, и внутри у него что-то переменилось, и, почувствовав это, она позволила перемениться себе самой.

«Айдахо» — роман, позволяющий перемениться и читателю, давая возможность пересмотреть обычную парадигму рациональности, отказ от которой, пускай и на время, будет вести не к хаосу, а к гармонии, и сможет подарить столь редкие ощущения сопричастности ко всему происходящему в мире — нашем общем штате Айдахо.