Михаил Куимов. Метла любви, разлук метла

Куимов Михаил Игоревич родился в 1993 году в г.Соликамске Пермской области. Закончил Пермский государственный университет, по образованию — геофизик. Печатался в литературных журналах «Урал», «Вещь», «Традиции и Авангард»; в антологии «Шепчутся и кричат» (Челябинск), в Антологии современной Уральской поэзии IV (Челябинск), автор сборника «Шанс для неизданных» (Пермь: Арина Шульгина, Маша Весна, Михаил Куимов, 2017), автор книги стихотворений «Хребет» (Пермь, 2019)

 

МЕТЛА ЛЮБВИ, РАЗЛУК МЕТЛА

***

Воздух искрит. Белый бисквит
Облака тянется валко.
Блеском янтарным щедро кровит
Райская арка.

Бог молчалив, пламенный риф
Солнца в зените возложен.
— Господи! Жив я? Правда? Ведь жив?
— Разве похоже?

 

***

Как истрачу дни,
Вместо скорби слóва
В некролог черкни:
«Никогда и снова».

И шагай с утра,
Но не слишком рано,
Выпить у шатра
Два американо.

Покури взатяг.
И запомни только:
Это вздор, пустяк,
Роковая долька.

Смех оставь на чай.
В лоне улиц мерзлых
Скройся. Обещай
Мне — не слушать мертвых.

 

***

Мне было десять лет, когда я встретил
Впервые смерть. Теперь мне двадцать три.
Две трети впереди. Еще две трети.
И в каждой непременно ноябри.
В тот день шел снег. Свечей желтушным воском
Пропах весь дом. Я плакал. И тогда
Мир стал бесцветным. Бутафорским. Плоским.
И Бог, наверно, умер от стыда.

 

***

Проснусь один, усну один
В бараке бытия.
Я — никогда в масштабах льдин,
Мерзлот, заснеженных вершин.
Нет никакого «я».

Так жизнь пройдет, и смерть пройдет —
Гляди наверняка.
Здесь остается только лед.
Здесь был и будет только лед.
И вечные снега.

 

ОЛЕСЯ

Тьма с Олесей давно знакома.
Тьмой Олеся извне влекома.
Смерть вдыхает ее через рот,
Або наоборот.

«Человечество — это плесень», —
Повторяет во тьму Олеся.
Тьма в ответ произносит: «Азъ есмь.
Это тоже болезнь»

Смерть целует Олесю в темя.
Словно кровь, застывает время.
Перевернутый сумрак вверх дном
Говорит на родном

Языке для нее. В истоме
Растекаются звуки. Кроме,
Льется смеха бурлящий ручей
Через контур плечей.

Да, Олеся, теперь ты дома.
Чувством дома ты лишь ведома.
И пока темнота холодна,
Ты не будешь одна.

 

***

Кухня. Окурки, пиво.
А за окном — тайга.
Хочется жить красиво.
Хочется. Иногда

Видишь эту картину
Сверху, как самолет.
Счастлива ли Марина,
Что с мудаком живет?

Спросишь ее — счастли́ва?
Знать бы наверняка.
Кухня. Окурки, пиво.
И за окном — тайга.

 

***

Мебель не выдерживает дня,
И под вечер скрип владеет спальней.
Некто, так похожий на меня,
Говорит, что никогда не спал с Ней,
С той, с которой постоянно спал —
Знают кухня, коридор и зал —

Знают все! Устало светит бра,
У окна увядший куст герани.
Драма не в отсутствии ребра,
А в тугом беззвучии гортани.

Внешнее спокойствие рябит.
Некто уверяет: с Ней не спит.
Да, сейчас не спит. Ведь он — никто,
Разве не заметно?! К черту жалость!
Пусть, что на меня похож, зато
Что бы в зеркалах ни отражалось —
Иллюзорно (к слову, Бог не знал,
Кто из них двоих оригинал).

Взглянешь на картину эту — дрожь
Выбьет из груди обрывок вздоха.
Если разгорается дебош,
Непременно ожидай подвоха.
Даже от себя. Но чья вина
В том, что не со мною спит Она?

Дьявол! Как порочна! За порог
Вырваться бы, гневу нет предела!
Гордость соблазнительнее ног,
Взгляда и оставшегося тела!
На Него похожий, Я с Нее
Стягиваю нижнее белье.

Мебель не выдерживает дня,
И под вечер скрип владеет спальней.
Я, столь непохожий на меня,

Говорю, что никогда не спал с Ней.
С той, с которой постоянно сплю.
Солнце входит в мертвую петлю.

 

***

В снегу увязла площадь, как в болоте:
Плачевные настали времена.
Достань блокнот. И напиши в блокноте
Ноябрь непереживших имена.
Чтоб вспомнил сам, забывчивый. Наощупь,
Когда свирепствует снеговорот,
Приди любыми правдами на площадь
И передай Всевышнему блокнот.

 

***

Все ближе к природе,
К которой я не был приученным с детства,
К колымской свободе,
Смиренно в себе истреблять самоедство.

Во мхи редколесья,
К колючим объятиям девственной хвои.
Не думал, что здесь я
Смогу отдышаться от траурной хвори.

Все ближе к искомой
Любви, первородной и животворящей.
Ах, как глубоко мы
Засели в прошедшем и ненастоящем.

Все ближе к себе я,
На пламя плыву тихо, нерасторопно,
Но пламя слабеет,
И я открываю для воздуха окна.

 

НОЧНЫЕ ПТИЦЫ

Ночные птицы громко спорят о судьбе
Былого дворника и о его метле.
Сменился дворник, а метла все та же. Слух
Прошел: она от ведьм. А может — шлюх.

Ночные птицы не уверены, но как
Они увлечены метлой. «Метла в руках
Приводит к отмиранию тепла.
Рискованно, когда в руке метла».

И новый дворник изначально обречен,
Она его уже смела. При всем при чем,
Для сердца дворника смертельная стрела —
Метла любви, метла потерь, разлук метла.

Иллюстрация на обложке: Unapologetically Aurea