Антон Азаренков. Непрозрачное это

Антон Азаренков родился в 1992 г. в городе Рославль Смоленской области. Участник смоленского литературного объединения «Персона». Публиковался в журналах «Знамя», «Арион», альманахах «Персона» и «Под часами». Автор поэтической книги «***». Вошел в шорт-лист премии «Лицей-2018».

Тексты публикуются в авторской редакции.
 

Непрозрачное это

***
Как же этот пейзаж раздерган!
Аварийные ленточки на ветру…
У разрушенного костела,
ты стоишь на виду.
Ты стоишь наяву,
неизбежное, как дежавю.
В шаре первого света
вот твое непрозрачное это
между дробных стволов поутру.
Даже, кажется, прядь закусило…
Но мешает обидная ветка.
На костеле фасадная сетка,
тихо крошится закулиса.
Как в словах, извлеченных во сне,
есть лазейка в зеленой стене:
не стена, а объятье, а море,
«безразмерное», «зримо», «amore».
Замирают на миг на весу, на лету,
как на фото, сороки.
С ними ты, с непослушною прядью во рту,
поздний март и ростки у дороги
собираетесь в первые строки.
А, и ленточки на ветру.
 

ПАЛОЧКА ОТ ДЕТСКОГО БАРАБАНА
такое в прощеное не простят
это хуже чем котят
это хуже чем в мелкой луже

такое сделаю ну ТАКОЕ
ох как же у меня трясутся руки
я вам тут отвечаю блин все испорчу
а то мир говорите у вас тут правильный
смотрите тут советские водевили
и прочие мультики
говорите хале-е-есий мой и тяка-тяка
взрослые
благополучные
православные

поначитаются толстых книжек
понавыпускают своих брошюрок
напонапозаканчивают филфаков
и все такие с переподвыподвертом
вот доем свой последний
истекающий теплым жиром
блинчик
и порву ваш пластмассовый барабанчик

а в прощеное
а в прощеное
потечет молоко сгущенное
 

***
взгляд медузы
            с той стороны стекла
                  через глазок веб-камеры
собирающий по обломкам
            эту мою плотность
моментальным снимкам
            ископаемые тела
                  приапы и ко́ры
                        с отбитым носом

любовь медузы
            морской звезды
бесполое бесполезное
            что ей снится в разломе
                  у ледяной гряды
наверно так много света
                        слепой лазури

портрет медузы
            gorgonocephalus arcticus
обрубовка живой головы в 3d
                  с лицом аниме принцессы
                  анонимно
на алиэкспресс
                                 DIY
         волосы
                            очаровательны
   блеск
                                     красочные
            оболочки

                                     звезды

***
Когда с неба вопросительно промычит сирена,
нужно будет отвечать за слова,
многочисленные слова —
отвечать не словами.

Когда медленно
спустится
на развернутом звездном куполе
блистательный парашютист,
устыдимся своих розоватых складок,
но все равно
не издадим ни звука.

И даже тогда,
когда будут привязывать к нам —
к этой, к этой, и к той, и к тому, —
воздушные шарики,
увлекающие в безвоздушную тьму
наших любимых,
не поднимем глаза: бойкот.

Пусть берут что хотят.
Пусть кидают нам сверху бомбу
сердобольного солнца с гвоздем внутри.
Пусть старается этот экзюпери,
мы не слышим пронзительный гул самолета.
Нас не связывает высота.
Этот, этот, и тот, и та —
мы неслышимнеслышимнеслышим,
винта
вашего мы не слышим!
И тише,
тише там.
Тсс…

***
листая черно-белые репродукции этих снов

пустырь звезда над пустырем рельсы снова
пустырь рельсы дамба

люди
умирающие во сне

(пустыри зеленеют
удлиняются неведомые дорожки)

открывают глаза

проламываются из-под корки
в другую прорубь
наверно
немеют руки      обжигают руки
случайно
прикасающиеся к ним утром

НЕБЕСНЫЕ ЛАСТОЧКИ
                                      О.М.
Здесь был дом.
Ты проводишь меня на ощупь
по невидимым комнатам, расчерченным на песке.
Вот хороший ориентир —
два старинных древесных стража
по бокам от «Крыльца».
Ты проводишь меня по памяти.
Это «Кухня»
(и слышно, как
наливают стакан шипучий… и гул конфорок).
Вот «Прихожая», «Детская», «Папа».
Осторожно обходим «Папу».
Здесь, кажется, «Телевизор»…

Это в тесном кольце новостроек высокий забор
пансиона «Небесные ласточки».
Он стоит над тобой, как погода,
как радужный дождь,
прозрачный и неохватный.

И у этой черты — знаки елочек, грустных кавычек
придомового «Сада».
Промелькнет вслепую маленькая пичуга.
Вот качели,
красивый ребенок
(это девочка),
босоногое па в опрокинутость мокрого неба...
Карауля на взлете,
каждый раз озорная собака
прыгает:
хочет цапнуть за палец.
Клац!
Но «Ты» ускользаешь.
Всегда
навсегда
ускользаешь.

***
Одной сигареты хватает,
чтобы дойти до крайней пятиэтажки.
Утром качает
от голода и затяжки,
слишком глубокой. До времени неприметен,
словно картонка о помощи наркоманам.
Грузчики, переезды.
Словно окурок на птичьем снегу.
Стихотворение на бегу:
второй хватает на полуслове.
Третьей — чтобы забыть тебя,
до времени.
Утром —
до времени,
до того, как наступит время —
утром —
свернувшись в пластмассовых ложечках,
мертвых стаканчиках,
мелких скорлупках,
грязных брызгах,
красных каплях —
утром —
когда эта машина —
утром —
когда изберут тирана —
утром —
когда уже никто никуда не поедет —

чтобы забыть тебя.

Иллюстрация на обложке: Надер Шараф