Детская книжка для взрослых

• Рома Сит. Пиджак из под картошки*. — Издательство «Подснежник», 2017. — 245 с.

*Мы изъяли черточку из названия не потому, что не знаем, как пишется слово «из-под», а потому, что нам на него *****.

Ага. Ясно. К слову, плевать ребятам не только на орфографию, но и на многие другие нормы — причем не только языковые. Короче, зачехляй филфак обратно.

Кто такой Рома Сит? Немножко музыкант, немножко блогер, молодой парень из Иркутска, поживший в Дублине и Петербурге (двух о-очень пьющих столицах, что важно) и придумавший газету-паблик «Мешок из под картошки» (тоже без дефиса). Там он, в частности, берет интервью у тыквы или рассказывает, как «сел на жопу», узнав о номинации на «Национальный бестселлер», — рассуждает, в общем, о том о сем.

Из подобных историй он и собрал книгу — скорее книжку, даже книжечку (а на полях рисуночки, чтоб веселее было). Разные байки, рассуждения о вечном, непрошеные советы — такие откровения в баре после трех бутылок пива. Бывалый человек знает, что из этих разговоров иной раз можно вынести больше, чем из лекции по философии экзистенциализма, — вот тут та же история. Рома Сит пишет очень просто, имитируя разговорную речь, конечно же с вкраплениями гомерически смешной брани — ну а кто в баре изъясняется высоким слогом? И, между прочим, это отдельное искусство: рассказать на сто страниц про дым над речкой все умеют, а расписать большой матерный загиб — нет.

В наши дни уже *** с кем посидишь просто так: выпьешь, беседу непринужденную заведешь, пошутишь, песню споешь лихую. Все, *****, тебе про карму рассказывают, про короткометражное кино, и жизни учат. Предложи, попробуй, нынче водки кому выкушать бутылочку, посмотрят, как на гниду, все пиво варят крафтовое — ИНДИЙСКИЙ БЛЕДНЫЙ ЭЛЬ. Выпить нечего порядочному человеку уже.

На фоне многих и многих высоколобых писателей как раз не хватает авторов, похожих на этого. То есть даже глупо уточнять, что в кабинет литературы портрет лохматого Ромы Сита вряд ли когда повесят — но ведь это и не значит, что тех, вычурно сложных, удостоят такой чести. Хорошей аналогией послужил бы Евгений Гришковец — но Гришковец все-таки создает некую примитивную поэзию и, конечно, бесконечно далек от похмельного стеба — особенно от стеба над собой. А тексты Ромы как раз и выражают концентрированную иронию: над своей внешностью, друзьями, привычками, повседневностью, детскими впечатлениями и раздолбайской философией. Быть может, это тоже поза — новый автор точно-точно любит себя не меньше, чем бывалый Евгений Валерьевич.

Мы, кажется, окончательно вошли в эпоху, когда каждый делает все, что хочет, — в частности, издает какие угодно книжки. Остается сидеть и недоумевать: так можно было, что ли? Только важно не проворонить момент, когда от историй про диарею от непомытого помидора автор переходит к объяснению действительно важных вещей. Сложное через простое, без тона умудренного жизнью и озаренного необыкновенным вдохновением гуру — вот вам тот случай, когда необязательно прикрываться гигантскими словесными конструкциями, чтобы сказать что-нибудь эдакое.

Интернет развязал руки обманщикам вроде меня, но правда — одна. Она монолитна, себя не обманешь, можно только без толку пытаться и, с точки зрения простого человеческого счастья, лучше признаться себе во всем, чем страдать от несоответствия своих фантазий и действительности. Я точно собираюсь теперь так делать. Мне кажется, что расслоение личности приведет к многим бедам, ведь ножа острее, чем условный инстаграм и этот вот beautiful face в арсенале человека еще никогда не было. Я думаю, что нельзя дружить образами, можно дружить только сердцем или, на худой конец, умами, и поэтому необходимо быть с собой и другим честным и целым во всем.

Если вы застряли где-то между полным собранием Достоевского и семитомником Пруста, у вас пухнет голова, а еще вы давно не делали ничего безумного и забавного — возьмитесь на вечерок за эту книжку. Можно воспринимать ее как простую болтовню или как откровение пьяного незнакомца, которого вам послала сама судьба — Рома Сит наверняка не обидится. И, конечно, своей наивной простотой и какой-то нравоучительностью она может напомнить разные детские книжки — с той только разницей, что Винни-Пух не надирается водкой в квартале красных фонарей. И все же, и все же.

Жизнь такая странная штука — как не посмотрю назад, в коридор своей жизни, так все время вижу там дурака, идущего вперед и ведомого желанием порисоваться. Ничего не выходит искренне. И каждый раз думаю: вот дойдешь до той точки, с которой я тебя наблюдаю, и все, здесь уже все по-другому и на фоксе. А потом с другой, еще более отдаленной дистанции, опять смотришь и понимаешь, как же сильно был неправ. Так что я — дурак вечный, просто форма дурости меняется, а еще, как говорил какой-то ученый гомосексуалист: нет хуже дурака, чем дурак, начитавшийся книг.

Эх, Роман, а давайте дружить сердцами и мешками?