Мария Нестеренко «Розы без шипов: Женщины в литературном процессе России начала XIX века»: 7 интересных фактов

Первая треть XIX века не является точкой отсчета для изучения истории женского письма в России, однако именно тогда участие женщин в литературном процессе становится конвенциональным. Проанализировать этот период берется исследовательница роли женщин в литературе Мария Нестеренко. В формате, заимствованном у коллег из недавно закрытого Bookmate Journal, мы выбрали семь интересных фактов из ее книги «Розы без шипов: Женщины в литературном процессе России начала XIX века» — о том, как литературный канон контролирует общество, как карамзинисты поддерживали женщин в литературе, как Белинский предал забвению Анну Бунину, — и многом другом.

• Мария Нестеренко. Розы без шипов: Женщины в литературном процессе России начала XIX века. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — 280 с.

1. Литературный канон может быть рассмотрен как инструмент социального контроля

Социолог литературы Джон Гиллори в ставшей классической работе «Культурный капитал: Проблема образования литературного канона» обосновал понимание канона как инструмента социального контроля. Отсутствие в нем авторов, представляющих те или иные группы, в том числе и по гендерному признаку, не причина, а следствие такого контроля. Непопаданию в канон способствовало отсутствие значительного символического капитала. В мужской литературной среде подобный капитал включал «не только богатство и статус, но и образование, наличие высоких покровителей, место жительства (столичный город или провинция), личные знакомства с критиками, редакторами, издателями» — иными словами, доступ «к средствам литературного производства и потребления».

2. Многие русские поэтессы XVIII века смогли приобщиться к литературе только за счет своего родства с известными литераторами

Елизавета Долгорукова была сестрой Ивана Долгорукова, Елизавета Хераскова (ур. Неронова) — женой Михаила Хераскова, Александра Ржевская (ур. Каменская) — женой Алексея Ржевского и так далее. Таким образом, можно заключить, что именно семейные связи с признанными литераторами способствовали их приобщению к литературе, однако вместе с тем это был единственный символический капитал, которым они обладали. Вполне вероятно, что родство с именитыми писателями было главным фактором, определявшим возможности публикации.

3. Важную роль в изменении статуса женщин-писательниц сыграли карамзинисты

В его концепции Карамзина женщине отводилась особая роль — потребителя культуры и воспитателя нации. Карамзинские журналы предлагали читательницам идеальный сценарий поведения и развития хорошего вкуса. В первом номере «Вестника Европы» издатель объяснял, что «Ювеналов бич не годится в разговоре с прекрасным полом, которого ошибки происходят всегда от слабости, от воспитания, а чаще всего, от нежной чувствительности» — следовательно, для женщин нужна была особая программа воспитания вкуса. По словам Лотмана, у Карамзина «дамский вкус делался верховным судьей литературы, а образованная, внутренне и внешне грациозная, приобщенная к вершинам культуры женщина — воспитательницей будущих поколений просвещенных россиян».

4. Но и архаисты не выступали против участия женщин в литературе

В году Шишков, определяя роль женщины в совершенствовании литературного языка, использовал явные отсылки к Карамзину и Макарову, потому что участие женщин в литературе в предшествующие годы обсуждали прежде всего карамзинисты, что связало эту тему именно с сентименталистской стилистикой. При этом у Шишкова «теория» не расходилась с «практикой»: женщины присутствовали на беседных собраниях в качестве слушательниц и в качестве авторов.

5. Однако были в начале XIX века и те, кто сравнивал писательниц с проститутками

Для русской культуры первой половины XIX века типично уподобление поведения «ученой женщины» аморальному поведению. Наиболее ярко это проявилось в устойчивом соотнесении «публичного» характера женской литературы и распутства: «продажа» писательницей ее «тончайших» эмоций и «интимнейших» чувств неявно, но отчетливо сравнивается с проституцией.

6. Один из важнейших материалов для исследования роли женщин в литературе XIX века — творчество Анны Петровны Буниной, в том числе потому, что ее опыт демонстирует, как на пересечении идеологических линий «архаистов» и «новаторов» возникает новый тип женщины-литератора

Возможности легального заработка для девушки из привилегированного сословия в России начала XIX века были крайне скудны, сфера профессиональной деятельности ограничивалась педагогикой и некоторыми видами искусства (вокал и музицирование). Словесность, начинавшая тогда выдвигаться на первый план среди других искусств (благодаря моде, распространению образования и росту книжного производства), представляла собой область, сулившую как перспективы самореализации, так и определенное вознаграждение. Разумеется, пока о гонорарах речи не шло, однако стихи и переводы не раз доставляли Буниной пенсион и ценные подарки.

К моменту полноценного дебюта — издания сборника «Неопытная муза» Бунина была уже достаточно известным литератором. Более того, как мы старались показать, основываясь на анализе первой и второй частей сборника, она достаточно хорошо осознавала и свой необычной статус женщины-стихотворицы, и неписаные правила литературного этикета. Бунина одновременно стремилась заявить о собственной неза висимости и о почтении к литературным авторитетам (важно, что она подчеркивала именно свои эстетические ориентиры и при этом не удостоила посвящения многолетнего патрона, А. С. Шишкова). 

7. Своим забвением Бунина обязана Белинскому

Единственным современным критиком, который пытался переосмыслить место Буниной в литературном процессе, был В. К. Кюхельбекер, неоднократно обращавшийся в своих критических этюдах к ее творчеству. Однако в силу биографических обстоятельств отзывы и оценки Кюхельбекера не повлияли на позднейшее восприятие Буниной — они просто не дошли до читателя. В отличие от Кюхельбекера, у В. Г. Белинского было множество читателей, и вполне благодарных, поэтому его оценка Буниной оказалась важна в историческом отношении. <...>

Полагая, что произведения писательниц (как и писателей) должны служить определенным общественным задачам, критик выстраивал иерархию женщин-литераторов с точки зрения пользы, которую они способны принести. В ней Бунина оказывается среди утративших актуальность и значение сочинительниц.