Праздник жизни и смерти

• Луис Альберто Урреа. Дом падших ангелов / пер. с англ. М. Александровой. — М.: Фантом Пресс, 2020. — 416 с.

Луис Урреа, сын мексиканца и американки, десять лет пытался опубликовать свою первую книгу, основанную на опыте работы сотрудником гуманитарной миссии в Тихуане, на границе с США. Нью-йоркские издатели отвечали, что «никого не волнуют голодающие мексиканцы» и что американская публика не будет читать автора с иностранной фамилией. Тогда назло врагам он решил добавить себе второе имя, чтобы оно звучало еще более по-мексикански, и стал Луисом Альберто Урреа.

В последнее время его имя часто появляется в англоязычной прессе в связи со скандалом вокруг книги Джанин Камминс «Американская грязь», рассказывающей о мексиканке Лидии Кихано и ее сыне, которые, спасаясь от бандитов наркокартеля, бегут в США. Роман, выбранный Опрой Уинфри для своего книжного клуба и расхваленный известными авторами, в одночасье стал бестселлером, но против него выступили многие писатели латиноамериканского происхождения. По их мнению, изображение Мексики и мексиканцев полно ошибок и стереотипов (важно: у Камминс нет мексиканских корней, и она не знает испанского). Среди 142 писателей, подписавших открытое письмо Опре с просьбой отозвать рекомендацию романа, был и Луис Альберто Урреа, уже не безвестный автор, а финалист Пулитцеровской премии 2004 года за книгу The Devil’s Highway — о группе мексиканских беженцев, пытающихся пересечь границу США через мертвую пустыню на юге Аризоны.

Камминс говорила о влиянии творчества мексиканско-американского писателя на ее роман, но, как оказалось, вдохновением не ограничилось. Некоторые сцены «Американской грязи» повторяют эпизоды из документальных книг Урреа Across the wire и By the Lake of Sleeping Children, а кроме того, Камминс не очень удачно имитирует смешение испанского и английского, которое часто встречается в его романах. Есть и хорошие новости: в социальных сетях началась кампания в поддержку настоящих латиноамериканских авторов, и роман Урреа «Дом падших ангелов» резко поднялся в рейтингах продаж.

В этой книге писатель обращается к уже ставшим для него ключевыми темам, таким как мексиканская иммиграция в США и жизнь на границе двух стран. «Дом падших ангелов» — это уместившаяся в одни сутки семейная сага — излюбленный жанр в латиноамериканской литературе и в не менее знаменитых telenovelas. Текст романа предварен генеалогическим древом Де Ла Крусов: не так просто разобраться во всех братьях, сестрах, дядях, тетях, их женах, мужьях и детях (и прекрасно понимаешь одного из героев, который делает шпаргалку, чтобы запомнить, кто есть кто). Сюжет книги навеян историей старшего брата писателя Хуана: смертельно больной раком, он похоронил мать накануне собственного последнего дня рождения. Его литературное воплощение — Старший Ангел, он же Мигель Анхель Де Ла Крус, патриарх и глава всего клана. В одной сцене он сравнивает себя с Доном Карлеоне, и это неслучайно: Урреа говорил, что для него роман Марио Пьюзо, который когда-то ему дал почитать отец, — это книга не о мафии, а о семье.

В похоронах Мамы Америки и в праздновании дня рождения Старшего Ангела участвует гротескная галерея персонажей — родственников разных поколений, прилетевших по зову патриарха в Сан-Диего со всех концов страны. Каждый из них по-своему абсурден и очарователен, будь то американский дядюшка Джимбо, заявившийся на похороны в шортах, жена брата Старшего Ангела Сезара — доморощенная дива из Мехико Паз или их сын Марко, основатель псевдонорвежской блэк-метал группы Satanic Hispanic.

Молодежь стояла в Новой Американской Позе: головы склонены, руки сложены на груди, с виду молящиеся монахи, но на самом деле строчат в своих смартфонах. Украдкой делают селфи и постят в социальных сетях: Я НА ПОХОРОНАХ ABUELA. Люди с именами Ла Вера или Вьехо Медведь отвечали комментариями типа О, ЧЕРТОВСКИ СОЧУВСТВУЮ, MIJA! :(

Действие романа напоминает сумасшедший карнавал на мексиканском Дне мертвых, где серьезное смешивается с комическим (сам Урреа называл книгу «трагической пикареской»), а вульгарное — с трогательным. С юмором обыгрываются библейские мотивы, причем уже в самом названии книги. Умирающий Старший Ангел называет себя «Отцом небесным, Творцом, Мексиканским Одином», иронизирует, что у него нет пламенеющего меча (его же назвали в честь архангела Михаила!), а в финале вдруг появляется настоящий блудный сын — пасынок Ангела Эль Индио.

Трагикомическая суматоха чередуется с тихими, лирическими моментами — воспоминаниями Старшего Ангела. Действие прерывается флэшбэками, своего рода вставными новеллами, которые расширяют пространственные и временные границы романа: детство в Ла-Пасе, блестящий мотоцикл отца-полицейского, булькающая фасоль у мамы на кухне, знакомство с будущей женой Перлой — его единственной любовью на всю жизнь. Эти картины, наполненные яркими красками, запахами, звуками, проходят перед глазами угасающего Ангела.

Ангел любил и дождливые дни, когда тени прокладывали свои таинственные пути в углах и вдоль аллей. И все любили закаты. Стекая по склонам холмов в Тихий океан, солнечный свет терял свою цельность, становясь красным, бордовым, оранжевым и даже зеленым. Небеса плавились, как лава, пожирающая черные скалы громадными пылающими ломтями.

«Дом падших ангелов» — это одновременно и американский, и мексиканский роман, и его герои живут между двумя нациями и языками. Старший Ангел всю жизнь стремился стать американцем, оставаясь при этом мексиканцем. Он самый ассимилировавшийся из всего семейства и постоянно задевает своего сводного брата — интеллигента Младшего Ангела, сына Дона Антонио и американки, что тот недостаточно мексиканец. Такое смешение культур становится причиной конфликтов (со средой, с родными, с самими собой), и в то же время именно оно формирует подлинную идентичность героев. Неслучайно Урреа подчеркивал, что ему всегда хотелось написать эпос об американской (!) семье, похожей на его собственную: где готовят тортильяс, слушают Педро Инфанте, говорят по-испански и почитают Деву Марию Гваделупскую.

В этой книге писателю удалось соединить актуальную повестку (Урреа сделал главными героями мексиканских иммигрантов, в том числе нелегальных, в то время как на границе США и Мексики возводят стену) и общечеловеческие темы. Это не роман-памфлет и не роман-манифест с плоскими персонажами, воплощающими авторские идеи, а отражение подлинной жизни — печальной, нелепой, трагической, непредсказуемой.