Земля созерцания

•  Алексей Иванов. Тобол. Мало избранных. — М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2018. — 827 с.

Вторая часть романа-пеплума Алексея Иванова «Тобол» с подзаголовком «Мало избранных» вышла еще в начале года. Эта книга попала во все списки «самых ожидаемых», однако по факту оказалась как бы не замечена многими рецензентами и критиками: о ней не написали ни Галина Юзефович на «Медузе», ни авторы «Горького», ни большинство тех, кто писал о первой части — «Много званых». Ожидания не совпали с результатом: кто-то хотел русской «Игры престолов», кто-то — вторые «Золото бунта» и «Сердце пармы». Не случилось ни того, ни другого.

В первой книге Иванов слишком долго запрягал. Но критики его все равно дежурно хвалили: смешно даже думать, что этот автор смог бы написать откровенно плохую книгу. Если ругали — то честно, за фактические ошибки, за «собранье пестрых глав», за то, что книги выйдут с перерывом на год, а нам надо все и сразу. Некоторым читателям тоже было не угодить: одни экшена запросят, другие — наоборот, глубоких экзистенциальных диалогов. Во втором «Тоболе» Иванов словно должен был показать, что все эти претензии — ерунда: скучно не будет, время за книгой пролетит незаметно, а разнообразие героев окажется оправданным.

В конце «Много званых» автор оставил нас в тот момент, когда губернатор Сибири Гагарин начал плести сложную международную интригу. В обход императора Петра он решил продемонстрировать лояльность китайцам, чтобы побольше заработать на торговых караванах. Примерно в то же время Гагарин поддался на уговоры местного архитектора Ремезова, который задумал построить в Тобольске кремль и собор. На фоне этого мелькает сосланный из Малороссии, а теперь занимающийся крещением иноверцев вместе с владыкой Филофеем полковник Григорий Новицкий, сходящий с ума от любовной тоски, которую случайно наслала на него дикарка-остячка Айкони; рисует карты пленный швед Табберт, истосковавшийся по науке; строит козни секретарь губернатора Гагарина швед Дитмер, а самого губернатора пытаются свергнуть то фискалы, то бухарцы.

В начале второй части автор сразу же берется за развитие интриги с китайцами, вмешивает в нее побольше воинов из Азии и так и сыплет неприятностями на голову русскому отряду. Еще — осложняет жизнь старику Ремезову: возведение его кремля должен остановить исторический запрет Петра на строительство из камня по всей территории России, кроме Петербурга. В третью очередь достается полковнику Новицкому, который, несмотря на сильную христианскую веру, не может сопротивляться языческой магии.

Главное противостояние двухтомной эпопеи — спор между властью, которую олицетворяет Гагарин, и творцом, которого олицетворяет Ремезов. Однако «Мало избранных» дополняет конструкцию: историю — в этом смысле и сюжет, и науку — держат четыре силы: власть, творчество, религия и страсть к познанию. Не случайно в финале появляется немец на русской службе, Даниэль Готлиб Мессершмидт, который был руководителем первой научной экспедиции в Сибирь и у которого совершенно не сложились отношения с российскими властями.

Ни разговорчивость скептиков, ни молчание критиков навредить второму «Тоболу», кажется, не смогли. Первый тираж составил 30 тысяч экземпляров; на склады книжных магазинов сразу развезли две трети, об этом рассказала продюсер Иванова — Юлия Зайцева. Но доверие читателей нужно оправдывать, и Иванов, надо сказать, приложил к этому максимум усилий. Чтобы охарактеризовать первый том, достаточно было начать перечислять названия народов и имена людей. Чтобы охарактеризовать второй, проще всего перечислить события. В «Тоболе. Мало избранных» есть и военные операции, и погони, и чудесные спасения.

Чутье служилого сработало у него раньше сознания. Он уклонился от нападения в спину, и мимо пронеслась рука с хутагой — джунгарским ножом, длинным, прямым и узким. Леонтий захватил эту руку, вывернул, заламывая в развороте, и сразу всадил хутагу тому, кто нападал, под нижнее ребро. И лишь тогда увидел, кто это был. Хрипя, на хутаге висел Мисаил. Наверное, он подобрал кинжал у кого-то из убитых степняков. Мисаил трясся всем телом, по усам и бороде у него расползались кровавые пузыри.

Появились сцены пыток и казней, голода, болезней и мора. По сравнению со вторым томом «Много званых» — одна большая развернутая и очень растянутая экспозиция, которую, кажется, можно было бы сократить раза в два.

С другой стороны, не стоит забывать о том, как Иванов отвечает на претензии в свой адрес, когда ему заявляют, что романы перегружены архаизмами и историзмами. Автор говорит: не стоит переживать, что вам непонятны некоторые слова, просто читайте дальше. Он как бы погружает читателя в художественный мир, в котором детали просто создают фон, а не являются значимыми по отдельности. Система героев у Иванова работает также: читателя нужно отправить «погулять» вместе с остяками, джунгарами, шведами, малороссами и русскими — а дальше он начнет ориентироваться среди них так, будто впитал это знание с молоком матери, словно и не было года, прошедшего с момента выхода первой книги. Этот подход интуитивно понятен, но порой многословность и обилие неясных терминов все же раздражает. Грандиозность замысла сохранится, даже если опустить все пространные и подчас малопонятные объяснения.

Дед Семена Ульяновича, казак Мосей Меньшой Ремезов, первым принес в Россию грозное известие, что джунгарский контайша Эрдени-Батур объединил всех ойратов под общими законами подобно тому, как Чингисхан пятьсот лет назад объединил всех монголов под сводом великих законов Ясы. Воевода князь Пронский отправил Ремезова в Джунгарию с подарками для Дары Убасанчи, любимой жены Эрдени-Батура...

Роман, особенно если анализировать сразу два тома, отражает масштабность Сибири и ее природное разнообразие и как будто «перенимает» их. Земля, раскинувшаяся от Уральских гор до Дальнего Востока, край, где степи сменяются тайгой и текут самые длинные реки. В Сибири полно уголков, до которых наверняка до сих пор не доходил ни один человек. Сибирь нужно созерцать, и Иванов предлагает насладиться этим созерцанием вместе с ним — просторов ли, жизни народов ли, их творений и их горестей. А особых развлечений нам тут никто и не обещал.