Добро пожаловать в прошлое

• Флориан Иллиес. Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929—1939 / пер. с нем. В. Серова. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2022. — 384 с.

Приобрести книгу можно на сайте издательства.

В новой книге, написанной с точки зрения чувств в эпоху неопределенности, немецкий публицист Флориан Иллиес, рисует перед читателями мир, замерший на пороге неизбежного. Оставаясь верным своей повествовательной манере, автор бестселлера «1913. Лето целого века» и его продолжения «1913. Что я на самом деле хотел сказать» на сей раз расширяет временные границы описанных событий, фокусируясь на десятилетии, предшествовашем началу Второй мировой войны. Волнительное, хаотичное, увлекательное это было время, когда мир лихорадило, а люди совершали множество импульсивных поступков. Одни предпочитали свободные отношения, а другие, напротив, находили себя в браке. Кто-то боролся с зависимостями, иные же бросались в них как в омут с головой. Но никто ни о чем не жалел, все были увлечены настоящим.

Структурно произведение разделено на три части: «До», «1933» (год прихода Гитлера к власти) и «После». Начало — светлое, хранящее отблеск «золотых двадцатых», времени больших надежд и зарождения немыслимых чувств. В Париже Сартр впервые встречает Симону де Бовуар и влюбляется в нее до беспамятства. В Берлине местом встреч интеллектуалов и художников является легендарное «Романское кафе», за столиками которого можно встретить Машу Калеко, Йозефа Рота, Рут Ландсхоф, Курта Тухольского, Отто Дикса, Бертольта Брехта и многих других.

Витальность явственно прослеживается в поступках и сокровенных мыслях героев. Пикассо разрывается между женой Ольгой Хохловой и любовницей Марией-Терезой Вальтер. Генри Миллер, будучи не в силах смириться, что его супруга Джун привела в дом любовницу, бросает Нью-Йорк и отправляется в Париж, где начинает работу над знаменитым «Тропиком рака». Здесь же, в кабаре «Фоли-Бержер», блистает Жозефина Бейкер — первая афроамериканская звезда в Европе.

Романтизм безнадежно устарел. Женщинам в 20-е годы XX века больше не нужны мужчины — тревожная новость для последних. Дамы научились самостоятельно зарабатывать на жизнь, водить машины, некоторые и вовсе предпочитают иметь отношения не с кавалерами, а с подругами. Неслыханные вольности! А если они и решают завести роман с мужчиной, то по собственной инициативе могут оборвать связь в любой момент. Они танцуют, курят, выпивают в барах, носят мужские костюмы и пишут едкие тексты. Мужчинам остается лишь сидеть за столиком и молча наблюдать за происходящим — роль второго плана и в жизни, и в литературе. Новое поколение героинь бесстрашно совершает свою революцию — эстетическую, в основе которой смелость и женственность.

Тамара де Лемпицка пишет знаменитый «Автопортрет в зеленом Bugatti» — красноречивое подтверждение, что сильной и независимой женщине нового типа не нужны спутники, она сама знает, что ей делать. Такова, например, Ли Миллер, которая направляется во французскую столицу из США, чтобы, выучившись у Ман Рэя, стать великим фотографом.

Но время не стоит на месте и под воздействием стремительно меняющихся обстоятельств многие союзы испытываются на прочность. Брак Скотта Фицджеральда трещит по швам, и, пока Зельда коротает дни в балетном классе, он напивается в компании Хемингуэя. Ханна Арендт наивно полагает, что замужество избавит ее от мыслей о Мартине Хайдеггере. Эрнст Юнгер почти каждый вечер ведет беседы со своими национал-революционными друзьями, а когда остается один, работает над своей самой загадочной книгой — «Сердце искателя приключений». Правда, для вдохновения ему требуется регулярно получать «аффекты» за пределами дома, чего не может вынести его супруга, которая находит утешение в объятиях другого.

Европу сотрясают последствия мирового экономического кризиса. Но это не мешает локальным победам на литературном поприще: антивоенный роман Ремарка «На западном фронте без перемен» имеет колоссальный успех, он становится настоящим голосом «потерянного» поколения — парализованного, не способного на чувства. Ему наконец удалось найти нужные слова и силы, чтобы описать пережитое в годы Первой мировой, но внутри его терзает еще больший страх — после всего пережитого навеки потерять возможность чувствовать что-либо, кроме боли, ненависти и разъедающей душу тоски. «Мы не нужны самим себе» — оглушительный вердикт. Отто Дикс осмысляет ужасы войны через картины: открытые в ужасе глаза, растерзанные тела, макабрический танец, начисто стирающий грань между красотой и уродством.

Мы становимся невольными свидетелями эпохи «романсов без сантиментов» (одноименное стихотворение Эриха Кестнера) — чувства вспыхивали так же стремительно, как и затухали. Можно было бы разглядеть в этом роковое предзнаменование, но никаких намеков — автор предоставляет на суд читателя лишь факты. Виртуозный и обезоруживающий прием!

Меж тем тучи сгущаются над Берлином, который больше не толерантный город: на улицах появляются люди в нацистской форме с антисемитскими транспарантами. Любой необдуманный шаг теперь может обернуться непредсказуемыми последствиями.

