Призраки войны в глазах вдовы

• Питер Дж. Томаси, Иэн Бертрам. Дом покаяния / пер. с англ. Р. Я. — М.: Alpaca, 2022. — 176 с.

Построенный в начале прошлого века дом-лабиринт Сары Винчестер — вдовы американского оружейного магната — одно из главных туристических мест города Сан-Хосе, штат Калифорния. Более сотни комнат, соединенных петляющими коридорами, ложные двери, лестницы, ведущие в тупик, — головоломное жилище, вызывающее тревогу. Еще при жизни хозяйки-отшельницы странное здание обросло суеверными слухами: якобы после гибели дочери и мужа Сара решила, что ее семейство преследуют призраки убитых из винтовки Винчестер, и возвела запутанное сооружение как оберег против мстительных мертвецов. И пусть рациональная версия объясняет амбициозный долгострой желанием богатой альтруистки создать рабочие места для нуждающихся, маховики поп-культуры продолжают генерировать мистические истории вокруг этой архитектурной загадки. 

Готический хоррор-комикс «Дом покаяния» собирает из элементов легенды о Саре Винчестер собственный нарративный лабиринт, где среди агрессивно-визуальных метафор и сюжетных интриг вдруг обнаруживается громко звучащий пацифистский посыл — несбыточное желание авторов увидеть мир без оружия. Внешне хрупкая Сара противостоит любым формам насилия: помогает раскаявшимся убийцам встать на путь исправления и обеспечивает их работой, переплавляет винтовки и пистолеты в подсвечники, превращая тьму в свет. Но миротворческим намерениям героини то и дело пытаются помешать — тошнотворные ночные фантомы, алчная сестра-эгоистка, депрессия после утраты любимых. Помощь приходит откуда не ждали — от бывшего солдата-наемника Уоррена Пека, который постоянно защищает хозяйку дома и параллельно разбирается с личными проблемами тягостного прошлого.

Сценарий этого действа написал впервые обратившийся к жанру крови и криков Питер Томаси, более известный своей работой над супергероикой DC Comics. За экспрессионистский рисунок отвечает художник Иэн Бертрам, вдохновившийся графикой Жана «Мебиуса» Жиро, картинами Фрэнсиса Бэкона и Эгона Шиле. Вот бы всем авторам, которые объединяются в дуэты, добиваться подобной синергии: у одного получается придумывать неожиданные ситуации психоэмоционального раздрая, у другого — в подробностях их визуализировать, задерживая внимание на встревоженных лицах в холодном поту. Подчас даже непонятно, что преследует героев — галлюцинации надломленной психики или визионерские откровения потустороннего: для изможденного тревогами разума нет особой разницы.

Сара ложится спать рядом с одеждой дочери и мужа, поет колыбельную погибшим домочадцам — каждый раз в новой спальне, чтобы скрыться от мести духов тех, в чьей смерти виновата оружейная компания. Строящийся дом круглосуточно сотрясают отбойные молотки, имитирующие выстрелы, — напоминание нанятым работникам об их совершенных деяниях и одновременно отпевание всех убитых. Главная сила героини проявляется в ее беспримесном, почти что ангельском милосердии: она дает шанс исправиться тем, кто осознал свои преступления. Такая вот своеобразная групповая терапия в готических декорациях — прижизненное чистилище.

Включение в сюжет Уоррена Пека позволяет авторам расширить темы покаяния и одержимости — перейти от частных судеб к историческим травмам Америки. Упоминаются война Севера и Юга, испано-американская война 1898 года, особый упор сделан на геноциде индейцев, кровь которых удобрила ту самую «американскую мечту». В начале комикса Уоррен ради государственных выплат убивает представителей коренного племени, но внезапное ранение подрывает и так нестабильное состояние наемника. Это впоследствии и приводит мужчину к встрече с Сарой и раскаянию за многочисленные грехи.

Уничтожая другого, человек разрушает себя, сам того не ведая. Каждый смертоносный выстрел Уоррена в итоге отрикошетил по его сознанию — изрешеченное, оно порождает адские видения. И не важно, что стрелок был на службе и действовал с разрешения власть предержащих. Один из работников дома Винчестеров, ветеран войны, безапелляционно утверждает: «убийство есть убийство» — насилию нет оправдания.

Человеческая ненависть и жестокость воплощены в яркой метафоре: длинные кровавые щупальца, оплетающие ничего не подозревающих людей и пространство вокруг. Чем больше в радиусе поражения оружия обозленных личностей, тем активнее, подобно вирусу, распространяются эти лавкрафтианские тентакли. Напоследок авторы проворачивают недвусмысленный трюк: когда основной сюжет будет разыгран, а герои исчезнут со страниц комикса, зловещие отростки останутся, нацелившись прямо на читателя. 

Ведь как бы ни мечтала Сара Винчестер в 1905 году о будущем светлом мире, щупальца разрушения протянулись через весь XX век и добрались до наших дней.