Сара Пеннер. Тайная лавка ядов

• Сара Пеннер. Тайная лавка ядов / пер. с англ. Е. Ракитиной. — М.: Inspiria, 2021. — 352 с.

Сара Пеннер — американская писательница родом из Канзаса. До начала 2021 года работала в сфере финансов, но оставила эту карьеру ради литературы. На своем сайте в разделе «О себе» Пеннер признается, что, несмотря на то, что она любит путешествовать и посетила много стран и городов, ее сердце принадлежит Лондону. 

Именно в Лондоне происходит действие дебютного романа Пеннер «Тайная лавка ядов» — истории о некогда знаменитой целительнице Нелле, которая держит аптечную лавку и продает яды другим женщинам, готовым на убийство, чтобы освободиться от мужчин. Условий всего два: яд нельзя использовать против женщин и имена убийцы и жертвы должны быть записаны в специальной книге. Однажды холодным февральским вечером 1791 года в лавке появляется двенадцатилетняя покупательница, и дело Неллы оказывается под угрозой, а сама она и ее клиентки — в смертельной опасности.

 

НЕЛЛА
4 февраля 1791 года

Когда в третьем доме по Малому переулку помещалась почтенная аптека для женщин, принадлежавшая моей матери, там была всего одна комната. Лавка, озаренная пламенем бесчисленных свечей, частенько забитая посетительницами с детьми, давала ощущение тепла и безопасности. В те дни, казалось, все в Лондоне знали о лавке снадобий для женщин, и тяжелая дубовая входная дверь редко бывала закрытой подолгу.

Но много лет назад — после смерти матери, после предательства Фредерика и после того, как я начала отпускать лондонским женщинам яды, — стало необходимо разбить помещение на две отдельные, разграниченные части. Это было нетрудно, достаточно оказалось выстроить стену из полок, разделившую комнату пополам.

В первую, переднюю, комнату по-прежнему можно было попасть прямо с Малого переулка. Кто угодно мог открыть входную дверь — она почти всегда была не заперта, — но большинству показалось бы, что они не туда попали. Теперь я ничего не держала в той комнате, кроме старой бочки с зерном, а кому интересен бочонок полусгнившей перловки? Иногда, когда мне везло, в углу шебуршилось крысиное гнездо, от чего впечатление заброшенности и запустения только усиливалось. Эта комната была моим первым прикрытием.

Многие покупатели и в самом деле перестали приходить. Они слышали о смерти моей матери, а увидев пустую комнату, решали, что лавка просто закрылась навсегда. Более любопытных и ушлых — вроде мальчишек, ищущих, что плохо лежит, — пустота не отпугивала. В поисках добычи они углублялись в комнату, высматривая на полках товары или книги. Но отыскать им ничего не удавалось, потому что я ничего не оставила ворам, вообще ничего стоящего внимания. И они шли прочь. Они всегда шли прочь.

Какими же глупцами они были — все, кроме женщин, которым подруги, сестры или матери указывали, где искать. Только они знали, что бочонок с перловкой играл очень важную роль: он был средством связи, тайником для писем, содержание которых не смели произнести вслух. Только они знали, что в стене из полок спрятана незримая дверь, ведшая в мою лавку снадобий для женщин. Только они знали, что я безмолвно жду за стеной и пальцы мои запятнаны осевшим на них ядом.

Там-то я теперь и ждала женщину, которая должна была прийти на рассвете, мою новую заказчицу.

Услышав, как медленно заскрипели дверные петли в кладовке, я поняла, что она пришла. Я выглянула сквозь едва заметную щель между рядами полок, намереваясь украдкой бросить на нее первый взгляд. 

И, отшатнувшись, прикрыла рот дрожащими пальцами. Что это, какая-то ошибка? То была не женщина; то была совсем девочка, не старше двенадцати-тринадцати лет, одетая в серое шерстяное платье и укрывшая плечи темно-синим вытертым плащом. Она не туда зашла? Возможно, она была одной из юных воришек, которых не обманывала моя хитрость, и искала, что бы украсть. Если так, лучше бы ей было зайти в пекарню, утащить пару булочек с вишней, чтобы хоть немного поправиться.

Но девочка, несмотря на свою молодость, пришла точно с рассветом. Она спокойно, уверенно стояла в кладовке, глядя прямо на фальшивую стену из полок, за которой пряталась я. Нет, она не была случайной посетительницей.

Сперва я приготовилась отослать ее прочь из-за возраста, но одернула себя. В письме она написала, что ей нужно что-нибудь для мужа ее госпожи. Что станется с моим делом, если эту госпожу знают в городе и пойдет слух, что я отослала девочку прочь? К тому же, продолжая подглядывать за девочкой сквозь щелку, я увидела, как высоко она держит свою черноволосую голову. Глаза у нее были круглые и ясные, но она не смотрела себе под ноги и не оглядывалась на входную дверь. Она слегка дрожала, но я была уверена, что от холода, а не от волнения. Девочка стояла слишком прямо и гордо, чтобы счесть, что она боится.

Что внушало ей эту смелость? Строгий приказ госпожи или что-то более зловещее?