Скоро что-то случится

• Диана Сеттерфилд. Пока течет река / пер. с англ. В. Дорогокупли. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. — 512 с.

«Пока течет река» — не «Тринадцатая сказка». Это понятно.

Сравнения с первым с бестселлером появятся неизбежно, и, конечно, не в пользу нового. Призраки, неразличимые сестры и главный вопрос «сколько же было девочек?» — все это уже было в дебютном романе. Даже фигура угасающего сказителя — в новой книге хозяин трактира «Лебедь», под конец жизни повергающий слушателей в недоумение своими «очень странными историями», — бледное отражение Виды Винтер с ее последней сказкой, где открытый финал не дает представлений о том, куда подалось нежеланное золушкино дитя. При этом Сеттерфилд никоим образом не бросает читателю подачки: все эти моменты становятся критериями узнавания авторского стиля.

С первых же страниц читателю являются сильные героини (словосочетание, после которого так и тянет поставить отметку «товарный знак»): Марго лихо управляется с хозяйством, пока ее слабый больной муж рассказывает небылицы, Рита не менее лихо вправляет нос искалеченному незнакомцу, пока мужчины томно падают в обморок. Однако всякий раз, изображая целеустремленную, бесстрашную, увлеченную женщину, Диана Сеттерфилд словно бы извиняется и добавляет ей любовную линию.

В те дни посетителей у них заметно прибавилось; они приходили даже из отдаленных местечек и засиживались дольше обычного, слушая истории Джо. И все, конечно, покупали выпивку. «Лебедь» процветал.

— Но здесь бывает столько сильных, красивых парней, которым ты нравишься, — не лучше ли выбрать кого-то из них?

— Мне нужен только Джо, — сказала Марго твердо. — Я люблю истории.

И она настояла на своем.

В «Тринадцатой сказке» канон идеальной истории устанавливала рассказчица, перечитавшая множество книг, здесь эту функцию на себя берут полуграмотные, но увлеченные завсегдатаи трактира. Но все герои едины во мнении: истории, участниками которых они сами являются, — определенно неправильные:

Правильной истории следует четко двигаться в одном направлении, чтобы после какого-то переломного момента сменить его на другое и далее идти прямиком к финалу.

Эта выверенная неправильность — то, что не позволяет называть романы викторианской или готической стилизацией. Осознавая, что являет собой природа таланта, Диана Сеттерфилд не рассчитывает на то, что боги нашепчут ей в уши второй несомненный бестселлер, и пишет новую историю — воспринимать ее следует разумом, не сердцем. «Тринадцатая сказка» обволакивает, тянет за собой, как любой продукт вдохновения; в романе «Пока течет река» атмосфера именно что выстраивается.

В трактире «Лебедь» у реки — не совсем Темзы — народ собирается слушать истории. Здесь так мало всего происходит, что приходится вечно мусолить событие битвы пятисотлетней давности, бесконечно домысливая детали.

В ненастную ночь на пороге таверны появляется изуродованный мужчина с вроде бы мертвой девочкой на руках — и покойница вдруг оживает.

«Скоро кое-что случится», — повторяют разные герои, каждый на свой лад, всю первую часть, и что-то действительно случилось: странное, непонятное и встревожившее округу.

Речь даже не о чудесном воскрешении. Неясно, кто эта лишенная дара речи малышка. За право называть себя ее родней борется множество взрослых: семья исполненного всяческих достоинств темнокожего фермера Армстронга, нейроотличная экономка Лили Уайт и чета Воганов, чью дочку похитили два года назад. А может, это и вовсе речное дитя, дочь призрачного Молчуна, знающего, кому еще жить, а кому пора умирать.

Ожидание развязки будет неспешным, позволяющим вплести в канву еще множество разных сюжетов — от похищения умной свиньи до зловещих местных легенд — и фактических сведений вроде особенностей фотосъемки конца XIX века. И пока течет река, пока Молчун объединяет функции паромщика и Харона (отличные, в общем-то, лишь конечностью маршрута), пока свинья может сочувствовать горю — так сложно понять, где пролегает граница между живыми и мертвыми, животными и людьми, сказкой и реальностью. Об этом предупреждает эпиграф, приглашая воспринимать происходящее не как детектив, а как одну из легенд, которыми полнятся берега Темзы: «За пределами этого мира есть и другие миры. Существует место перехода между ними. Вот одно из таких мест».

«Мертвые уходят в землю», — убеждал нас первый роман Сеттерфилд.

«Не всегда», — поправляет последний.