1933 год — водораздел, отделяющий старый мир от нового. Точка невозврата. На смену старым правилам приходят новые ограничения. Все чаще звучат неудобные вопросы о гражданстве и национальности. Иные и вовсе становятся объектами откровенно расистских нападок.

После того как Гитлер, которого Курцио Малапарте окрестил «диктатором с душой мстительной женщины», становится рейхсканцлером, уже никому не до шуток, начинается массовый исход. Среди наиболее «популярных» направлений — Франция, Швейцария, США. Для многих впереди — годы мытарств и лишений в эмиграции. Для тех, кто все-таки успел скрыться от вездесущего гестапо, — лишение гражданства.

Ненависть, как реакция на несправедливость, у всех проявляется по-разному: одни поддерживают новое государство, другие решительно отвергают радикальный путь, предчувствуя его гибельность. Разобщенность в социуме все увеличивается. Пророческая книга, «Ненависть» Генриха Манна, — наглядный портрет Германии следующего десятилетия.

Тем временем творчество на чужбине приносит свои плоды. Стефан Цвейг создает в эмиграции одно из своих самых известных произведений — «Вчерашний мир», а Клаус Манн — «Вулкан. Роман из жизни эмигрантов».

«Поздний экстаз — литературы, жизни и алкоголя», время любви без сожаления и чувства вины. Романтическим центром становится Санари-сюр-Мер: здесь уже «отметились» Бертольт Брехт и Томас Манн, а теперь Лион Фейхтвангер и Олдос Хаксли — в схватке за сердце Евы Херман. Жизнь в этом французском городке бьет ключом, и кажется, что ужасы нацизма где-то совсем далеко.

Лето 1939-го — последнее лето старой Европы перед неизбежным. Марлен Дитрих с мужем, дочерью, бывшим любовником Йозефом фон Штернбергом и нынешним, Ремарком, — в Антибе. Но и это ненадолго. Очень скоро все они отправятся за океан. Рут Ландсхоф в США — совместно с друзьями — пишет книгу «Человек, который убил Гитлера». Но до реального краха фюрера далеко.

Читатель, знакомый с историей, не питает иллюзий насчет вселяющего надежду финала, а зря, он там действительно есть! Вдобавок насыщенный множеством деталей (и персонажей) текст читается невероятно легко благодаря блестящему чувству юмора автора. Границы между представителями интеллектуальной, художественной и артистической элиты прошлого и читателями в настоящем стремительно стираются, ведь описания чувств, служащие основой книги, понятны каждому.

По сути, все короткие или продолжительные любовные истории, происходящие с условно «главными» (Ремарк, Манн, Гессе, Дитрих, Миллер, Нин, Беньямин, Пикассо, Юнгер, Миллер) и второстепенными персонажами в произведении составляют красочный фон, оттеняющий катастрофу. Это «Новый ангел» с картины Пауля Клее уже знает об ужасах, что ждут впереди. Для большинства же, как и в наши дни, будущее предстает цепочкой вероятных событий.

Остается только удивляться прозорливости автора или делать выводы относительно иронии судьбы. Читаешь про прошлое, но то и дело ловишь себя на похожих мыслях: осознание сокрушительной трагичности всего происходящего ко многим приходит не сразу.

Одни тянут с отъездом за границу до последнего. Томас Манн с семьей отправляется на Лазурное побережье, а потом в Цюрих, в глубине души считая это временной мерой.

Смелости признаться в том, что прежней жизни уже не будет, тоже хватает не всем. Поэтому некоторые герои в нестабильные времена ищут моральной поддержки и опоры в браке, особенно ценных на чужбине: как, например, Вера и Владимир Набоковы или поэтесса Маша Калеко и ее супруг Хамье Винавер. Иные все больше погружаются в ничего не значащие связи с разным количеством участников: Анаис Нин до последнего не может выбрать между мужем, писателем Генри Миллером и странными отношениями с собственным отцом.

Те же, кому повезло меньше, находят утешение в интеллектуальном труде: спасительная нить, связывающая с ностальгией по прошлому и призрачным будущим, если не для себя, то для своих творений. Недаром две свои величайшие песни Бруно Бальц пишет под надзором гестаповцев в тюрьме, а для поэтессы Эльзе Ласкер-Шюллер стихи становятся спасением в тревожное время в Швейцарии — здесь она пробудет до получения известия о лишении ее немецкого гражданства, а после сбежит в Тель-Авив.

Картина была бы неполной без упоминания тех, кто публично поддерживает фашистский режим:, например, Лени Рифеншталь, которая быстро забывает о расстреле 22 евреев в Коньске (ведь впереди столько замыслов о новых фильмах), или литературный провокатор Луи-Фердинанд Селин, что, однако, не мешает ему дома строчить письма бывшей любовнице-еврейке за границу о том, как его бойкотируют во Франции за антисемитизм.

При всей своей кощунственной актуальности (поневоле приходит на ум, что история всегда делает круг), «Любовь в эпоху ненависти» все же хочется воспринимать не как трагическое предзнаменование, а как художественный вымысел — ведь тогда еще сохраняется и пресловутая «надежда на чудо», на мир, который выстоит.